Читать интересную книгу История Кореи: с древности до начала XXI в. - Сергей Курбанов

Автор связывает данный феномен с двумя важнейшими факторами. Первое — это собственно развитие информационно-коммуникационных технологий. Однако само по себе развитие технологий не является достаточным условием для их распространения. Для того, чтобы технологии были востребованы, должна наличествовать объективная необходимость их активного использования.

К такой объективной необходимости автор монографии относит традиционную культуру коллективизма, крайне актуальную для обществ как Южной, так и Северной Кореи. Именно особая потребность в общении (взаимосвязях), обусловленная традиционной культурой, стала одним из важнейших толчков к развитию информационных технологий и интернет-инфраструктуры в Южной Корее.

Следует отметить, что Интернет-технологии развивались в Южной Корее не стихийно, но были частью осознанно проводимой государством политики.

Так, президент Ким Дэчжун, принимавший участие в совещании стран — участниц АТЭС (Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество), проходившем в Брунее с 14 по 16 ноября 2000 г., призвал к кооперации в сфере высоких технологий, к помощи слаборазвитым странам — членам АТЭС в развитии Интернет-технологий.

В связи с указанными процессами показательным был рост онлайновой торговли во второй половине 2000 г., причем не в сфере оборота потребительских товаров, а в биржевой торговле, и прежде всего торговле акциями. Так, в июне 2000 г. 59% биржевых операций было совершено в онлайновом режиме (в то время как в мае — «только» 41,5%).

В сентябре 2000 г. компания «Эл Джи Электроникс» продемонстрировала систему Интернет-телевидения. По статистике конца 2000— начала 2001 г. именно граждане Южной Кореи больше всего в мире проводили во всемирной паутине— 18,1 часа на человека в месяц, обогнав по этим показателям Гонконг, США, Сингапур, Тайвань, Мексику, Испанию, Германию. Количество часов, проведенных в Сети, важно для понимания процесса виртуализации социальной, социально-экономической (торговля), социально-технологической составляющих жизни южнокорейского общества.

К началу 2001 г. число подписчиков беспроводного скоростного доступ в Интернет достигло 15,78 млн человек. Подобное стремительное развитие Интернет-технологий было не стихийным, но частью осознанной государственной политики. 14 февраля 2001 г. на встрече с министром культуры и туризма Ким Хангилем президент Южной Кореи еще раз озвучил задачу сделать Южную Корею лидером в сфере информационных технологий.

25 января 2003 г. в Южной Корее случилось происшествие, показавшее степень вовлеченности страны в Интернет-экономику, или, другими словами — степень влияния Интернета на экономику страны. Из-за хакерских атак с 14 часов 10 минут и примерно до 11 вечера во всей Южной Корее не работал Интернет: ни обычный, ни беспроводной. На 9 часов в стране прекратилась Интернет-торговля, Интернет-оплата транспортных услуг, работа интернет-предприятий.

Подобного рода полный паралич Интернета случился в Южной Корее впервые в ее истории. В Интернет-развитых странах, таких как Япония, Тайвань, США, Канада в эти дни также наблюдались сбои в работе отдельных элементов сетевой экономики, однако остановка Интернета в общегосударственном масштабе имела место только в Южной Корее.

Указанный факт продемонстрировал то, насколько важным к началу 2003 г. стал Интернет для экономической и социальной жизни страны. Можно говорить о том, что в начале 2000-х годов в Южной Корее начало формироваться новое виртуальное социально-экономическое пространство, некий виртуальный субмир (формирование которого происходит во всех странах мира, но с разной степенью проникновения и с различными темпами), обладающий всеми теми атрибутами, которыми обладает мир реальный. Примером к указанному тезису может быть процесс формирования Интернет-преступности. Так, 27 апреля 2004 г. правоохранительные органы Республики Корея опубликовали цифры статистики роста преступности в Интернете среди подростков-тинэйджеров. Если в 2000 г. в связи с мошенничеством в Интернете были подвергнуты наказаниями различной степени тяжести 675 человек, то в 2001 г. — уже 2193 человека, в 2002 г. — 8250 человек, а в 2003 г. — 10 187 человек. В то время преступления совершались в основном в сфере платежей в онлайновых играх.

К 2004 г. в Южной Корее появилась виртуальная полиция в лице Отдела компьютерных преступлений.

В целом первая половина 2000-х годов стала для Южной Кореи временем положительных качественных изменений в сфере политики (продолжение процесса демократизации), экономики, социальной жизни.

Все это создавало хорошую базу для развития межкорейских контактов и оздоровления ситуации на Корейском полуострове.

В свою очередь и в Северной Корее происходил ряд качественных изменений.

Глава 2. КНДР В 2000-2005 ГОДАХ

§ 1. Внутриполитические события

Внутриполитические события, происходившие в КНДР во второй половине 2000-2005 г. тесно переплетены с теми событиями, которые излагаются в отдельных параграфах настоящей главы, и описывающие такие вопросы, как ядерная проблема КНДР, экономические реформы, межкорейские отношения, отношения КНДР с соседними странами. Поэтому все, что представлено в предлагаемом читателю разделе — это не комплексное описание внутриполитических событий, но лишь те их аспекты, которые не вошли в перечисленные выше специальные разделы.

Весь указанный период времени в КНДР продолжало дальнейшее развитие идеология и политика сонгун, т.е. идеология и политика так называемого «приоритета армии».

Идеи и политика сонгун. В официальной литературе начало идеологии сонгун принято соотносить с декабрем 1994 г. (с годом ухода из жизни Ким Ирсена), когда эти идеи были провозглашены Ким Чениром.

В литературе, как в северокорейской, так и в зарубежной, можно встретить различные толкования сущности и причин возникновения идеологии и политики сонгун. Предлагаемая в настоящей книге авторская трактовка — одна из возможных.

Очевидно, что еще до принятия новой редакции Конституции КНДР 1998 г. Ким Ченир не планировал полностью взять на себя всю полноту власти в том объеме, в котором ею обладал Ким Ирсен. В 1994 г. он был Генеральным секретарем ТПК и Председателем Государственного комитета обороны (ГКО). Таким образом, в его руках была сосредоточена партийная и военная власть. Для того чтобы являться реальным и полноправным лидером страны в условиях, когда Ким Ирсен стал считаться «вечным президентом» КНДР (данное положение закреплено в Конституции 1998 г.), следовало изменить общество таким образом, чтобы военный аспект его жизни становился главнейшим. Таким образом, идеи сонгун как бы «подстраивали» общественное устройство КНДР под особую роль Ким Ченира как военного лидера государства. Ставшее «военно-приоритетным» общество естественным образом получало в качестве своего руководителя Верховного главнокомандующего и председателя ГКО.

Однако в конце 1990-х — начале 2000-х годов политика сонгун еще не была настолько важной в сравнении с тем, какой она стала с первой половины 2001 г., т.е. после вступления в должность президента США Дж. Буша и начала американо-северокорейского противостояния[450]. Тогда на повестку дня особо встал вопрос об укреплении обороноспособности КНДР в контексте антисеверокорейской политики, которая стала проводиться новой администрацией США.

Изложим вкратце основное содержание северокорейских идей «приоритета армии». Сонгун — это «научная революционная теория» и «стратегия и тактика», которые «возникли в 1990-е годы» как «отражение реалий корейско-американского противостояния». Идеи возникли как «революционная философия», утверждающая, что «оружие — это и есть революция, это и есть победа социализма». На основе идей сопгун строится «политика сонгун», которая, в свою очередь, состоит из трех основных компонентов: 1) «философия приоритета армии» (сонгун чхорхак), 2) «революционное руководство» (хёнмён ёндо) в духе политики сонгун и 3) «реализация в политике» (чончхи силъхён) идей сонгун[451].

В основе теоретических положений сонгун лежит теория особой роли ружья (чхондэ чунсирон), которая связана с тезисом о независимости государства. Однако вооружение («оружие») определяет не только жизненность общества в целом, но и вопрос наличия власти: «власть происходит от оружия и поддерживается оружием»[452]. Главной целью обладания оружием (т. е. практическое проявление «любви к оружию»), согласно идеологии сонгун, заключается, прежде всего, в противостоянии империализму. Это, однако, совсем не означает того, что КНДР собирается на кого-либо напасть. Тезис, указанный выше, означает лишь то, что «империализму» нельзя уступать ни в плане политическом, ни в военном. При этом сила оружия заключается в идеях его обладателей, а «ружье без идей слабее палки».