Читать интересную книгу Собрание сочинений. Т. 5. Проступок аббата Муре. Его превосходительство Эжен Ругон - Эмиль Золя

У выхода Ругона поджидала Клоринда. В течение трех лет они не обменялись ни словом. И когда он появился, явно помолодев, сделавшись как-то тоньше и легче после того, как в один час отверг всю свою политическую жизнь, чтобы под покровом парламентаризма удовлетворить свое неистовое желание власти, Клоринда, поддавшись порыву, пошла к нему навстречу с протянутой рукой, с нежными, влажными, ласкающими глазами и сказала:

— А вы все-таки человек изрядной силы!

Комментарии

ПРОСТУПОК АББАТА МУРЕ

Пятый роман цикла «Ругон-Маккары» — «Проступок аббата Муре» вышел в апреле 1875 года в издательстве Шарпантье.

В первом перечне романов «Ругон-Маккары», который набросал Золя в конце 1868 года, приступая к осуществлению задуманного цикла, упоминается «роман о священниках». Из этого замысла впоследствии выросло два самостоятельных произведения: «Завоевание Плассана» (1874) и «Проступок аббата Муре». Название последнего романа впервые встречается в перечне произведений, составленном Золя в 1869 году для издателя А. Лакруа. По этому плану 1869 года цикл «Ругон-Маккары» должен был состоять только из десяти романов. Золя писал: «Содержание одного романа — религиозные увлечения изображаемого времени». «Влюбленный священник, — отмечал писатель, — прекрасная тема для драмы, в особенности если этот священник рассматривается под углом зрения различных влияний наследственности».

Золя начал писать роман летом 1874 года. Он работал много и упорно. Сюжет произведения представлял для писателя большую трудность. Католическое богослужение, психология религиозного экстаза — все это требовало специального тщательного изучения. Друг писателя Поль Алексис вспоминает: «Этот роман доставил ему труда, пожалуй, больше, чем многие другие. Ему пришлось сделать целую груду различных выписок. В течение нескольких месяцев его стол был завален разными религиозными книгами». Священник маленькой церкви в Батиньоле, предместье Парижа, где летом 1874 года жил Золя, с удивлением замечал во время ранней обедни среди немногих прихожан фигуру парижского писателя и начинал подумывать о возможности религиозного обращения этого известного нечестивца и вольнодумца. Однако священник ошибался.

Тщательно изучая мельчайшие подробности церковной службы, делая пространные выписки из книг испанских иезуитов о мистическом культе девы Марии, штудируя книгу «Подражание Иисусу Христу», Золя собирал материал для нового антиклерикального произведения.

Много усилий потребовала от писателя идиллическая часть романа — описание парка Параду (Paradis — рай), на фоне которого развертывается трагическая любовная история Сержа Муре и Альбины. Золя поместил деревню Арто — приход аббата Муре — и парк Параду в окрестностях Экса Прованского (Плассана), города своей юности, где он знал все тропинки и ущелья. Но, чтобы создать роскошную, живописную картину растительности парка Параду, писатель специально изучал каталоги трав и цветов, проверял их во время своих многочисленных посещений Ботанического сада и агрономических выставок. Среди прочих подготовительных материалов к роману интересно отметить юношеское произведение писателя «Дневник выздоравливающего», написанный в 1858–1859 годах. Отдельные страницы этого дневника Золя использовал для описания состояния выздоравливающего Сержа Муре (начальные главы II части романа).

В рукописном фонде Золя, хранящемся в Национальной библиотеке в Париже, особый интерес представляют страницы так называемого «Наброска», который Золя составлял к каждому роману, прежде чем начать его писать. В «Наброске» писатель излагает сюжет романа, план развития действия, подробно раскрывает замысел произведения, дает развернутые характеристики персонажей. При изучении «Наброска» видно, что роман, задуманный вначале только как исследование о проблеме наследственности, как физиологический этюд о человеке, отдавшемся мистике и аскетизму, в ходе работы приобретает иное звучание. В нем начинает преобладать тема прославления любви, пантеистическое утверждение величия и мудрости законов жизни, благости природы. «Я изучу на Люсьене (Серже) великую борьбу природы и религии», — писал Золя. В изображении «борьбы природы и религии» и заключается антирелигиозное звучание произведения. В «Наброске» Золя неоднократно подчеркивает жестокость религиозного аскетизма, противоестественность католического догмата о безбрачии духовенства. «Ножницы клерикализма обратили его (Сержа) в сухое дерево без ветвей и без листьев». Серж Муре — священник-жертва. С детства жизнь его искалечена религией, влиянием безжалостного фанатика аббата Фожа (история религиозного обращения Сержа Муре рассказана Золя в романе «Завоевание Плассана»). Как в «Завоевания Плассана», так и в «Проступке аббата Муре» религия выступает силой, враждебной человеку и природе. Золя еще раз хотел вернуться к образу Сержа Муре. В третьем перечне романов цикла «Ругон-Маккары», составленном Золя в 1871 году, упоминается книга «Возвращение к семье Муре — Серж и Дезире», но этот замысел так и остался неосуществленным. О дальнейшей судьбе Сержа Муре, ведущего жизнь покаяния и самоотречения в заброшенном бедном приходе, читатель узнает только из романа «Доктор Паскаль».

Воплощением антигуманистического религиозного фанатизма в романе выступает брат Арканжиас. Золя писал о нем в «Наброске»: «Брат Арканжиас, сорока пяти лет, из конгрегации христианского просвещения. Неотесанный, невежественный, грязный крестьянин, упрям, как скотина, весь охвачен католическим фанатизмом… Он представляет в романе бога карающего, бога ревнивого и страшного. Он — воплощенный катехизис…» Золя далее особо отмечает: «Не придавать этой фигуре ничего возвышенного, подчеркивать отвратительные и вульгарные стороны… Грязь безбрачия».

Религиозному аскетизму, грубому фанатизму в романе противопоставлена пантеистическая тема. Парк Параду, на фоне которого развертывается любовная идиллия, приобретает символическое значение; он становится воплощением извечных животворных сил природы. «Роман — долгая идиллия, подробный анализ чувств человека, пробуждающегося только в 25 лет». Эта лирическая тема составляет своеобразие романа «Проступок аббата Муре». Золя писал в «Наброске», что в истории любви Сержа и Альбины он хотел повторить библейскую легенду об Адаме и Еве в раю. «Роль библейского сатаны исполняет природа, это она соблазняет Сержа и Бланш (Альбину)».

Отсюда то большое значение, которое Золя придавал описаниям парка. Живописуя на протяжении целых страниц красоты Параду, Золя стремится показать тесную связь между жизнью природы и развитием чувства героев. «Четыре фазы любви соответствуют изменению пейзажа», — записано в «Наброске».

В описание пейзажа окрестностей Экса Прованского (Плассана) и имения Галлис, находившегося недалеко от Экса — прообраза Параду, — Золя привносит черты живописного импрессионизма. Он тщательно отмечает изменение пейзажа, окраски цветов в зависимости от времени суток, от освещения. В этой связи интересно замечание самого Золя, приведенное в статье Анри Гертца «Золя — свидетель истины» (журн. «Эроп», 1952, № 83, 84): «Вы, наверное, заметили близость к живописи во всех моих произведениях, но нигде связь с творчеством художников не проявилась так тесно, как в „Проступке аббата Муре“. Художники научили меня по-новому живописать словами. Романом „Проступок аббата Муре“ я возвысил и очистил драму Ругон-Маккаров, приобщив их историю к высшему миру природы и гармонии искусства».

Эту поэтическую живописную сторону романа высоко оценили многие современники Золя.

Ипполит Тэн писал Золя в письме: «„Преступление аббата Муре“ выходит за рамки жанра романа. Это поэма! Парк, простирающийся на двадцать километров, — это Эдем, долина Кашмира!»

Особенно горячо восхищался романом Мопассан. «Что касается лично меня, то от начала до конца книги я испытывал странное ощущение: я не только видел, но как бы вдыхал то, что вы описываете, ибо от каждой страницы исходит крепкий, дурманящий аромат. Вы заставляете нас ощущать землю, деревья, брожение и произрастание; вы вводите нас в мир такого изобилия, такого плодородия, что это ударяет в голову… Я совершенно охмелел от вашей книги» (апрель 1875 года).

Поэт-парнасец Катюль Мендес также восхищался лирическим пафосом романа, находил в нем «подлинную поэзию, опьяненную природой и радостью жизни». Однако большинство критиков встретило роман довольно холодно. Сторонники новой натуралистической школы были удивлены и недовольны идиллией Параду. Нападки на Золя со стороны официальной критики были вызваны антирелигиозным звучанием произведения, осуждением христианского аскетизма и католического догмата безбрачия духовенства. Особенно резким был отзыв ярого противника Золя, писателя-католика Барбе д’Оревильи. В романе он видел «…оскорбительный замысел против религии… Это нападение на священника и обесчещение священника… Это изображение животной природы, совершенно бесстыдно побеждающей возвышенный христианский спиритуализм… Это обожествление „животного в человеке“» («Книги и люди», т. 2).