И - не почудилось ли ему - Раэрн вздрогнул, услышав его ответ? Может быть, просто не ожидал, что Эний признает свое знакомство с магом? Избегая взгляда Эния, кайли поднял кружку и отпил пару глотков. Рука его была тверда, и Эний посмеялся над собой и своей богатой фантазией. В любом случае, в Старых горах наверняка найдется парочка магов. Возможно, наемник знает кого-то из них - но не всех же? Повинуясь шестому чувству, Эний не стал выяснять, так ли это.
- В таком случае, есть лишь одно место в Старых горах, где мог бы жить твой друг, - проговорил Раэрн, все так же не повышая голоса и не отрывая глаз от кружки. - Это действительно старинный замок. Цитадель Мага. Мало кто знает о нем. И еще меньше тех, кто согласился бы приблизиться к нему - даже за деньги. Естественно, он считается проклятым.
Эний закашлялся, поперхнувшись пивом, а его сердце на мгновение сбилось с ритма. Так она все же существует до сих пор, эта полумифическая Цитадель Проклятого! Цитадель того, кто интересовал Ши'нтар больше всех на свете. Дом Рангольда Савьера... Эний, переведя дыхание, невольно подался вперед, впившись в проводника неверящим взглядом.
Цитадель... О да, они с Ши'нтар успели уже познакомиться с легендами Озамены о Великом Маге и его советнице, пересказываемыми вполголоса в каждой уважающей себя таверне, с песнями и сказаниями о его чудесных - и кошмарных - деяниях и с официальными летописями Ордена, возводящими его в ранг Нечистого. Рангольд Савьер, проклятье Этравена. Рангольд Савьер, тье-шан его сестры... его собственное полубезумное наваждение, заставлявшее его на Иллиарне выплескивать свои мысли на бумагу... Но увидеть все своими глазами... почувствовать... вот к чему она теперь стремится. И что встретит ее там? Тень из прошлого... призрак. О, Ши'нтар... Эний опустил голову. Может, было бы лучше, если бы она и вправду всерьез увлеклась Раэрном - вот только Эний не слишком верил в то, что такое возможно.
- Эй!
Эний вздрогнул и поднял на него глаза. Раэрн, по обыкновению, усмехнулся, поймав его взгляд.
- Что на этот раз? - поинтересовался он. - Сочиняешь балладу?
Эний внезапно разозлился. Балладу! Если и так, то что с того?! И дернула же его нелегкая согласиться... вновь заговорить с этим... с этим...
- ...с этим самодовольным ублюдком, - произнес Раэрн негромко.
Сантхи вздрогнул и отшатнулся. Мысли он, что ли, читает?!
- Что... - начал было он и умолк, вновь встретившись взглядом с кайли.
- У тебя все на лице написано, бард, - пояснил Раэрн, ухмыльнувшись. - А кроме того, подобное отношение меня не удивляет. Так что не старайся подбирать слова.
- Так ты покажешь нам дорогу или нет? - спросил Эний, теряя терпение.
- Еще один вопрос, прежде, чем я отвечу. - Ну конечно... еще один вопрос! Он рассмеялся бы себе в лицо, если бы мог - решение было принято, он сам готов был уговаривать их... но к чему сантхи знать об этом? К тому же, вопрос действительно был интересным. - Зачем вы ищете этого своего "друга"? Ради чего готовы пересечь половину материка?
Эний тяжело вздохнул, мгновенно помрачнев. Снова ложь... как же он это ненавидит!
- Ему... угрожала опасность, - проговорил он, с трудом справившись с собой. - Очень серьезная опасность... некоторое время назад. Мы хотим убедиться, в том, что он... что он справился с нею, - закончил он еле слышно.
Когда он в самом деле задумывался над этим - о да, ему хотелось убедиться - но только в том, что маг не справился. За время, проведенное на Озамене, его отношение к Ши'нтар... изменилось. Эний проклинал себя за эти мысли... и кайли, несомненно, был способен почувствовать его ложь. Раэрн, склонившийся к нему, выпрямился, глаза его сузились и холодно блеснули.
- Завтра на рассвете, - бросил он и, поднявшись, вышел из таверны.
Эний, глядя ему вслед, до крови прикусил костяшки пальцев.
32. Вверх по Линии. Озамена, Джангар
- Что с тобой? Лар?.. Эй!
Раэрн медленно поднял голову, стараясь не расплескать боль. Пламя костра резало глаза и расплывалось багровым туманным маревом. Черты склонившего над ним лица порой смазывались, так что невозможно было разобрать, кто перед ним. В конце концов он понял, что Эний присел на корточки рядом с ним, ожидая ответа. В те моменты, когда Раэрн мог его видеть, выглядел он встревоженным. Значит, дело действительно плохо. Он выдавил из себя кривую улыбку. Порой ему казалось, что сантхи ненавидит его и терпит только ради Арианы.
- Я... задумался, - голос прозвучал хрипло и слишком уж неуверенно.
Эний прищурил глаза.
- Ну разумеется, - процедил он холодно. - Я так и понял.
Раэрн поморщился - лицо барда на мгновение превратилось в жуткую маску. Зрение вновь подвело его. Хиар бы его побрал! Это становилось невыносимым. Сантхи, словно прочтя его мысли, отошел в сторону и, усевшись спиной к Раэрну, принялся что-то негромко наигрывать на синтале Арианы. Очередная баллада, надо думать... Против ожиданий, музыка сегодня не раздражала его слух. Приступ не слишком сильный, но все же хорошо, что уже вечер. При мысли о том, что иначе пришлось бы подняться и ехать дальше, он невольно вздрогнул. Он покосился на лошадей. Северный Ветер, без сомнения, великолепное животное, но даже на его спине в таком состоянии он чувствовал бы себя неуверенно. Смог бы он вообще удержаться в седле? Смог бы?
Проклятая слабость... и как не вовремя! Он подмешал в воду порошок из трав, но лекарство в такой форме плохо помогало. Собственно, не помогало почти совсем. Но если бы он, по обыкновению, швырнул сегею в костер, это вызвало бы у Эния ненужные подозрения. Если Лайнс успел привыкнуть к его причудам, считал это особой формой наркомании и смотрел на увлечение своего напарника сквозь пальцы, то уж сантхи вряд ли так ошибется.
Слишком тесное знакомство с охранными системами Иллиарна имело для Раэрна массу неприятных последствий. Но самым отвратительным из них были такие вот приступы тошнотворной слабости, обрушивавшиеся на него без всякой системы. Когда это происходило, ему казалось, что мир выворачивается наизнанку вместе с ним самим. Единственным средством, помогавшим ему избавиться от кошмаров, была сегея - та самая трава, с помощью которой он возродил равнины Кено-Сонь. В Цитадели изящные жаровни из черного металла, стоявшие в его спальне, постоянно курились дымом от сжигаемых трав.
Он помнил, как однажды они погасли. Погасли во время очередного транса, в который он погрузил себя. Он помнил, как очнулся, задыхаясь от ужаса и боли. Несмотря на то, что в комнате было жарко натоплено, его била крупная дрожь. Он откинул влажное одеяло и выбрался из постели. Набросив на плечи длинный просторный халат, он пересек комнату, двигаясь неуверенно и скованно, словно его босые ноги ступали не по мягкому серебристо-голубому меху роскошного ковра, а по отточенным до остроты бритвы лезвиям. Каждый шаг причинял невыносимые мучения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});