В субботу, на масленице, он посетил также некоторых своих знакомых. Никакой особенной болезни не было в нем заметно, не только опасности; а в задумчивости его, молчаливости не представлялось ничего необыкновенного.
С понедельника только обнаружилось его совершенное изнеможение. Он не мог уже ходить и слег в постель. Призваны были доктора. Он отвергал всякое пособие, ничего не говорил и почти не принимал пищи. Просил только по временам пить и глотал по нескольку капель воды с красным вином. Никакие убеждения не действовали. Так прошла вся первая неделя. В четверг сказал: «Надо меня оставить, я знаю, что должен умереть».
В понедельник на второй неделе духовник предложил ему приобщиться и пособороваться маслом, на что он согласился с радостию и выслушал все евангелия в полной памяти, держа в руках свечу, проливая слезы.
Вечером уступил было настояниям духовника принять медицинское пособие, но лишь только прикоснулись к нему, как закричал самым жалобным, раздирающим голосом: «Оставьте меня, не мучьте меня!» — Кто ни приходил к нему, он не поднимал глаз, приказывал только по временам переворачивать себя или подавать себе пить. Иногда показывал нетерпение.
Во вторник он выпил без прекословия чашку бульону, поднесенную ему служителем, через несколько времени другую, и подал тем надежду к перемене в своем положении, но эта надежда продолжалась не долго.
В среду обнаружились явные признаки жестокой нервической горячки. Употреблены были все средства, коих он, кажется, уже не чувствовал, изредка бредил, восклицая: «Поднимите, заложите, на мельницу, ну же, подайте!» Ночью дышал тяжело, но к утру затих, — и скончался.
Из расспросов об участи его сочинений оказалось:
В воскресенье, перед постом, он призвал к себе одного из друзей своих и, как бы готовясь к смерти, поручал ему отдать некоторые свои сочинения в распоряжение духовной особы, им уважаемой, а другие напечатать. Тот старался ободрить его упавший дух и отклонить от него всякую мысль о смерти.
Ночью, на вторник, он долго молился один в своей комнате. В три часа призвал своего мальчика и спросил его: тепло ли в другой половине его покоев. «Свежо», отвечал тот. «Дай мне плащ, пойдем: мне нужно там распорядиться». И он пошел, с свечой в руках, крестясь во всякой комнате, через которую проходил. Пришед, велел открыть трубу, как можно тише, чтоб никого не разбудить, и потом подать из шкафа портфель. Когда портфель был принесен, он вынул оттуда связку тетрадей, перевязанных тесемкой, положил ее в печь и зажег свечой из своих рук. Мальчик, догадавшись, упал перед ним на колени и сказал: «Барин, что вы это, перестаньте!» — «Не твое дело», отвечал он молясь. Мальчик начал плакать и просить его. Между тем огонь погасал, после того как обгорели углы у тетрадей. Он заметил это, вынул связку из печки, развязал тесемку и уложил листы так, чтоб легче было приняться огню, зажег опять и сел на стуле перед огнем, ожидая, пока все сгорит и истлеет. Тогда он, перекрестясь, воротился в прежнюю свою комнату, поцеловал мальчика, лег на диван и заплакал. «Иное надо было сжечь, — сказал он, подумав, — а за другое помолились бы за меня богу; но, бог даст, выздоровею и все поправлю».
Поутру он сказал гр. Т: «Вообразите, как силен злой дух! Я хотел сжечь бумаги, давно уже на то определенные, а сжег главы «Мертвых душ», которые хотел оставить друзьям на память после своей смерти».
Вот что до сих пор известно о погибели неоцененного нашего сокровища!..» («Москвитянин», 1852, № 5, Отд. VII, стр. 48–50).
336 (Стр. 449) Речь идет о литографии с рисунка, сделанного с Гоголя В. А. Рачинским. Позднее эта литография неосновательно приписывалась Э. А. Дмитриеву-Мамонову.
337 (Стр. 449) Причины ареста Тургенева были глубже, чем это представлял себе Данилевский. Во всяком случае «несоблюдение формальностей цензурного устава» оказалось лишь поводом к расправе с Тургеневым, а не причиной (см. ниже комментарии к воспоминаниям Тургенева).
338 (Стр. 451) 31 мая 1931 г. прах Гоголя и памятник были перенесены на Новодевичье кладбище.
339 (Стр. 454) Выразительную иллюстрацию к тому, как «знал» «писательство» Гоголя Николай I приводит в своих воспоминаниях А. О. Смирнова-Россет. Когда она однажды по поручению Жуковского обратилась к Николаю I с ходатайством о назначении Гоголю пенсии, он ответил: «Вы знаете, что пенсии назначаются капитальным трудам, а я не знаю, удостаивается ли повесть «Тарантас». Я заметила, что «Тарантас» — сочинение Соллогуба, а «Мертвые души» — большой роман. «Ну, так я его прочту, потому что позабыл «Ревизора» и «Разъезд» (А. О. Смирнова-Россет. «Автобиография», М. 1931, стр. 296). Этот разговор, кстати, происходил в марте 1845 г. — т. е. почти через три года после выхода в свет «Мертвых душ». О том, как Николай I «ценил» Гоголя, достаточно красноречиво свидетельствует отмеченная выше (см. примеч. 332) драматическая история второго издания собрания сочинений писателя, которое могло появиться в свет лишь после смерти венценосного жандарма.
340 (Стр. 458) Сам Гоголь считал днем своего рождения 19 марта 1809 г. Однако в метрической книге сорочинской церкви день рождения Гоголя указан 20 марта (см. М. Григоревский, «К вопросу о дне рождения Н. В. Гоголя», «Русская старина», 1909, № 1, стр. 197–198). В настоящее время исследователи склоняются к признанию даты, обозначенной в метрической книге.
341 (Стр. 458) Имение писателя В. В. Капниста в селе Обуховка было расположено неподалеку от Васильевки. Между семьями Капниста и В. А. Гоголя издавна установились дружеские отношения. Впоследствии Н. В. Гоголь был особенно дружен с дочерью писателя С. В. Капнист-Скалон.
342 (Стр. 459) О первых литературных опытах Гоголя см. примеч. 4.
343 (Стр. 459) Романтическая идиллия Гоголя «Ганц Кюхельгартен» вышла из печати в июне 1829 г. После появления двух отрицательных рецензий (в «Московском телеграфе», № 12, и «Северной пчеле», № 87) в июле того же 1829 г. Гоголь сжег почти весь тираж своей первой книги. Ныне сохранилось 4–5 экземпляров этого издания, представляющего библиографическую редкость.
344 (Стр. 460) «Накануне отъезда Гоголя…» — слово «накануне» очевидно здесь не следует понимать буквально. По свидетельству Гоголя — он попрощаться с Пушкиным не успел. Об этом он писал Жуковскому в июне 1836 г.: «Даже с Пушкиным я не успел и не мог проститься; впрочем, он в этом виноват» (Письма, т. I, стр. 386). Дата последнего свидания Гоголя с Пушкиным неизвестна.
345 (Стр. 460) В августе 1818 г. Гоголь вместе со своим младшим братом Иваном были отданы в полтавское поветовое, т. е. уездное, училище. Иван умер летом 1819 г. Гоголь некоторое время продолжал еще учиться в Полтаве и в мае 1821 г. был определен в Нежинскую гимназию.
346 (Стр. 460) Известны две украинские комедии В. А. Гоголя. Одна из них — «Собака-вівця» («Собака-овца») — не сохранилась, краткий сюжет ее рассказан со слов матери Гоголя П. А. Кулишом («Записки о жизни Гоголя», т. I, стр. 15–16); другая — «Простак, або хитрощі жінки, перехитрені москалем» («Простак, или хитрость женщины, перехитренная солдатом») — впервые была напечатана Кулишом в журнале «Основа», 1862, № 2, и позднее несколько раз переиздавалась. В одном из писем Гоголя эта комедия фигурирует под названием «Роман с Параскою» (Полн. собр. соч., 1940, т. X, стр. 142; ср. «Записки о жизни Гоголя», т. I, стр. 13). До нас дошел еще небольшой отрывок третьей пьесы В. А. Гоголя (А. А. Назаревский, «Из архива Головни». — «Н. В. Гоголь. Материалы и исследования», I, стр. 323–324). Из комедий отца Гоголь взял эпиграфы для «Сорочинской ярмарки» и «Майской ночи».