class="p1">Пленник исчез в облаках пыли под топочущими ногами слона. Все внимательно наблюдали за происходящим. Послышались стоны, и нахлынуло разочарование. Махауты загнали слона в загон и заставили его идти медленнее. Пыль осела. Пленник лежал неподвижно и безвольно, как старая подушка.
Сирадж откинулся на подушки и глотнул вина из своего кубка. - “Он мало занимался спортом” - пожаловался он. - “В следующий раз я хочу увидеть, как пленник борется за свою жизнь.”
Корбейль улыбнулся - “Если это то, чего вы хотите, Ваше Высочество, то именно это я вам и дам. В Калькутте.”
Голодный блеск появился в глазах Наваба. Он рыгнул и кивнул. - “В Калькутте.”
•••
Тео и Диган вернулись в Калькутту во вторник днем. Был июнь, и приближался муссон. В последние дни перед тем, как он разразился, жара была доведена до таких невероятных высот, что каждое движение становилось тяжелым испытанием. Влажность давила на легкие Тео, и даже меняя рубашку пять раз в день, он всегда был мокрым от пота. С каждым днем ему казалось, что он толкает камень вверх по склону горы, и это усилие становилось все больше и больше, ожидая момента, когда бремя исчезнет.
Они пересекли мост через маратхский ров и вошли в Калькутту. Этот ров был вырыт несколько лет назад, когда Компания опасалась, что жестокая армия Маратхи может напасть на город. Но угроза миновала прежде, чем ров был закончен, и он остался незавершенным. Теперь он зарос, наполнился грязью и мусором. Он едва сдерживал тощих коров, которые свободно паслись на окраинах города.
- “Если ты сейчас вернешься в Форт, то успеешь в церковь, - заметил Диган. - Отправляйся в пунш-хаус и, если кто-нибудь спросит, скажи им, что я заставил тебя пересчитывать мои книги.”
Тео благодарно кивнул. После того как он свободно путешествовал с Диганом, он еще не был готов вернуться к напряженной рутине Форт-Уильяма.
Была уже середина дня, и Калькутта спала. Улицы были почти пусты, ставни на больших домах закрыты, поскольку их английские хозяева и хозяйки спали в дневную жару. Муссон все еще не кончился.
Тео хотелось выпить, но пунш-хаус его не привлекал. В это время дня там были только самые отъявленные пьяницы, кучка людей, которые не справились с работой в Компании, и новоприбывшие, которых он предпочел бы избегать. Ему нужна была вода, чтобы смыть дорожную пыль со рта, прежде чем он сможет проглотить спиртное.
Он был в нескольких минутах езды от дома Джерарда. Не раздумывая, он обнаружил, что его усталые ноги несут его мимо двух тамариндовых деревьев у ворот дома и вверх по ступенькам. Окна были закрыты ставнями.
Швейцар двинулся ему навстречу, выкрикивая настойчивые протесты по поводу отсутствия хозяина. Тео достаточно долго прожил в Индии, чтобы научиться командовать. Он пристально посмотрел на швейцара и, презрительно вскинув голову, пронесся мимо.
Дверная ручка была такой горячей, что обжигала, и Тео пришлось засунуть руку в рукав рубашки, чтобы повернуть ее. Внутри, в коридоре было полутемно и прохладно. Один из слуг проснулся в кресле, на котором он спал, и поспешил вперед, но Тео взглядом заставил его замолчать. В этот час Констанция наверняка спит наверху. Он мог застать ее врасплох, как много раз в детстве, когда пробирался в ее спальню и прыгал на нее, как тигр.
Он снял ботинки и тихо поднялся по лестнице. Еще больше слуг появилось из тени, как кошки, наблюдая за ним, но никто не пытался остановить его. Они могли потерять работу в одно мгновение, если бы только посмотрели на англичанина так, как ему не нравилось.
Тео прошел по широкому коридору и подошел к двери Констанс. Изнутри донесся низкий, ритмичный стук - вероятно, одна из ставен хлопала на петлях. Но ветра не было. Возможно, слуга выбивал пыль из ковра. Стоя у закрытой двери, положив руку на ручку, он слышал тихое ворчание и редкие хриплые стоны. Может быть, колотушка для ковров ударяла, когда чистили ковер.
Это было странное время для чистки ковров. - Он открыл дверь.
Ковер лежал на полу там же, где и всегда. Ставни были закрыты и надежно заперты. Как он и предполагал, Констанция лежала в своей постели. Вокруг нее висел балдахин из марлевых занавесок, так что в тусклом свете она казалась не более чем силуэтом, сидящим прямо.
Затем открывшаяся дверь толкнула поток воздуха в тишину комнаты. Легкий ветерок поднимал тонкие занавески, а свет из дверного проема падал на кровать и освещал ее, как театральную сцену.
Констанция была совершенно голая. Она встала на колени, выгнув спину дугой, одной рукой обхватив грудь, а другой потирая блестящий влажный пучок светлых волос между бедер. Ее глаза были закрыты, голова откинута назад, а рот открыт в восторженном выражении, издавая экзотические мяукающие звуки удовольствия.
Она была не одна. Она сидела верхом на мужчине, хотя его лицо было скрыто подушками. Его руки сжали ее ягодицы, сжимая и потягивая, когда он вошел в нее с такой силой, что вся кровать содрогнулась. Звук, который услышал Тео, был стуком изголовья кровати о стену.
- Конни” - воскликнул он.
Тео никогда не забудет того взгляда, который она бросила на него. Это был не стыд, не вина, не раскаяние - ее зеленые глаза горели глубоким, чистым гневом. Она не схватилась за простыни и даже не прикрылась руками. Она осталась там, где была, а ее возлюбленный все еще был внутри нее.
- “Ты должен был постучать, - спокойно сказала она.
Тео вытаращил глаза. В тусклом свете дня гибкое белое тело Констанс, казалось, светилось. Ее груди были стройными и упругими, соски ярко-красными от возбуждения. Он думал, что эмоции, бурлящие внутри него, могут разорвать его на части.
Мужчина под ней приподнялся и повернулся кругом.
- Разве человек не может спокойно наслаждаться своими удовольствиями? - Раздраженно сказал Джерард.
Тео уставился в пол. Его уверенность в мире рушилась. И все же он знал, что должен сделать. Здесь не было места ни для размышлений, ни для компромиссов.
Он заставил себя посмотреть Джерарду прямо в глаза. - “Я требую удовлетворения.”
Джерард покосился на него. - Чертовски эгоистично с твоей стороны, когда ты перебиваешь меня прежде, чем я получу свое собственное удовлетворение.”
“Я хочу сказать, что вызываю тебя на