словами, второе объединение фактически настроено было на светское государство с исламским оттенком, то есть на то, которое пыталось построить в Афганистане правительство Захир-шаха. Но все эти центры и объединения вскоре разваливались или существовали только на бумаге, чему способствовал подспудно и Пакистан, не желавший допустить появления у афганцев сильного единого центра.
Не все группы сопротивления оккупации были, условно говоря, «правыми». Было и весьма активное движение афганских маоистов под названием Новые народные демократы, занимавшееся индивидуальным террором, а в своей пропагандистской деятельности проникшее глубже всех афганских партий в крестьянскую среду, чему способствовал тот факт, что китайские специалисты работали по созданию в стране
614
сети ирригационных каналов. Афганские маоисты приняли активнейшее участие в борьбе против советских оккупантов, используя ту же стратегию терактов против советских военных и гражданских работников. Но, как и все афганское сопротивление, и маоисты раскололись по крайней мере на три различные группировки-организации.
Тем не менее, пока на территории Афганистана оставались советские войска, какая-то видимость единства сил сопротивления сохранялась. Но с выводом советских войск в стране началась междоусобица. Власть, не ограниченная никакими законами, плюс колоссальное количество всех видов вооружения — как советского, оставленного в наследство Наджибулле, который в 1986 году по решению Москвы сменил Кармаля, — так и американского, которым транзитом через Пакистан щедро снабжались моджахедские отряды. В 1986 году Горбачев предупредил Наджибуллу о намерении вывести из Афганистана советские войска в ближайшие 1,5-2 года. В начале своего правления, пишет Какар, Горбачёв форсировал наступательные действия советских войск в Афганистане. По непроверенным слухам, он отдал тайный приказ победоносно окончить афганскую операцию в течение года или решить проблему дипломатическим путем, если военная операция не удастся[15].
Советское руководство рекомендовало Наджибулле создать новое правительство национального примирения, введя в него не только мусульманских консерваторов, но и представителей сил, боровшихся против коммунистов. Наджибулла последовал этой рекомендации: в ноябре 1987 года он созвал лою-джиргу, состав которой был тщательно подобран агентурой Наджибуллы. Этот «народный» съезд состоял из представителей обоего пола «общественных организаций», Народного фронта, представителей правительства и НДПА. Двухдневная конференция проходила под звуки ракетометов, причем несколько ракет попало в здание, в котором проходила лоя-джирга. Была принята новая конституция — первая в истории Афганистана, утверждавшая многопартийную систему. Наджибулла был избран президентом сроком на 7 лет, и правительству было поручено
615
развивать племена и народы Афганистана по принципу их полного равноправия. Демократическая Республика Афганистан превратилась просто в республику, поскольку слово «демократическая» отожествлялось в Афганистане с коммунизмом, а коммунистическая партия превратилась в Партию отчизны (Хизб-и-ватап). Наджибулла объявил себя мусульманином и по пятницам публично молился в одной из мечетей столицы. Советские советники, да, вероятно, и сам Наджибулла верили в возможность такого умиротворения Афганистана и в возможности Наджибуллы управлять страной и после вывода советских войск. По подсчетам Барнетта Рубина, советская операция в Афганистане стоила СССР примерно 5 миллиардов долларов в год плюс дополнительные расходы на снабжение оружием афганского правительства, в том числе, например, 500 баллистическими ракетами стоимостью около 1 миллиона долларов каждая. В одном 1990 году Советский Союз поставил Наджибулле бесплатно 54 военных самолета, 380 танков, 865 БТРов и пр., а также 250 тысяч тонн пшеницы. Факт тот, что советское правительство оставило Наджибулле весь свой арсенал, включая авиацию, бронетехнику, и продолжало финансировать власть Наджибуллы до самого его падения и гибели в 1992 году. Итак, советская поддержка не спасла Наджибуллу от мести. Слишком свежа была память о том, что до 1986 года он был главным палачом страны, возглавляя афганское КГБ. Видя рост сопротивления своей власти и невозможность контролировать положение в стране, в марте 1992 года он объявил о своем уходе в отставку. Предоставив полномочия власти и создание правительства представительству ООН, он просил ООН предоставить ему убежище, чего представители ООН сделать не сумели.
Захватив в апреле Кабул, моджахеды под командой Масуда схватили Наджибуллу и после зверских пыток повесили.
Все это порядка в стране не прибавило. Вакуум власти заполнить не удалось. С момента вывода советских войск началась новая фаза Гражданской войны, продолжающаяся до сих пор — между разными моджахедскими «атаманами» и их подчиненными. Даже коммунистическая партия (НДПА), которую советские власти заставили объединиться, распалась снова на составные фракции, как только советские войска
616
были выведены из страны. Фактически страна снова вверглась в привычную ей межплеменную резню. И идеологические расхождения уже переставали быть решающими в союзах и конфликтах. Так, бывший министр обороны в правительстве халкистов (Тараки или Амина) в марте 1990 года осаждает Кабул, бомбит президентский дворец и вступает партнером в Революционный совет Хикматьяра, одного из моджахедских атаманов. Разоренная страна, когда-то славившаяся своими фруктами на всю Азию, не в силах восстановить свои традиционные хозяйства, переходит к простейшей форме заработка — разведению опиумного мака. Посткоммунистический Афганистан становится одним из самых крупных в мире поставщиков наркотиков. Этим же начинает заниматься и герой сопротивления Хикматьяр. Повстанческие отряды повсюду одерживают местные победы над войсками Наджибуллы, но это не превращается в общенациональную победу из-за разрозненности отрядов и амбиций их вождей, каждый из которых, вкусив сладость власти за годы сопротивления Советскому Союзу и неограниченной власти на захваченном им «пятачке», стремится стать царьком в захваченной им области. Все попытки ООН и находящегося за рубежом Захир-шаха найти общеприемлемую формулу объединения страны и выработки легитимной структуры власти оказываются неприемлемыми для той или иной стороны. Идет полная деморализация бывших героев Сопротивления. Нажившиеся на поставках и с Запада, и из Советского Союза, вооруженные до зубов моджахедские атаманы превращаются в насильников, разбойников, для которых высший закон — их собственная воля и похоть.
Талибы
На этом фоне появляется новая сила — исламские фанатики — талибы, то есть ученики или школьники мусульманских медресе почти исключительно в Пакистане, в центрах беженцев из Афганистана.
Чтобы понять их суть, следует взглянуть на происхождение движения талибов и его членов. Очень большой процент
617
талибов — сироты многолетней войны. Это в основном дети крестьян, хозяйства которых, то есть вся многовековая налаженная жизнь рухнули, родители или часть семьи их погибла. И вот в детском или подростковом возрасте они попадают в беженские медресе, в которых преподают полуграмотные деревенские муллы-фанатики. От них они получают и примитивную политграмоту, которая вся сводится к борьбе против неверных, которыми являются не только и не столько даже европейцы, сколько недостаточно, по мнению их и их мулл, правоверные мусульмане. В них они видят и всю трагедию постсоветского Афганистана, продажность и