В этот момент Пунти залаял еще раз, словно о чем-то предупреждая.
– Кто-то приближается, – тихо сказал Каммамури.
Едва он проговорил это, как яростный залп потряс галерею. При свете выстрелов можно было увидеть нескольких человек, прижавшихся там к стене. Однако целились они слишком высоко, туда, где горели факелы, не подозревая, что те воткнуты в стволы карабинов.
– Огонь! – вскричал Сандокан, вскакивая на ноги.
Авангард, который состоял из отличных стрелков, разрядил карабины в тугов, замеченных у стены, а потом бросился на них с парангами в руках. Примчавшиеся сюда же Дарма и Пунти помогали им зубами и когтями. Услышав, что оставшиеся туги бегут (увидеть этого при свете факелов он не мог), Сандокан не стал удерживать своих людей, которые бросились в погоню.
Галерея все понижалась, понемногу расширяясь. Огоньки, которые блестели на ее противоположном конце, исчезли. Тем не менее пираты успели заметить, в какую сторону они скрылись.
Этот бешеный бег по темным галереям продолжался две или три минуты, как вдруг Сандокан и Каммамури, бежавшие впереди, закричали одновременно:
– Стойте!
Впереди раздался какой-то металлический лязг, точно захлопнулась тяжелая железная дверь. Пунти яростно залаял.
Набежавшие сзади, столкнувшись с теми, кто шел впереди, остановились, опустив карабины.
– Что случилось? – спросил Янес, нагнав Сандокана.
– Туги перекрыли нам путь. Перед нами дверь.
– Мы взорвем ее доброй петардой, – сказал де Люссак.
– Иди посмотри, Каммамури, – распорядился Тремал Найк.
– Подними факел повыше, – посоветовал Сандокан, – а вы все ложитесь.
Индиец готов был повиноваться, когда несколько выстрелов раздалось, но не впереди пиратов, а за их спиной.
– Они нас поставили меж двух огней, – вскричал Сандокан. – Самбильонг, прикрой нас с тыла.
– Да, капитан, – отвечал боцман.
Выстрелы следовали один за другим, но туги, обманутые светом факелов, которые пираты держали очень высоко, попадали только в своды галереи.
Тем временем Самбильонг со своими людьми полз на свет огоньков, производимый выстрелами, и, дождавшись, когда те перезаряжали ружья, вскочил и набросился на них с парангами.
Пока отряд Самбильонга разделывался со стрелками, Каммамури, Сандокан и Тремал Найк приблизились к двери, чтобы подложить под нее петарду. К своему удивлению, они обнаружили, что дверь не заперта.
– Она просто прикрыта, – прошептал Тремал Найк.
Он собирался толкнуть ее, но его остановил Сандокан.
– За ней засада, – уверенно сказал он.
Рычание тигрицы и глухое ворчание пса подтвердили его подозрение.
– Они хотят расстрелять нас в упор? – спросил Тремал Найк вполголоса.
– Я в этом уверен.
– Но ведь мы не можем остановиться здесь.
– Скажите вашим людям, чтобы они тихо вышли вперед, господин де Люссак, и приготовились открыть огонь. Дайте-ка мне петарду!
Сандокан взял бомбу и раздул фитиль, чтобы горел быстрее, рискуя взорвать ее у себя в руках. Затем осторожно приоткрыл дверь и бросил петарду внутрь, крикнув:
– Назад!
В тот же миг послышался сильный взрыв, сопровождаемый страшными воплями. Дверь, разбитая на куски, упала.
– Вперед! – закричал Сандокан, который был отброшен воздушной волной, но тут же вскочил невредимый.
Его люди рванулись в открывшийся вход, перепрыгивая через тугов, бившихся на земле в смертельных конвульсиях. Они оказались в просторном подземном зале, освещенном факелами вдоль стен и украшенном каменными статуями.
Душители, не в силах противостоять их страшному натиску, разбегались в боковые галереи с отчаянными криками. Часть их бросилась к подземной пагоде, чтобы воспользоваться выходом через священный баньян, вновь открытый Суйод-ханом.
– Вперед! Вперед! – кричали малайцы и даяки, воодушевленные бегством врагов, сметающие все на своем пути.
Но вдруг, когда меньше всего ожидали, они оказались перед целой тучей душителей.
– Они прикрывают подземную пагоду! – заорал Каммамури. – Она за ними!
Это была последняя схватка, на которую отважились туги, ибо им отступать уже было некуда. Размахивая топорами, ножами, карабинами и пистолетами, они плотной массой бросились на пиратов.
– Стреляйте без пощады! – закричал Сандокан, который был в первом ряду вместе с Янесом и Тремал Найком. – Следите, чтобы факелы не погасли!
Первые из нападавших были уложены выстрелами в упор. Однако за первой шеренгой накатилась вторая, и тут уже пошло в дело холодное оружие.
Тигры Момпрачема отважно защищались, и, несмотря на численное превосходство и яростные атаки фанатиков, не расстраивали свои ряды. Среди них тоже были убитые и раненые, но они не отступали и показывали чудеса храбрости, поражая де Люссака.
Множество тугов уже валялось на земле, истекая кровью, но они все возобновляли свои атаки с неослабевающим упорством, казалось, решив умереть все до единого или покончить с этими смельчаками, которые дерзко вторглись в их пещеру.
Но это не могло продолжаться долго. Отвага и выучка тигров Момпрачема взяли верх над тупым упорством этих фанатиков, которые нападали, как безумные, отчаянно, но неумело.
Видя, что сопротивление ослабевает, Сандокан воспользовался этим, чтобы нанести последний удар. Он бросил своих людей в наступление, разделив их на четыре группы. Натиск пиратов был таков, что в несколько мгновений передние ряды тугов были изрублены в куски ударами парангов. Победа была полная.
Беспорядочной толпой остатки тугов отступили в галерею, которая вела в подземную пагоду. Тщетно пытались они закрыть бронзовую дверь, прикрывавшую вход. Тигры Момпрачема не дали им времени на это и вместе с ними ворвались в огромное подземелье, в центре которого под большой зажженной лампой возвышалась еще одна колоссальная статуя божества, с бесстрастной каменной улыбкой, точно наблюдавшая за развернувшимся у ее ног сражением.
Пираты, ведомые Каммамури и Тремал Найком, бегом пересекли пагоду, продолжая стрелять по тугам, которые, толпясь и отчаянно крича, скрылись в противоположном проходе и рассеялись по боковым галереям.
Коротким переходом пагода соединялась с еще одной пещерой. Страшная сырость царила здесь. Со сводов падали большие капли, вдоль стен змеились струйки воды, которые стекали в глубокую яму.
Каммамури указал Сандокану на лестницу, на вершине которой виднелась массивная железная дверь с многочисленными трубами, разветвлявшимися в разных направлениях.
– Она выходит к реке, так ведь? – спросил Тигр Малайзии.
– Да, – отвечал Каммамури.
– Дайте мне две петарды.
– Что вы собираетесь делать? – поинтересовался де Люссак.