Но тем не менее положение его оставалось чертовски трудным. Этот подлатанный древний корабль несет в себе не менее дюжины человек, тогда как сам Манн серьезно сомневается, сможет ли он хотя бы встать. Действие оружия еще не совсем прошло.
Его пленитель одобрительно кивнул. Он был массивным и квадратным — почти карикатура на человека с планеты с большой силой тяжести — с мускулами крупными и гладкими, как у слона. Ясно, как день — джинксианин. Из-за его размеров и без того крошечный корабельный кабинет казался едва ли больше гроба. Вряд ли Oil так нуждался в капитанской фуражке, чтобы команда выполняла его приказы. С виду он был способен продырявить пинком корабельную обшивку или поучить манерам вооруженного кзина.
— Вы быстро соображаете, — сказал он. — Это хорошо. Я буду задавать вопросы о вас и об этой планете. Вы будете давать правдивые, полные ответы. Если какой-нибудь из моих вопросов окажется слишком нескромным, то так и скажите, но помните, что если я останусь неудовлетворен, то я применю веринол. Сколько вам лет?
— Сто пятьдесят четыре.
— На вид вы гораздо старше.
— Пару десятков лет я был лишен укрепсредства.
— Не повезло вам. Планета происхождения?
— Чудестран.
— Я так и подумал по вашему сложению. Имя?
— Доктор Ричард Богат Эйшель-Манн.
— Богат Эй, стало быть? Вы и вправду богаты?
Джинксианина хлебом не корми, а дай покаламбурить.
— Нет. Но разбогатею, когда сделаю себе имя и напишу книгу об Империи Рабовладельцев.
— Будь по вашему. Женаты?
— Несколько раз. На сегодняшний день — нет.
— Послушайте-ка, Богат Эй, я не могу сообщить вам своего настоящего имени, но вы можете называть меня Капитаном Киддом. Что у вас за борода?
— Вы никогда не видели асимметрической бороды?
— Нет, хвала Пыльным Демонам. Похоже, что вы сбрили себе все волосы книзу от пробора и все, что росло у вас на лице слева от чего-то похожего на захудалую эспаньолку. Так оно было, надо полагать?
— В точности так.
— Ну, так вы это сделали с какой-то целью.
— Не насмехайтесь надо мной, Капитан Кидд.
— Уяснил. На Чудестране они в моде?
Доктор Манн непроизвольно заговорил с меньшей уклончивостью.
— Значит, вы геолог?
— Нет, ксенобиолог.
— Не понимаю.
— Что вам известно о Рабовладельцах?
— Немногое. Они жили везде по этой части Галактики. В один прекрасный день порабощенные расы решили, что с них довольно и началась война. Когда она кончилась, в живых не осталось никого.
— Вы знаете очень мало. Полтора миллиарда лет, Капитан — это долгое время. Рабовладельцы оставили свидетельства о своем существовании только двух родов. Это стазис-боксы с их содержимым — в основном, оружием, но так же находили и записи. И это растения и животные, выведенные на потребу Рабовладельцам их рабами-тнуктипами, владевшими биоинженерией.
— Это-то мне известно! У нас на Джинксе по обе стороны от океана водятся брандашмыги.
— Брандашмыги, пищевые животные, это особый случай. Они не способны мутировать, их хромосомы, толщиной в ваш палец, слишком велики, чтобы на них могла подействовать радиация. А все остальные произведения тнуктипских инженеров мутировали настолько, что их почти невозможно признать. Почти. Ибо последние двенадцать лет я занимался тем, что разыскивал и распознавал уцелевшие виды.
— Похоже, это не слишком приятный способ проводить жизнь, Богат Эй. На этой планете есть животные Рабовладельцев?
— Не животные — растения. Вы уже были снаружи?
— Еще нет.
— Тогда идемте. Я вам покажу.
Корабль был очень велик. Он, по-видимому, не был оборудован жилым пузырем, так что вся система жизнеобеспечения располагалась, должно быть, в металлических стенках. Манн прошел перед джинксианином вниз по длинному некрашеному коридору к люку, выждал, пока давление внутри несколько понизилось и спустился на землю на эскалаторе. Он пока не пытался бежать, хотя уже вполне пришел в себя. Джинксианин держал себя любезно, но был все время настороже, придерживая свисавший с пояса лазер-светомет; вокруг все время были его люди, пояс-подъемник у Манна отобрали.
Мир вокруг был красным, очень красным. Они стояли на пыльной равнине, по которой кое-где были разбросаны странного вида кусты с желтыми листьями. Ветер гнал по равнине напоминающие перекати-поле шары, которые при пристальном рассмотрении оказывались высохшими верхушками тех же самых кустов. Никаких других форм жизни не было видно. Большая Мира садилась на горизонте туманным огненным полукруглым облаком, тусклым ровно на столько, чтобы можно было смотреть на него не прищуриваясь. На фоне окровавленного диска красного гиганта рисовались острые силуэты трех стройных, невероятно высоких шпилей, сверхъестественно прямых и правильных, с яркими пятнами желтой растительности вокруг основания. Члены команды джинксианина ходили, бегали или парили снаружи — некоторые играли в какой-то импровизированный вариант бейсбола, другие работали, а третьи просто радовались жизни сами по себе. Джинксиан среди них больше не было, равно как никого, напоминавшего сложением происходящего с «легкой» планеты Манна. Манн заметил, что некоторые, пользуясь тонкими проволочными лезвиями универсальных ножей, срезали несколько кустов.
— Вот они, — сказал Манн.
— Кусты?
— Да. Когда-то они были тнуктипскими фазовыми деревьями. Мы не знаем, на что они были похожи первоначально, но древние записи говорят, что Рабовладельцы перестали ими пользоваться за несколько десятков лет до восстания. Могу я спросить, что эти люди делают в моем корабле?
— Они ничего не украдут, Богат Эй. Я отправил их изъять некоторые детали двигателя и системы связи.
Жилой пузырь «Исследователя», выпущенный из его створчатого носа, по размерам был больше, чем сам корабль. Полностью изолированная от окружающей среды, непроницаемая для любых существующих в природе атмосфер матерчатая полусфера, поддерживаемая давлением воздуха в надутом состоянии была стандартной чертой всех предназначенных для жилья моделей космического транспорта. Сейчас в ней видны были человеческие тени, целенаправленно продвигавшиеся и проникавшие меж створок вглубь корабля.
— Остается надеяться, что они не повредят изъятое.
— Не повредят. У них есть на это инструкции.
— Вы, вероятно, не хотите, чтобы я кого-нибудь вызвал, — сказал Манн.
Он заметил, что экипаж Капитана Кидда вознамерился развести костер из фазовых кустов. Кусты эти напоминали миниатюрные деревья от четырех до шести футов в высоту, прямые и стройные; ярко-желтая листва на макушке уплощалась, как головка одуванчика. От низких, покатых гор на востоке до западного моря вся багровая равнина искрилась желтыми точками их головок. Люди обрубали головки и корни, а затем стаскивали стебли и складывали их конусом над грудой высохших головок, похожих на перекати-поле.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});