же, вишневый. В мае тут, должно быть, поэтично.
На саде внимание гостя задержалось ненадолго. Его привлекла женщина, вышедшая на крыльцо. Седая, как бы немного скрюченная, в сером платке. Она поставила на ступеньку алюминиевую миску с мелкой картошкой и уселась рядом.
– Дайте прикурить, – хрипло сказала она, вынимая изо рта потухшую беломорину.
Сколько вокруг курящих женщин, мельком подумал Леонид.
– Я не курю, – сказал он, чувствуя, что этим заявлением делает себе плохую рекламу.
Женщина неприязненно покосилась на него, взяла из миски картофелину и принялась скоблить ее небольшим ножиком. В силу происхождения Леонид трепетно относился ко всему, что имело отношение к картошке. Невольно присмотревшись к рукам женщины, он отметил про себя, что с ножом она обращаться умеет.
– Извините, я хотел спросить…
– Спрашивай.
– Это ведь дом Валерия Борисовича Хорлина?
– Можно и так сказать.
– А как бы мне его самого увидеть?
– Никак. Нет его.
«Пьеть», подумал Леонид.
– Извините, он что, не ночевал?
– А мне почем знать? Может, и не ночевал.
– Прошу прощения, но я хотел бы узнать, а вы кто ему будете?
– Ну уж не жена! – Женщина начала было смеяться, но смех перешел в тяжелый кашель.
– Вы знаете, мне очень нужно его повидать.
Поймав взгляд женщины на себе, Леонид понял, что производит впечатление обыкновенного, хотя и довольно молодого забулдыги, бродящего по дворам в поисках старого собутыльника. Да, воистину, по одежке встречают.
– У меня к нему дело.
– Я понимаю, дело.
– Где я сейчас мог бы найти Валерия Борисовича?
– Да где угодно. Может, у Степанчикова, может, в пивной на станции, а может, уже и в Москву уехал. Когда у него есть деньги, он едет в Домжур.
– А у Валерия Борисовича появились деньги?
– Когда у него нет денег, он тоже едет в Домжур.
– Я понимаю, это неловко, но все же… Он что, гонорар получил?
– За что же ему может быть гонорар? – неприятно усмехнулась старушка.
– Понятно. И последний вопрос, где живет этот, как его, Степанчиков?
Подождав немного и поняв, что ему не ответят и на этот раз, Леонид попрощался кивком головы и пошел вон со двора Валерия Борисовича.
Примерно через полчаса был отыскан вышеупомянутый Степанчиков. Он оказался пожилым огородником пристойного вида. Леонид застал его на морковной грядке. Он признал, что по временам принимает у себя в гостях литератора Хорлина, но в последнее время они разошлись. Во-первых, у него, у Степанчикова, зашевелились камешки в желчном пузыре, а Валерий Борисович стал проявлять утомительную склонность к бесконечному распеванию матерных частушек, что неприемлемо.
– У меня ведь две внучки.
– Но вы не единственный его со… сотоварищ здесь в поселке. У кого бы я его мог найти?
– А что случилось?
– Он не ночевал дома.
Степанчиков усмехнулся.
– Да он почти никогда не ночует дома. И вообще редко спит по ночам. А этих, как вы хотели сказать, со… бутыльников у него тут в округе до десятка, наверно, будет.
Информация хоть и точная, но скудная.
Леонид отправился домой. То есть в свою сторожку. Шел медленно, бороздя сапогами подсыхающие лужи. Выражение походки было рассеянное. Чувствовалось, что человек этот, медленно и расслабленно двигая ногами, о чем-то напряженно думает.
На деревянном мосту, пересекавшем овраг, Леонид остановился. Оперся локтями о перила и долго изучал взглядом это явление местной природы. Овраг этот явно уступал и размерами, и славой знаменитому Гранд-Каньону, деревья и кусты, покрывавшие его дно и берега, имели вид чахлый, так что причину интереса, читавшегося в голубых глазах, понять было затруднительно. Пешеходы, проходившие по мосту туда и обратно, косились на сторожа без всякого интереса. Ибо, даже бросившись с перил вниз головой, покончить здесь с жизнью было нельзя.
Трудно сказать, сколько бы он простоял так, когда бы не дождик, капли которого зашлепали по доскам, по его куртке, по листьям растущей внизу ивы.
– Ну что ж, – сказал громко Леонид, – сделаем еще один круг. И трохи почакаем.
Сказав эту понятную только ему одному фразу, сторож быстрым шагом направился в сторону дачи покойного Модеста Анатольевича.
Шел он быстро, почти не глядя по сторонам. Но неожиданно остановился, как будто зацепился краем глаза за что-то. Огляделся. Оказывается, остановился он у тех ворот, где полезно побеседовал с бежевой дамой.
Ворота были открыты. Но не так, как в прошлый раз. Неаккуратно, нервно.
В глубине двора, рядом с большой цветочной клумбой, стояла машина. Старая, американская. Машина марки «форд». Машина, принадлежащая Веронике Модестовне Петуховой.
Леонид огляделся, не видит ли его кто-нибудь в этот момент, потом еще раз, явно подбирая место для засады. Ничего подходящего для этой цели поблизости не имелось. Разве что вон тот столб у поворота в переулок. Вместе с растущей рядом акацией он создавал нечто похожее на укрытие.
Несмотря на то, что на улице по-прежнему никого не было, Леонид проследовал к столбу неспешным шагом, чтобы ненароком не привлечь к себе случайного внимания. Прижался к пахнущему застарелым креозотом дереву, изображая утреннего алкаша. Распахнутые ворота отлично просматривались с этой точки. На перекладине ворот виднелась фанерная табличка с отчетливой надписью:
«Улица Крузенштерна, д. 9».
Дом вице-адмирала Хорлина располагался на улице Сенявина.
Только Леонид задумался над тем, какая может быть связь между этими двумя морепроходцами, как послышался звук хлопнувшей двери. Он сопровождался звуками брани очень интимного характера. Много слов, много чувств, ноль информации. Потом хлопнула еще одна дверь, автомобильная. Взревел двигатель. Захрустел гравий под озлобленными колесами, и форд Вероники Модестовны вылетел из ворот на улицу.
Леонид стал еще старательнее изображать пьяного. Но машина повернула не в его сторону, не к родному дому, а в сторону противоположную. То есть неизвестно куда направляясь.
Постояв еще некоторое время у своего столба, Леонид рассмотрел человека, который будет запирать ворота. Высокий бородатый мужчина лет сорока в адидасовских спортивных штанах и тельняшке.
Тельняшка так тельняшка. Как говорится, ну и что?
Когда сторож отправился от столба восвояси, было заметно, что груз его задумчивости стал еще тяжелее.
Не доходя несколько шагов до ворот дачи, состоящей под его охраной, Леонид снова остановился. Заставила только что возникшая мысль. Не в первый раз за сегодняшнее утро конспиративно оглядевшись, он забрался на пустую кабельную катушку, в незапамятные времена забытую у забора лихими связистами, и осторожненько глянул во двор. Для того, чтобы незаметно проникнуть на территорию дачного участка, место было идеальное. Хватайся за сук клена, торчащий над забором, перебрасывай ноги и прыгай вниз, на кучу листьев. Два шага вправо, и куст жасмина сделает все, чтобы тебя не увидели.