Конечно, в переводе на темноэльфийский с рифмой тяжко, но бурчать этот же текст на великом и могучем было бы как минимум неосторожно, уж слишком много ушей было вокруг. В принципе, настроение у дроу было мрачноватое, и причина этого вызвала бы у находящихся в Пуще людей только улыбки. Причем разнообразные — меняющие свой оттенок от скабрезного до сардонического. Глава Дома лежал на спине и, вперившись бездумным взглядом в потолок, пытался отогнать маячивший перед взором образ. Ведь казалось, чего там такого серьезного?
Луна в обрамлении таинственно мерцающих созвездий и тихо качающиеся под набегающим и спадающим ветерком ветви деревьев и волны. Серебряные искорки на гребнях волн, разбивающие отражение Луны и звёзд на поверхности наполненного лунным светом водоема, кажущегося взгляду похожим на чашу бытия, в которой растворено все сущее. Ласковые прикосновения ветра, обдувающего разгоряченное лицо слабыми невесомыми порывами. Зелёный шум листьев и камыша, оттеняющий впечатление от загадочно и волшебно выглядящих, подсвеченных светом Луны, силуэтов стволов и крон деревьев, обступивших этот таинственный уголок и очерчивающих границы ока, которым как будто сама Тьма смотрит на происходящее из бездонного ночного неба.
Беззвучная мелодия лунных струн в хороводе теней и слившаяся с ними, наполненная лунным серебром, кружащаяся в медленном и величественном танце обнаженная фигура богини. Казалось, сама Эелистрайе, "Лунный меч", смертоносная и величественная, спустилась на эту грешную землю и ласкает изгибами своего тела дрожащий от вожделения и неги, наполненный ночной свежестью и запахом воды воздух…
Волшебство танца, растворенное в свете луны и щупальцах тьмы, под взором небес…
Звучащие барабанами удары сердца и сладкая боль удушья, с которым сдерживаемое дыхание разрывает легкие, не смеющие вздохнуть в восхищении от происходящего. Нарушить звуком… вздохом…
Ссешес в очередной раз затянул свой заунывный мотив, пытаясь заглушить все еще звучащую в его голове мелодию и наконец-то изгнать невольно подсмотренный образ ВаСю, танцующей в окружении волшебной ночи, под серебряным светом Луны…
16.09.1941 г. Где-то в тиши московских кабинетов.
— Ну, Всеволод Николаевич, какие у нас новости?
Посетитель при этих словах внутренне напрягся и принялся излагать уже заранее подготовленную речь, внимательно следя за реакцией собеседника.
— В рамках операции "Тополиный пух" нами подготовлена и силами специалистов товарища Абакумова осуществлена операция "Огород", заключающаяся в дезинформации наших противников об истинном источнике спецпрепаратов, применяемых нашей армией.
— Об этом мы с вами, товарищ Меркулов, уже разговаривали. Вам удалось подобрать хорошую фигуру, достаточно весомую, чтобы наши с вами "друзья" поверили в ее истинность?
— Да, товарищ Берия! Вавилов Николай Иванович. Доктор биологических наук, из семьи купцов. Широко известен за рубежом благодаря экспедициям и научным трудам, у нас проходит по делу "Трудовой крестьянской партии". Девятого июля приговорен Верховным судом к высшей мере, но приговор пока не приведен в исполнение. Ребятки Абакумова провели с ним необходимые беседы. Считаю, что лучшей кандидатуры в столь сжатые сроки найти было просто невозможно. Легенда получилась на загляденье.
Пробарабанив пальцами по поверхности стола, хозяин кабинета поинтересовался:
— А не слишком ли нарочито? Ведь могут и не клюнуть?
— Лаврентий Павлович, после того, как необходимые документы "совершено случайно" попали в распоряжение немецкой разведки, вся эта история с судом и приговором только подтверждает легенду. По которой арест в тридцать девятом был лишь прикрытием настоящей деятельности. Вавилов был направлен в Санитарно-бактериологическую и гигиеническую лабораторию пограничных войск НКВД Белорусской ССР. После чего лабораторию передислоцировали из Гродно. Документы об этой передислокации и попали в руки Абвера. По легенде, все это время Вавилов вместе с персоналом лаборатории находился на секретной базе в районе Кобрина, где и добился столь поразительных научных результатов, основанных на использовании собранных им за время экспедиций материалов. После проведенной специалистами Судоплатова операции по эвакуации из глубокого немецкого тыла личного состава лаборатории и результатов научных экспериментов, столь высоко оцененных в войсках, научная деятельность товарища Вавилова была продолжена на новом месте, с не менее поразительными результатами.
— А что, у товарища Вавилова действительно есть какие-то результаты? — при этих словах внимательный взгляд наркома как наждаком прошелся по докладчику, заставив его напрячься и мгновенно приступить к ответу на заданный вопрос.
— Особых продвижек по деятельности именно лаборатории Вавилова нет, но так как поступившие образцы мы проводим, как результат именно ее работы, то тут есть чем похвастаться. Сегодня с утра поступили результаты тестирования нового состава на спецконтингенте, в том числе и на личном составе лаборатории. Того самого, что вызвал у товарища Сталина и у вас столько вопросов. И результаты просто поразительные. Конечно, стопроцентного доверия к данному методу пока еще нет, но с его помощью в разработку уже взят один человек из внешней охраны лаборатории. И надо сказать, не зря.
Откинувшись на спинку кресла, Берия снял очки и, аккуратно придерживая оправу, принялся протирать стекла извлеченным из кармана френча платком.
— Ну а что вы думаете, товарищ Меркулов? Обвинять человека на основании всей этой чертовщины и решать его судьбу?
— Лаврентий Павлович, я человек рациональный. Мне главное, что это работает, а от черта или от бога — это меня не интересует. Поэтому хочу внесли предложение о поголовной проверке сотрудников центрального аппарата НКВД с применением нового лекарственного препарата, разработанного группой товарища Вавилова, для скорейшего выявления агентов иностранных разведок и контрреволюционных элементов. В связи с этим предлагаю организовать массовые поставки данного препарата, даже в ущерб остальным.
Продолжая полировать ни в чем не повинные стекла, Берия уточнил, оставаясь внешне полностью спокойным и как будто даже не заинтересованным ответом:
— Так хорошо работает? И что — даже на товарищах из проверенных?
— Как и значилось в сопроводительных материалах, состав вызывает кратковременное, порядка пяти-десяти минут, состояние полного доверия к окружающим. После начала действия объект испытывает буквально физическую потребность говорить правду на заданные ему вопросы. Или то, что он считает правдой. — после этих слов Меркулов смахнул со лба несуществующий пот и продолжил: — Попытка сопротивления приводит в более чем девяноста процентах случаев к судорогам, заиканию или — в оставшихся случаях — к потере сознания. Во всяком случае, ни одному из проверенных сотрудников, в том числе и лучшим оперативникам, не удалось скрыть информацию или исказить ее в процессе допроса.
— Ну что ж, товарищ Меркулов, я думаю, достижения товарища Вавилова будут по достоинству оценены нашей страной. Кстати о самом Вавилове, надеюсь, он и персонал его лаборатории в полной мере испытали действие вновь разработанного препарата? И каковы результаты? "Трудовая крестьянская партия", если не ошибаюсь? Помнится, он даже писал на мое имя…
— Да, товарищ Берия. Фигуранта проверили в первую очередь. На мелкие грешки мы внимание не обращали. Но вот некоторые выкладки товарища Абакумова подтвердились, те самые — в отношении зарубежных командировок и полученных Вавиловым подарков. Окончательно, конечно, убедимся, когда проверим его окружение. Политически нейтрален. Но в деле с "Трудовой крестьянской партией" склонялся к правой оппозиции из-за личных знакомств. В целом, судя по всему, вся эта история объясняется обычной грызней в научных кругах.
— Ну что ж, в таком случае, думаю, после окончательной проверки можно будет и пересмотреть его дело. Но не будем сразу обнадеживать товарища — только в том случае, если его лаборатория добьется достойных результатов своими силами. Достаточно будет легкого намека.