Читать интересную книгу "Век Наполеона. История европейской цивилизации от 1789 г. до 1815 г. - Уильям Джеймс Дюрант"

меры; она тоже провалилась. Уилберфорс повторил попытку в 1798, 1802, 1804, 1805 годах и неоднократно получал отпор. Чарльзу Джеймсу Фоксу в его недолгое министерство (1806-07) оставалось лишь довести дело до победы; парламент уступил и запретил британским купцам участвовать в работорговле. Уилберфорс и поддерживавшие его "святые" знали, что эта победа - лишь начало; они продолжили кампанию за освобождение всех рабов, все еще находившихся на британской земле. Уилберфорс умер в 1833 году; месяцем позже, 28 августа, рабство было отменено на всех территориях, находившихся под властью Великобритании.

VI. РУКОВОДСТВО

Одним из самых поразительных событий 1797 года стало первое появление шелковой шляпы; очевидно, ее надел лондонский галантерейщик, утверждавший врожденное право англичанина быть уникальным. Вокруг него собралась толпа; некоторые женщины, как нам рассказывают, упали в обморок от этого тревожного зрелища. Но нет ничего настолько абсурдного, чтобы кутюрье и галантерейщики не сделали это настоятельной модой; вскоре все мужчины высшего класса Лондона носили на голове печные трубы.

Исчезли шпаги на бедре и парики на голове. Бороды сбривали. Большинство мужчин отращивали волосы до плеч, но некоторые молодые люди выражали свою вызывающую индивидуальность, коротко подстригая волосы.51 Панталоны выигрывали борьбу за мужские ноги; к 1785 году брюки доходили до середины икры, а к 1793 году опустились до щиколоток. Шнурки вытеснили пряжки и начали свое несносное царствование. Пальто были длинными, и теперь обошлись без вышивки, но искусство и доходы были направлены на жилеты.

Как и в современной Франции времен Директории, скрещивание знати и простолюдинов породило денди - "бакса" или "бо". Джордж Брайан "Бо" Брюммель (1778-1840) специализировался на украшении себя и проводил полдня, одеваясь и раздеваясь. В Итоне, где ученики называли его "Бак", он стал интимным другом принца Уэльского, который считал, что одежда - это половина искусства властвовать. Унаследовав тридцать тысяч фунтов, Бруммель нанял отдельных портных для каждой части своего тела и стал арбитром элегантности для лондонских мужчин. Он был добродушен и любезен, а чистота для него была превыше шорт; но азартные игры он любил даже больше, чем наряды, наделал долгов, бежал через Ла-Манш, спасаясь от кредиторов, двадцать лет прожил в мрачной нищете и неряшливой одежде и умер в возрасте шестидесяти двух лет во французском приюте для умалишенных.

Женщины отказывались от обручей, но все равно затягивали корсеты, чтобы сохранить грудь подтянутой и полной. Линия талии была приподнята, а остальное обеспечивало щедрое декольте. В эпоху Регентства (1811-20) мода радикально изменилась: корсеты были отменены, подъюбники остались неиспользованными, а платья стали достаточно прозрачными, чтобы обнажить линии бедер и ног. Байрон считал, что эти откровения притупляют очарование погони, и, совершая редкий экскурс в мораль, жаловался: "Как мать Ева, наши девы могут блуждать без вины, / Ведь они обнажены и не стыдятся".52

Тем не менее, в одежде было больше скромности, чем в еде. Порции были огромными, но не столько из-за обжорства, сколько потому, что климат способствовал отложению жировой ткани для поддержания тепла в организме. Бедняки в основном полагались на хлеб и сыр, эль или чай, но в денежных классах основная трапеза - иногда длившаяся с девяти до полуночи - могла состоять из нескольких блюд: суп, рыба, птица, мясо, оленина, десерт, плюс правильно подобранные вина. После десерта дамы исчезали, чтобы мужчины могли свободно поговорить о политике, лошадях и женщинах. Мадам де Сталь протестовала против того, что эта сексуальная дихотомия устраняет главный стимулятор утонченности манер и удовольствия от общества. Застольные манеры не были такими элегантными, как во Франции.

Манеры в целом были сердечными и грубыми. Речь была пересыпана ругательствами; архиепископ Кентерберийский жаловался: "Поток сквернословия с каждым днем все стремительнее набирает обороты".53 В низших классах часто устраивались потасовки. Бокс был любимым видом спорта, а призовые бои привлекали заядлых покровителей из всех сословий. Вдвойне современное описание дошло до нас от Роберта Саути (1807):

Когда назначается поединок между двумя призовыми бойцами, об этом немедленно сообщается в газетах; время от времени появляется абзац, в котором говорится о тренировках соперников, их физических нагрузках, диете - некоторые из них питаются сырой говядиной в качестве подготовительного средства. В это же время любители и игроки выбирают себе партию, и состояние ставок также публикуется в газетах; нередко все это - согласованная схема, чтобы несколько мошенников могли обмануть множество дураков.54

Огромные толпы - иногда по двадцать тысяч человек - собирались, чтобы принять участие в этом викарном насилии. Лорд Альторп рекомендовал этот вид спорта как очищение агрессивных инстинктов в народе, но менеджеры видели в нем очищение карманных денег.

Более бедные люди искали катарсис, привязывая быка или медведя к столбу и приманивая его палками и собаками - в некоторых случаях на протяжении двух или трех дней, пока в минуту милосердия не предавали жертву смерти или не отправляли на бойню.55 Петушиные бои продолжали использоваться как развлечение, пока не были запрещены в 1822 году. Крикет, в который играли в Англии еще в 1550 году, подчинился официальным правилам в XVIII веке и стал самым захватывающим матчем спортивного года, с крупными ставками и дикими пристрастиями огромных толп. Скачки стали еще одним развлечением для азартных игроков, но в них также присутствовала древняя любовь к лошадям и забота об их разведении и обучении. Охота была вершиной моды в спорте: охотники, едущие в красивых каретах, стремительный полет через поля и посевы, изгороди, заборы и ручьи, на лошадях и за собаками, вдыхающими удовольствие от игры.

У каждого класса были свои светские тусовки, от кофейни, где простые люди пили пиво, курили трубки, читали газеты, говорили о политике и философии, до роскошного Королевского павильона в Брайтоне, где светские люди участвовали в празднествах, "почти таких же веселых зимой, как и летом".56 На домашних посиделках люди играли в карты и другие игры, слушали музыку или танцевали. Вальс был привезен из Германии и получил свое название от walzen - вращаться. Моралисты помогли сделать его популярным, заклеймив его как греховную близость. Кольридж, примерно в 1798 году, убедительно жаловался: "Каждый вечер на балу ко мне пристают с просьбой потанцевать, от чего я очень скромно отказываюсь. Они танцуют самый позорный танец под названием "Вальс". В нем участвуют, наверное, двадцать пар - мужчина и его партнерша обнимают друг друга, руки, талии и колени почти соприкасаются, а затем кружатся по кругу... под развратную музыку".57

Представители высших классов могли устраивать танцы или другие вечеринки в одном из модных клубов - у Алмака, Уайта, Брука; там же они могли играть на