— а этой ночью наступил месяц джумада-л-ахира [4.VII—1.VIII.1647]; на следующий день мы выступили и к концу утреннего времени
/283/ стали у источника Гарама. Около него мы переночевали в пятницу, а наутро пошли в сторону Хомбори. В дороге мы встретили двух курьеров с сообщением о бегстве хомбори-коя из страха перед яростью главноначальствующего, как он утверждал. Мы пришли [в Хомбори] в конце утра в пятницу, второй [день] месяца джумада-л-ахира [5.VII.1647], и стали там. А наутро хомбори-кой прислал к главноначальствующему, прося пощады. Тот ее ему даровал, и хомбори-кой явился и предстал [перед ним]. Паша обложил его той данью, какой обложил, — зерном, слугами и отрезами ткани. Тот начал ее собирать, потом убоялся снова и бежал; но между ним и жителями его страны не было единодушия. Они порицали хомбори-коя и попросили у главноначальствующего, чтобы он того отстранил и поставил над ними его брата Йусуфа, сына хомбори-коя Мусы-Кирао. Паша его назначил над ними, и Йусуф выплатил все, что наложено было на смещенного, и более того. Тогда паша послал отряд конницы [оттуда] против некоторых фульбе. Они на тех напали и взяли добычей коров. А пробыли мы там десять дней.
Вечером в четверг пятнадцатого [числа этого] месяца [18.VIII.1647] мы двинулись в путь, направляясь в Томбукту. Стрелки уже продали жителям Хомбори своих мулов, ослов, свои перстни и подвески в виде полумесяца, свои короткие куртки и прочее за малейшие количества зерна из-за того тяжкого голода, что их постиг в той дороге.
Во вторник двадцатого [числа] сказанного месяца [23.VII.1647] мы достигли Реки возле города Атьоро и стали напротив города Карей. Много лошадей осталось по дороге из-за истощения, и их хозяева только пешими добрались до Реки; люди бросили часть своего имущества и утвари своей. Местность, в которой мы тогда стояли, называлась Гунгу-Корей.
В понедельник двадцать шестого [числа] этого месяца [29.VII.1647] мы отправились, взойдя на судно вместе с главноначальствующим, конница же ушла по берегу Реки. Ночь на вторник мы провели около переправы близ города Йаба, а на следующее утро переправились /284/ и ночь на среду провели за рекой, на стороне Хауса. В ночь на четверг мы выехали отсюда. А утром четверга пришли в гавань Корондьофийа — в последний день месяца [1.VIII.1647]. И месяц раджаб наступил в ночь на пятницу. В пятницу же, первый день этого месяца [2.VIII.1647], к нам в гавань прибыли гонцы людей города Гао, справляясь о нашем здравии и благополучии во время того путешествия. И паша велел мне, чтобы я написал им ответ по этому поводу; так да простит мне Аллах Всевышний то, что я поместил в это письмо из речей приукрашивающих! Вот его текст.
"Слава Аллаху — и да благословит Аллах пророка своего Мухаммеда, и род его, и соратников его и да приветствует!
Достойным и уважаемым, почитаемым и лучшим, отважным и досточтимым, угодным Аллаху столпам — каиду Мансуру ибн Мубараку ад-Драи и всем, кто вместе с ним из числа каидов, кахийев, начальных людей, баш-ода, ода-баши и остальным товарищам.
Да сохранит вас Аллах, да спасет он вас, да поможет вам, да направит вас прямым путем! И да исправит он по благости своей все обстоятельства ваши и да дарует вам все блага и радости по желаниям и склонностям вашим! Всеобщий и совершенный привет вам, и милость Аллаха, и благодать его в благе, прощении и благодеяниях Аллаха совершенные над вами!
Мы пишем вам это — слава Аллаху и Ему благодарение! — о том, о чем страстно желали вы узнать относительно обстоятельств наших и сообщений о нас, согласно тому, что написано в вашем благородном письме, которое прибыло к нам с вашими посланцами в гавани Кородьонфийа. Мы достигли всего, чего вы нам желаете и к чему стремитесь из крепкого и большого здравия и славимых милостей, предшествовавших со стороны благородного господина, обладателя великих достоинств.
И вот когда вознамерились мы совершить набег на области притеснителей и разорителей, врагов Аллаха и пророка его — племя сафантир, которые вышли из повиновения нам /285/ в Кисо, в области Гурма, и опустошили ее, то выступили мы со счастливим отрядом[689] к берегу Реки на кораблях.
Причина же личного нашего выступления в этот поход — два обстоятельства. Одно из них — [желание] достижения местностей их и обиталищ, самых дальних и долгим путем, конными и пешими нашими отрядами[690], дабы устранить то, что мог бы вообразить неразумный глупец, — будто продолжительность бездеятельности нашей относительно их враждебности и безобразий, которым подверглись с их стороны (и со стороны прочих разбойников и драчунов) наша власть и страна наша, была от нашей слабости и истощения нашего. Так нет же: дело обстоит не так, как утверждает утверждающий и воображает неразумный притеснитель. Напротив — из-за долготерпения верховной власти и сдержанности ее, пока не обрушится [она] одним мощным [ударом], чтобы стерлось в одно мгновение то, что перед тобою!
Второе же обстоятельство из двух — стесненность положения и пустота казны, да не лишает ее Аллах Всевышний благодеяний своих и благодати. Однако же в жизни сей есть подъемы и падения; и меняется она и испытывает превращения, богатства же падают и растут, они дремлют и пробуждаются.
Эта два обстоятельства вывели меня в поход. И когда мы достигли места, где [надо] подниматься на возвышенности, то сошли мы с кораблей, хранимые Аллахом Великим и Высочайшим. И с помощью Аллаха Всемогущего, подателя благ, сели мы на верховых животных [своих] и двинулись по следу негодяя, заблудшего, притеснителя, лжеца, главаря дьяволов [во образе] людей Хамади-Билаля. Пересекли мы холмы и леса, утверждаясь в решимости и твердости, переходили из области в область, и увлекал нас подъем после спуска, /286/ пока не довел нас наш путь к подножию [его] гор по милости Того, в чьей руке сила и мощь. И двинулись мы по тамошним дорогам, которыми до нас никто не хаживал — ни из числа предков, ни из [прочих] тварей [божьих]. Мы послали за владыками этих стран, от востока до запада, из [таких, как] правители Хомбори, Даанки и Фили. Они откликнулись на наш призыв и один за другим явились под власть нашу вплоть до того, что распространилось согласие [это] на правителя Кирао и прочих.
Они пришли к нам и перед нами предстали — покорные, испуганные, желая быть приниженными. Они возобновили присягу государю нашему, да дарует ему Аллах победу, и выражения покорности, сказав: "Все, чего вы от нас пожелаете