– Сдается мне, немного бондов явилось сюда из приглашенных нами. А те бонды, которые здесь, сами нам говорят, что желают примкнуть к Магнусу конунгу, и думается мне, что от них всех один будет толк нам, и от тех, что заверяют, будто хотят остаться в покое, и от тех, что помалкивают. Из тех же, которые утверждают, что желают следовать за нами, пожалуй, на каждого второго, если не больше, нельзя будет положиться, коль дело дойдет до битвы против Магнуса конунга. Мое мнение таково: не будем рассчитывать на верность этих бондов, но лучше отправимся туда, где весь народ предан нам и верен. Там у нас достанет сил для того, чтобы подчинить себе эту страну.
Стоило конунгу принять это решение, как все его люди поддержали его. Они поворачивают свои корабли и поднимают паруса. Конунг Свейн отплыл на восток вдоль берега и не останавливался до тех пор, пока не прибыл в Данию. Там его хорошо приняли. А когда он встретился со своим братом Хёрдакнутом, тот предложил Свейну конунгу править вместе с ним Данией, и Свейн согласился.
V
Магнус конунг отправился осенью к восточным пределам страны. Повсюду он был провозглашен конунгом, и весь народ был рад тому, что Магнус стал конунгом. Тою же осенью в ноябрьские иды,[347] умер в Англии Кнут Могучий. Он был погребен в Винсестре. Он был конунгом Дании в течение двадцати семи лет, и из них в Англии двадцать четыре года[348] а в Норвегии семь лет. После него в Англии конунгом провозгласили Харальда сына Кнута. Тем же самым летом умер в Дании Свейн сын Альвивы. Тьодольв так говорит о конунге Магнусе:
Путь держа к закату,Князь, вы грязь топталиC войском, землю свойскуюЗа спиной оставив.Свейн – Альвивы сынуПоделом, – удела,Бежав восвояси,Жалкого дождался.
Бьярни Скальд Золотых Ресниц говорит в песне о Кальве сыне Арни:
Твой совет владыке,Кальв, престол доставил,Юному, а СвейнуИ Дании довольно.Верный путь из ГардовУказуя князю,Магнуса подвигнулОвладеть наследством.
Магнус конунг управлял ту зиму Норвегией, а Хёрдакнут – Данией.
VI
Следующей весной оба конунга созвали ополчения, и распространилась весть, что между ними состоится битва на реке Эльв. И когда оба войска готовились к бою, лендрманны посылали гонцов из одного ополчения в другое к своим сородичам и друзьям и вели между собой переговоры с тем, чтобы достигнуть примирения между конунгами. И поскольку оба конунга были незрелыми и юными, то управление находилось в руках могущественных людей, которые были выбраны в той и в другой стране. Кончилось дело тем, что назначили встречу конунгов для заключения мира. Тогда встретились и они сами и обсуждали условия примирения. Они договорились, что принесут клятву побратимов и будут соблюдать мир между собою, пока оба живы, а если один из них умрет, не оставив сыновей, то другому, кто его переживет, достанутся его земли и подданные. Двенадцать человек, самых знатных в обеих державах, принесли клятву вместе с конунгами, что мир этот будет соблюдаться, пока кто-либо из них останется в живых. Затем конунги расстались и отправились по домам в свои державы. Этот договор соблюдался, пока они были живы.
VII
Астрид, которая прежде была замужем за конунгом Олавом Святым, поехала в Норвегию вместе с Магнусом конунгом, своим пасынком, и жила у него в большом почете, как и подобало. Затем прибыла ко двору и Альвхильд, мать Магнуса конунга. Конунг принял ее с большой любовью и оказывал ей всяческие почести. Но, как бывает со многими, достигшими могущества, Альвхильд не довольствовалась этими почестями. Ей не нравилось, что Астрид занимала лучшее место на пиру и получала другие почести. Альвхильд хотелось сидеть рядом с конунгом, а Астрид называла ее своею служанкой, как и было прежде, когда Астрид была женой конунга Норвегии, и Олав конунг правил страною. Астрид ни под каким видом не желала допустить, чтобы Альвхильд сидела вместе с нею. Невозможно им было жить под одной крышей.
Скальд Сигват отправился в Рум в то время, как произошла битва при Стикластадире. И когда он находился в пути с юга, он узнал о гибели Олава конунга, и это было для него большим горем. Он сказал такую вису:
Долго вспоминал яУ стены средь горныхКруч, как резал тарчиМеч, броня гремела.Вспомянул, как ОлавВстарь – был с ним и Торрёд,Мой отец – исполненСил, державой правил.
Однажды Сигват проходил через деревню и услышал, как некий муж громко оплакивал свою умершую жену, бил себя в грудь и рвал на себе одежду, рыдал, говоря, что охотно умер бы сам. Сигват сказал вису:
За любовь немалоПлатит тот, кто, плача,Смерть жены не в силахСнесть, сам смерти ищет.Но вождя утратив,Слезы гнева твердый —Много горше нашаСкорбь – уронит воин.
VIII
Сигват возвратился в Норвегию. В Трандхейме у него были дом и дети. Он плыл с юга вдоль побережья на торговом корабле, и когда они. находились в Хилларсунде, они увидели множество летящих воронов. Сигват сказал вису:
Вижу, кружит стаяТам, где Олав волны —Помнит коршун брашно —Рассекал бывало.Всякий день орлиныйСлышен клик у Хилля,Здесь не раз им мясоШвырял северянин.
Когда же Сигват прибыл на север в Каупанг, там находился конунг Свейн, и он предложил Сигвату быть с ним, потому что прежде тот был с Кнутом Могучим, отцом Свейна конунга. Сигват же отвечает, что хочет отправиться домой в свою усадьбу. Однажды Сигват шел по улице и. увидел людей конунга, занятых игрой. Он сказал вису: