предположения. Да мне и прокурор так же сказал, что ордер на задержание даю, но может получиться и так, что извиняться придётся. А вот эти ночные фотографии, на которых никого не узнать, что такого они могут дать? То, что он её знает, конечно, не откажется, а в остальном… Мы сделаем так. При беседе будем всей группой. Я на виду положу вот эти фотографии, папку «Дело номер такой-то» с материалами. Психическую атаку устроим. Вопросы, в основном, буду я задавать, но и вы молча не сидите, проявляйте активность. Только вот Тамару я попрошу основное в беседе записывать, кроме протокола, его я сам вести буду. Словом, как и положено: разрешите, товарищ капитан? Фёдор, распорядись о доставке задержанного.
Фёдор уходит. Возвращается с Кошелевым.
Капитан. Здравствуйте, гражданин Кошелев. Садитесь, пожалуйста. Вот здесь. Я, начальник следственной группы, капитан Стрешнев, Андрей Антонович. В нашей беседе будут и мои сотрудники. Объявляю вам, что вы задержаны по подозрению в убийстве Петровой Ларисы Сергеевны в конце июня этого года, перед вашим отъездом в отпуск. (Капитан, как бы нехотя, передвигал перед собой фотографии, раскрыл папку с исписанными листками.) Что вы можете на это сказать?
Кошелев вздохнул, проглотил слюну и пробормотал.
Кошелев. Товарищ…, ой, гражданин капитан, куда же мне деваться. Да, это я убил Ларису. Но получилось так, что я не хотел этого делать, и как-то так неожиданно…
Капитан. Значит, вы признаёте, что убили Ларису Сергеевну Петрову?
Кошелев. Д-да, признаю… Конечно, признаю, чего уж…
Капитан. Андрей Николаевич, прежде, чем мы приступим к допросу, я предлагаю вам сделать чистосердечное признание, вы же его уже сделали. Но его надо будет оформить письменно, на имя прокурора города. После нашей беседы вам всё будет для этого предоставлено. Вы согласны это сделать?
Кошелев. Согласен, гражданин следователь.
Капитан. Ну, добро! Начну я с такого вопроса к вам: почему вы сменили фамилию на Кошелева?
Кошелев. Вы не думайте, что я скрывался, что хотел скрыться. Это просто из моего детства. По фамилии Свистунов у меня и дразнилка была Свист, Свисток. Да у нас у всех в классе были дразнилки, ну, прозвища, что-ли. Как и везде. Хоть мне это и не нравилось, но я никак не мог от этого избавиться. Даже мои лучшие друзья меня звали Свистом. Вот из-за этого. Когда я женился, то и решил избавиться от этой фамилии, не для себя, а для своих детей, чтобы они Свистами не были. Вот и стал Кошелевым. Света-то, жена, была не против. Да и родители её — тоже.
Капитан. Понятно. Расскажите теперь о ваших отношениях с Ларисой Петровой.
Кошелев. Про сейчас или с начала?
Капитан. Давайте с начала, со школы.
Кошелев. Мы с ней дружили, до самого окончания школы дружили, а потом я уехал в Москву, к дяде, двоюродному, поступил в институт, больше мы и не виделись, до этого самого времени.
Виктор. Разрешите, товарищ капитан задать вопрос?
Капитан. Задавайте.
Виктор. Андрей Николаевич, что у вас произошло на выпускном вечере, в 1975 году, в ночь на двадцать девятое июня?
Кошелев. Я уж не помню, на какое в ночь. Но если так говорите, то так есть, наверно. Мы отмечали этот вечер на речке нашей, на нашем обычном месте. Лариса нас всех сфотографировала, вот там, на столе, эта фотография. У меня тоже такая была, но я её потерял. Потом мы решили искупаться, все купались, кроме Ларисы. Она осталась на берегу. И тоже нас, получается, фотографировала, вот эти тоже её фотографии. Это она мне потом сказала. Дальше мы все вышли из воды, а Паша Царьков, оказывается, утонул, сердце остановилось, так врачи сказали.
Капитан. Теперь давайте о ваших встречах с Ларисой в этом году, когда встретились первый раз, последующие.
Кошелев. Первый раз она появилась у проходной где-то в конце мая, числа двадцать девятого или тридцатого. Была она в железнодорожной форме, сказала, что проводником… проводницей, работает в московском поезде. Поговорили о школе, о ребятах, кто, где. Спросила, что это я фамилию-то сменил. Скрываешься, говорит. Я сказал, почему. Ну-ну, говорит, а у меня другие сведения есть, в другой раз покажу, привезу. Жди привета!
Виктор. Что же она вам привезла в другой раз? И когда это было? Ой, извините, товарищ капитан, я без разрешения вклинился.
Капитан. Ничего, ничего. Отвечайте на вопрос, Андрей Николаевич.
Кошелев. Во второй раз, я точно помню, она появилась в среду, одиннадцатого июня, нарядная была, в платье, в кофточке, не в форме той. Тоже поговорили. И вот эти-то фотографии она мне и показала. Вот, говорит, Пашку-то ты и утопил. Вот, смотри, тут он с Наташкой, потом Наташка вышла, а ты с ним, а вот уже и без него. Ты и утопил, говорит, убийца! И говорит, ещё у меня есть доказательства… Но я не убивал, гражданин следователь, не убивал. На фотографиях так получается, а вот на самом деле не так. Когда Наташка-то, Наумкина, то есть, вышла, я подплыл к Паше и продолжил наш разговор о ней, мы ещё раньше про неё с ним говорили. Я предлагал ему отстать от Наташи. Он мне на это сказал, что это не мы решаем, а сама Наташа. И если она так решила, с ним быть, то это её дело. А ты, мол, больше с этим ко мне не обращайся. Не свисти тут! Если бы он так не сказал, то на этом бы всё и осталось, но я разозлился и решил его окунуть за это в воду. Поднырнул под него и за обе ноги немного дёрнул вниз, как обычно ребятишки балуются. Чуть всего и подержал, а потом, чувствую, что Пашка не дёргает ногами. Я отпустил, всплыл. Смотрю, а ребята уже выходят из воды. Я тоже вышел. Тут Паши и спохватились. Я ничего не стал говорить, когда стали его все звать, думали, что он где-то на берегу. Просто испугался, я ещё тогда подумал, что у него что-то с сердцем. Потом-то я понял, что надо было сказать, что, возможно, и спасли бы его, если бы я…
Капитан. Да, Андрей Николаевич, это, конечно, надо было сделать. Усложнили вы ситуацию. Вероятно, так и Лариса подумала, когда узнала, что вы фамилию поменяли.
Кошелев. Вот и Лариса мне во второй раз и привезла