На второго ребенка я решилась спустя два с половиной года. На четвертом месяце случился выкидыш. Именно тогда я полностью поседела.
- Мы со всем справимся, - заверил муж, который после выкидыша особенно пристально следил за мной, не успокоенный словами о том, что все будет хорошо. Он не доверял мне и боялся, что я снова сорвусь. - Ксюш, ты только не опускай руки. Все будет хорошо, милая.
- Давай в церковь сходим, - внезапно предложила ему, сильно озадачив.
- Зачем?
- Свечку поставим. Помолимся.
- Сходи, если хочешь. Я некрещеный.
- Давай батюшка тебя окрестит.
Марат отстранился и с недоумением на меня посмотрел.
- Зачем?
- Просто.
- Я не буду, Ксюш. Зачем? Все равно я в бога не верю.
- Тебе так сложно это сделать?
- Я не вижу смысла.
- Успокоить меня!
- Ты что, опять? - возвел глаза к потолку Марат. - Оксана, это не смешно. Что за одержимость покойником? Оставь Сашку в покое.
- Это не одержимость, Марат! Не одержимость! Ты ее вспоминаешь, правда ведь?!
- Что за глупости? Я понимаю, что у тебя стресс, но это не серьезно.
- Это не глупости! - чтобы не потерять контроль, я подошла к кухонному шкафу и начала переставлять тарелки с места на место. Руки заняла. - Ты не можешь ее отпустить! Ты вспоминаешь о ней, поэтому она не уходит, и нашу семью преследуют несчастья!
- Кто тебе это сказал? - спокойно спросил Марат, но нерв под глазом резко дернулся.
- Батюшка. И мама.
- Ясно. Мозги тебе промыли.
- Мне никто не промывал мозги!
- Ну-ну.
Мне не удалось его убедить. Марат наотрез отказывался креститься и ходить в церковь, талдычил о том, что не будет это делать просто так, без веры, и просил выкинуть из головы все глупости по поводу Сашки.
- Оставь покойников в земле, - неизменно повторял он и не желал меня слушать.
Но я все равно без его ведома привела батюшку, чтобы тот освятил дом, машину и наши вещи.
- Это девушки комната? - священник оглаженной бородой дернул в сторону запертой на замок двери.
- Да. А что?
- Негоже ее вещи хранить.
- И что мне сделать? - растерянно захлопала глазами. Марат запечатал комнату сразу после Сашкиной гибели, и я туда никогда не заходила. В этом конце коридора вообще не появлялась. - Сжечь?
- Сожги. А лучше нуждающимся раздай.
- Им ничего не будет?
- Нет.
Послушав батюшку, я пригласила рабочих, пока Марат был в отъезде, и приказала вынести из комнаты все вещи, даже панели и дверь. Саму комнату замуровали. Я нашла также все фотографии, которые остались с незапамятных времен, и сожгла их, а еще сделала ремонт, чтобы не осталось ничего, что могло о ней напомнить.
Марат очень долго смотрел на замурованный проход, щурился, но молчал, не реагируя на меня.
- Ты ничего не хочешь сказать?
- Ксюш, что тут говорить? Надо просто идти и откручивать головы.
- Марат! - ахнула я в ужасе. - Не говори так.
- Тебе стало легче теперь? - мрачно уставился на меня, не мигая, но я не собиралась сдаваться.
- Да. Даже атмосфера в доме изменилась. Ты разве не чувствуешь?
- Нет. Но если тебе легче - пожалуйста. Делай, что хочешь.
Но и это не помогло. За прошедшие годы случилось еще два выкидыша. К каким врачам мы не обращались - без толку. Теперь я теряла своих детей, не успев их родить.
И сейчас я устала плакать. Не было больше слез, было только огромное сожаление и один непонятный для меня вопрос. Зачем же он все-таки привел ее тогда к нам? Как многого мы могли избежать, как счастливо могли жить. И хотя Марат по-прежнему был рядом, по-прежнему говорил, что любит меня, тоска в его взгляде усиливалась и рвала мне душу. И все из-за нее. Из-за той девочки с матовыми неподвижными глазами, которая умерла много лет назад, но не оставила нашу семью, став роком и проклятием.
В очередной раз поглядев в зеркало, я удостоверилась, что нерадостные мысли не промелькнули на моем лице. Сегодня Марат должен был привести гостя, какого-то делового партнера, с которым познакомился совсем недавно в самолете.
- Его фирма поставляет медицинское оборудование, - объяснил муж, поправляя черный узкий галстук. - И я планирую заключить с ним контракт.
- Он придет с женой?
- Нет. Его жена работает.
Застегнула бриллиантовые серьги и повернулась к Марату спиной, подавая колье.
- Ммм...И кем?
- Тусовщицей, - рассмеялся Марат и скользнул подушечками пальцев по шее, убирая волосы в сторону. - Пока он работает, она развлекается в Москве.
- Ладно тебе, - миролюбиво погладила его по плечу. - Может, она действительно работает.
- Мне без разницы. Я просто ответил на твой вопрос.
Роман оказался пунктуален. Подъехал вовремя, прямо по часам, они обменялись с мужем рукопожатиями, а потом дружески хлопнули друг друга по плечу, чему-то рассмеявшись.
- У тебя очень красивая жена, Марат, - с искренней и широкой улыбкой сделал комплимент Ромка. - Тебе повезло. Это вам.
- Ой, спасибо. Не стоило, - смущенно залепетала в ответ, принимая от мужчины огромный букет роз. - И ко мне можно на ты.
- Ты один, Ром?
- Один, да.
Мы прошли к столу, и мужчины жадно накинулись на еду, словно с голодного края. Я ела мало, рассеянно ковырялась в тарелке, зато с интересом слушала Романа, рассказывающего интересные истории и смешные байки, заставлявшие нас с Маратом смеяться почти до слез.
- А твоя жена почему не приехала? - полюбопытствовала я перед десертом.
Рома как будто ушел в себя, нежно улыбнулся, припомнив что-то, без сомнения, приятное и встрепенулся, когда понял, что от него ждут ответа.
- Она работает, к сожалению. Из-за этого мы с Алей редко видимся, но стараемся по возможности видеться чаще.
- Иногда это бывает хорошо. Поругаться не успеете, - вставил Марат.
- Мы и так не ругаемся. Она просто ангел.
Он говорил с таким обожанием, с такой нежностью и любовью, что вынуждал ерзать на стуле. Словно я коснулась чего-то глубоко личного и сокрытого. Мы с мужем переглянулись. Марат издевательски фыркнул, но промолчал.
- А кем она работает, Ром?
- Она занимается очень многим. Работает редактором отдела рекламы в мужском журнале...
- В Плейбое, что ли? - от неожиданности Марат чуть не подавился.
- Нет, ты что. В престижном журнале. Не таком.
- А еще чем занимается?
- У нее свой магазинчик украшений. Пару лет назад напополам с подругой открыли, - с воодушевлением перечислил Рома, искренне гордившийся достижениями своей жены. - Она много путешествует. К тому же Аля - уважаемый критик. Может, слышали о студии на Крымском Валу? Аля помогает художникам устраивать там выставки.
Видно было, что Рома может разговаривать о своей жене бесконечно, выплескивая столько личного восхищения, что становилось неловко. Наверное, его жена очень счастливая женщина, подумала я, раз после стольких лет жизни в их отношениях сохранилась такая любовь, нежность и романтика. Из наших с Маратом отношений романтика давно ушла.
- Давайте я принесу десерт, - предложила мужчинам, и те согласно загудели. - Минутку.
Я хлопотала на кухне, доставала пирог и краем глаза наблюдала за мужем и гостем, которые о чем-то увлеченно разговаривали, явно довольные совместной беседой. Роман активно жестикулировал, Марат кивал и с интересом слушал. Краем глаза заметила, как Рома завертелся на стуле, что-то выискивая, а потом с радостью хлопнул в ладоши, извлекая на свет бумажник. Усмехнулась и покачала головой. Его жене точно повезло.
Десерт прошел как-то смазано и чуть не сорвался.
- Марат, все в порядке? - нагнулась к его уху и тихо зашептала, не привлекая внимание гостя. - Ты какой-то нервный.
- Все хорошо, - дернул ртом муж. - Ешь.