своему голосу по возможности спокойный тон. Но она так поморщилась, будто я наговорил ей гадостей.
Не сказав ни слова, она громко шлепнулась на свое место и аккуратно, самыми кончиками пальцев, вытащила из сумочки мобильный и набрала чей-то номер.
— Алло. Прости. Я немного опоздаю. Срочную работу дали.
Наверное, она специально позвонила, а не написала в мессенджере, чтобы я это услышал. Мне даже стало ее жалко.
Хотя стоп… выходит… С чего это вдруг я стал виноватым?
Я продолжал заниматься несрочными делами и ждал Ёситаку. А мне ведь тоже есть куда пойти сегодня вечером. Но я не могу покинуть офис, пока не получу от нее документы. После ее сверки я тоже должен их проверить, чтобы завтра утром запустить в дело.
Проработав минут сорок, она бросила документы мне на стол. Я посмотрел на часы и, положив документы в портфель, начал собираться. Проверю дома. Правда сверхурочные за работу дома никто платить не будет, но другого выхода нет.
Добравшись до Синдзюку, я зашел в универмаг. Там проводилось мероприятие, посвященное антиквариату, — сегодня последний день. Мне повезло: я успел за час до закрытия магазина. В зале были расставлены керамика, свитки, предметы утвари. На таких мероприятиях антиквариат редко распродается, поэтому они больше напоминают выставку.
То есть никак не найти покупателей. Да и я сам вынужден признать, что пришел сюда скорее посмотреть, чем что-то купить. Я об этом думал, изучая старинную керамическую вазу имари.
Когда ты управляешь магазином, сколько же нужно продать предметов в день, чтобы получить прибыль?
А ведь еще аренда помещения, счета за электричество, расходы на обустройство магазина — после вычета всего этого останется ли хоть немного прибыли? К тому же еще налоги.
Стоило мне только начать об этом думать, как сама идея магазина перестала казаться реалистичной.
— О, Рё? Это ведь ты!
Обернувшись, я увидел мужчину с длинными, волнистыми от завивки волосами. В глаза бросался свитер с цветочным орнаментом — желтые цветы на ярко-розовом фоне. Секунду-другую спустя я узнал его.
— Насуда-сан?
— Да, точно! Ого, как ты меня вспомнил.
Это был один из постоянных посетителей магазинчика «Энмокуя». Он жил в большом трехэтажном доме. Был единственным сыном владельца бизнеса по недвижимости, помогал отцу в делах компании и занимался тем, что ему нравилось в жизни. Он любил сам себя называть «непутевым сыном». Когда мы с ним познакомились, ему было двадцать с чем-то, с тех пор прошло уже двадцать лет. Конечно, он тоже постарел, но я сразу его вспомнил — он всегда очень экстравагантно одевался.
— А я удивлен, как вы меня вспомнили.
— Ты не меняешься, Рё. По-прежнему такой же робкий.
Меня кольнули его слова, однако радость от встречи с давним знакомым заглушила это чувство. Ведь он всегда был таким.
— Рё, а ты сейчас чем занимаешься?
— Обычный служащий. А вы?
— А я обычный «непутевый сын».
Из сумки, висевшей на плече, Насуда достал футляр с визитками и протянул одну мне. Чуть выше от имени справа были перечислены его должности на английском. Renovation designer. Real estate planner. Space consultant. Я толком не понял, что все это значит, — наверное, занимается всякими делами, связанными с недвижимостью.
— Да, давненько мы не виделись. Я так удивился, когда «Энмокуя» закрылся.
— Да уж.
— Даже к нам тогда полиция приходила, настоящий переполох был.
— Полиция?
В груди что-то ёкнуло. Вдруг Эбигава заболел или с ним произошел какой-то несчастный случай — такие мысли не давали мне покоя все эти годы.
— Эбигава наделал огромных долгов из-за убыточности магазина и сбежал.
Услышав это, я совсем расстроился. Подобного я боялся не меньше, чем болезни и несчастного случая.
На мгновение перед глазами всплыл фантастический мир его лавки. Насуда добавил:
— Ну, я не думал, что он на этом зарабатывает. Похоже, ему и правда приходилось нелегко. Не зря в названии «Энмокуя» используется иероглиф «дым». Исчез он мгновенно — как дым.
Все же управлять своим делом тяжело. Особенно таким антикварным магазином, который я рисую в мечтах.
— Рё, а у тебя нет визитки?
В ответ я вытащил свою визитку.
— Ого, значит, работаешь в компании по производству мебели. А, «Кисимото», знаю-знаю. Если что, звони мне, я много чем занимаюсь. Кстати, это я планировал мероприятие — показ продукции компании «Либера».
Насуда упомянул название крупной фирмы, работающей с интерьером.
Ого, кто бы мог подумать… Так, наверное, не слишком вежливо говорить, но он и правда занимался большими делами.
Хотя вряд ли когда-нибудь клерк из бухгалтерии будет работать с Насудой.
У Насуды зазвонил телефон. Посмотрев на экран, он быстро сказал мне, что нужно будет как-нибудь выпить вместе, после чего ответил на звонок и вышел из зала.
На следующее утро я подгадал момент, когда никого вокруг не было, и обратился к Ёситаке.
Я проверил дома документы: расчеты по квитанциям и отчетам были верными. Но, изучив квитанции, которые приложил Хосака из отдела продаж, понял: что-то не так. Документ был подозрительно замазан корректором, цифры переписаны. Это был счет за кафе с бизнес-партнерами. Я посмотрел бумагу на свет: если цифра, которая там видна, правильная, значит, возникла ошибка при составлении отчета: счет был на двенадцать иен больше.
Сумма была написана шариковой ручкой, а цифры поверх корректора — гелевой, да и почерк отличался. Вряд ли это исправил кто-то из работников кафе. Выходит, либо Хосака, либо…
— Ёситака, по поводу этого…
Я показал ей квитанцию. Она слегка напряглась, а потом скривила губы и сердито сказала:
— Ну подумаешь, немного расчеты не сошлись. Из-за этого специально беспокоить Хосаку и просить переделывать? Ну уж увольте. Да что такого? Подумаешь, какие-то десять иен. От этого фирма не разорится.
— Нет, так не годится.
— Тогда я сама заплачу. Так всех устроит?
— Так нельзя. Дело не в этом.
— Что вы цепляетесь к мелочам. Будете вот так зудеть из-за каждых десяти иен, вряд ли какой девушке это понравится.
— Проблема не в сумме! — сказал я так громко, что даже сам удивился.
Ёситака покраснела и отвернулась. Возможно, она и не подозревала, что я могу рассердиться.
— Какой вы мелочный, — бросила она мне с ненавистью, а затем схватила сумочку и пальто и вышла из кабинета.
Не находя себе места оттого, что не знал, куда делась Ёситака, я так и провел день в тревоге. Табути сегодня взял выходной. Я начал было думать, что стоило сообщить в отдел кадров, как они сами меня вызвали.
Начальник отдела кадров выглядел растерянным, когда я пришел к нему.
— Ёситака пришла жаловаться: говорит, что вы пользуетесь служебным положением.