Читать интересную книгу Не бойся. Я рядом (СИ) - Абакус Наталья

— Ты будешь смеяться, — посмотрела на него.

— Не буду, — пронзил он меня своим взглядом.

Подобравшись ближе, Франк крепко сжал мою ладонь в своих и будто бы намекая, что готов слушать, едва заметно, легонько коснулся своим плечом, моего.

Изучая его пальцы, я некоторое время думала… стоит ли? А может… а может, мне действительно соврать ему? Выдумать что-то?

— Дава-а-ай… — тихо проговорил Романов. — Самое время для секретов! Секреты-секретики!

Не выдержав, я улыбнулась, тотчас подняв на него взгляд.

— Ну видишь! А ты обещал!

— А я и не смеюсь, — возразил он, выразительно смотря на меня. — Зато ты улыбнулась! Ну-у-у, — он провел пальцем по моей подсыхающей щеке. — Чего ты так сильно расстроилась?

Шумно вздохнув, я пожала плечами:

— Не люблю такие фильмы.

Повисла пауза.

— Ха-ха-ха! — меня тотчас выбесил его смех. — В смысле? Ха-ха-ха! Ты ушла рыдать из-за того, что твой вкус не сочетается с Павлушиным? Ах, негодник! Давай ему накостыляем!

— Идиот! — перебила я его. — Перестань! Ди-и-м!

— Прости! — развел он в стороны руки, при этом постаравшись вернуться в нормальное состояние. — Случайно вырвалось.

— Ну и как мне…

— Тогда брось! И говори как есть! — Дима потянул меня на себя. — Говори то, о чем ты думаешь! Вот и все! А не загадками и красивыми фразами, из которых я ничего не понимаю!

— Я не люблю такие фильмы! — громко и отчетливо повторила, смотря прямо ему в глаза. — Не люблю!

— Какие «такие»? — нахмурился он.

— Такие, — вздохнув, осознала, что так и останусь непонятой. Еще одним человеком.

— Ну? Нат!

— Вот такие! — вспыхнула я, стоило ему вновь коснуться моего плеча. — Я не могу смотреть такое, — куда-то исчез голос. — Про смерть. Как… — взмахнув рукой, постарались сформулировать все более ясно. — Как кто-то умирает. Еще и… в молодом возрасте. Я и так не могу даже нормально говорить на эти темы. А тут… два часа смотреть на то, как молодой человек борется с тем, что все равно не переборет, наблюдать за тем, как он угасает, понимать что, как не крути, в конце фильма его не станет, и опять думать, что с каждой минутой фильма будет становиться все хуже и хуже, я не могу… потому что перевожу все это на себя и на настоящую жизнь и-и-и… понимаю, что это случается со многими… и такое действительно… происходит. Люди умирают… умирают и старые, и молодые… умирают дети, — я вновь была на грани истерики. — Но я не могу заставить себя нормально наблюдать за этим и получать удовольствие, которое, в принципе, должна испытывать от просмотра кино. Я не понимаю, вообще, зачем такое смотреть? Я не хочу погружаться… я очень сильно этого боюсь… очень… я боюсь смерти! Я боюсь смерти своих близких, я боюсь умереть… я боюсь…

— Стой-стой-стой! Остановись! — Дима перехватил мою руку и, попытавшись прижать к себе, прервал мою речь. — Перестань!

Я ждала от него утешений. Я прекрасно знала, что он сейчас будет нянчиться со мной как с маленькой девочкой, которой необходимы пустые, идиотские слова поддержки, которые по факту, ничего не изменят… я действительно этого ждала. Меня дико трясло… и я не знала, когда смогу выйти из этого состояния. Всегда, когда я начинала думать об этом, начинала загоняться, я впадала в такую депрессию… что-о-о…

— Я понимаю, о чем ты, — начал он. И замолк.

Всхлипнув, промочила кончиками пальцев свои слезы. Не стоило срываться. Теперь буду выглядеть дурой.

— И это нормально бояться подобного, — в этот момент убрал он волосы с моего лица. — Только идиот не боится смерти. Я тоже боюсь. Так же как и ты! — пожал он плечами.

Мы некоторое время молчали.

— Знаешь, — в конце концов, произнес Романов, видимо, догадавшись, что я первая не заговорю. — Мне кажется будет бесполезно утешать тебя и пытаться отстранится от того что тебя так сильно задело. Может быть, мы наоборот… поговорим об этом?

— Поговорим? — подняв на него взгляд, я не могла разобраться в своих мыслях, потому что… меня смутило предложение Димы.

— Расскажешь мне что именно тебя пугает? Может… — покачал он головой. — Ты сталкивалась с…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, — отстранилась я. — Нет. Не дай бог…

— Если ты хочешь, если тебя… так волную эти темы… темы смерти… я могу поделиться с тобой через что пришлось пройти мне, — едва склонил он голову. — Как я потерял близкого, как это переживал и… как с этим справлялся и-и-и… справляюсь до сих пор.

Мне стало страшно.

— Пойми, — он подсел ко мне чуть ближе. — Я бы никогда не стал о таком рассказывать, но как бы мне этого не хотелось, тебе не хотелось… то чего ты боишься, надеюсь что поздно, но… когда-нибудь… все равно произойдет с кем-то… кто тебе дорог. И произойдет с тобой. В конце концов, со всеми нами. И возможно, — отвел он свой взгляд в сторону. — То, чем я с тобой могу поделиться, хоть как-то тебе поможет. Могу рассказать тебе свою историю. То, чего я боялся, о чем переживал и, возможно, те выводы, к которым я пришел, — он прижался указательным пальцем к моему виску, — сейчас хоть что-то тебе расставят по местам. Или не расставит, но ты поймешь, что я рядом и могу говорить с тобой на эту тему. Просто поговорить. И что не надо прятаться от меня, а лучше сразу же поделиться со мной своими переживаниями, потому что я хочу, чтобы их у тебя было как можно меньше. Я хочу в меру своих возможностей как-то… примирить тебя с ними. Уж точно мне бы не хотелось быть в неведение, а потом из-за этого провоцировать у тебя истерики.

То, что я услышала от него в конце, вызвало во мне множество эмоций. Потому что это было не то, что я ожидала услышать, когда, не веря ни во что, поделилась с ним своими переживаниями.

Ожидая продолжение, я смотрела на девушку, сидевшую напротив меня.

— В-о-о-от, — тяжело выдохнула моя героиня. — Между нами произошел разговор, — она посмотрела на своего соседа, — который, думаю, мы оба хорошо помним.

Помолчав, она прижала к лицу ладони и спустя некоторое время заговорила сквозь них:

— Но я хочу оставить его себе. Между нами. Между ним и мной. Можно?

— Конечно, — даже не собиралась с ней спорить.

— Просто… — пожала она плечами, едва сдерживая слезы. — Это очень личное… и-и-и… я могла совсем этого не касаться, и-и-и… это бы никак не повлияло бы ни на что… но-о-о… — она посмотрена на молодого человека, сидевшего рядом. — В тоже время, я хотела бы, чтобы… чтобы те, кто по каким-то причинам заинтересовался нашей историей, поняли, в какой момент мы стали еще ближе. Говорить о таком сложно. Мне было нелегко делиться своими страхами и предположениями. Но было важно то, что, пытаясь мне как-то помочь, — водила она в воздухе своей тоненькой ручкой, — он рассказал мне о том, что, в принципе, наверное… не знает больше никто. Через что прошел, будучи еще мальчишкой, как он… это… отпустил… или не отпустил, — развела девушка в стороны руки. — Мне было важно, что он доверился и посчитал нужным поделиться со мной своими мыслями на этот счет. Ну и конечно, для меня было невероятно то, как он решил мне помочь. Я не услышала от него за тот разговор каких-либо глупых утешений… только, может, парочку под конец, — усмехнулась она. — Не знаю, — судя по всему, моя героиня запуталась. — Я даже не уверена, что… то, что даже сейчас говорю… может ли это быть интересным и играть какую-то роль для окружающих… не знаю… но для меня это было очень… очень важно, и-и-и… наверное, с того момента я стала осознавать, каково это… иметь рядом человека… которому ты действительно можешь рассказать все. Все. Не только самое нелепое, смешное, интимное… но и даже такое. У меня никогда в жизни до встречи с ним не было рядом человека, с которым я могла откровенно говорить даже на такие темы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я боюсь, — пожала плечами. — Я же не знаю.

— И я не знаю! — развел руки в стороны Романов, сидя напротив меня.

Мы уже разговаривали довольно долго. Я пережила с ним его историю. Конечно, она довела меня до слез, но… почему-то из-за такой его откровенности… мне стало легче. Легче делиться с ним своими страхами. Вот я и поделилась. Еще одним. Самым странным. Самым.