Но как тогда объяснить эту ложь Нобеля? Взрыв нитроглицерина был причиной гибели его брата, он только что узнал о последствиях другой катастрофы, опять-таки вызванной его детищем. И в то же время он продолжал пропагандировать своё изобретение, категорически отрицая, что нитроглицерин может быть опасным…
Здесь можно было бы видеть цинизм предпринимателя, но хорошо известно, что Нобель не имел ничего общего с этим типом людей. Несколько лет спустя Нобель прославится как яростный защитник мира, а это со всей очевидностью доказывает, что Нобель был подлинным гуманистом. В том, что его пацифистские убеждения не сформировались в один день, нет сомнений. Вспомним, как он был опечален свалившимися на него несчастьями.
Тем не менее, он продолжал активную деятельность. Видимо, в его сознании выгоды, приносимые нитроглицерином, перевешивали все связанные с ним опасности. Не будем забывать и то, что чёрный порох, до тех пор использовавшийся на шахтах, взрывался не менее часто, а страх перед нитроглицерином был вызван, прежде всего, его новизной.
Во всяком случае, другие взрывчатые вещества, и, в частности, уже неоднократно упоминавшийся чёрный порох, были не менее опасными. В шахтах постоянно происходили катастрофы, уносившие множество жизней. А Нобель на опыте убедился, что нитроглицерин приводит к несчастным случаям гораздо реже.
Всё это заставляет думать, что он совершенно искренне и без злого умысла не замечал очевидного. И поэтому можно предположить, что его вера была своего рода неосознанным самовнушением, позволявшим ему двигаться вперёд, превозносить достоинства своего изобретения и повсеместно хвалить его.
Эта решимость была настолько заразительна, что предложениям инвесторов, готовых вложить в его дело деньги, не было отбоя. Тем не менее, Нобелю не хватало убедительных доводов — 25 июня он был вызван в специальную федеральную комиссию, занимавшуюся нитроглицерином, где он заявил: «Я не могу утверждать, что мне известны все факторы, способные вызвать взрыв нитроглицерина».
Примерно в то же время Юлиус Бандман, работавший на Нобеля, сообщал ему о всё возрастающих трудностях с хранением нитроглицерина. Его отказывались принимать на склады. И в конце концов пришлось, разлив вещество по бутылкам из-под шампанского, хранить его на барже посреди озера. Кроме того, он сообщал: «Прежде чем отправить партию нитроглицерина, мы открыли несколько бутылок и обнаружили, что на поверхности жидкости образовалась коричневая пена. Что это могло быть, как не начало разложения вещества? Если процесс порчи нельзя предотвратить, то не может ли последовать за ним самовозгорание?.. Почему первые партии не имели никакого подозрительного запаха? И почему слышалось слабое бульканье, когда бутылки открывали?»
Письмо Бандмана, впрочем, заканчивалось внушающим надежды замечанием. Он писал, что горы Калифорнии буквально напичканы золотом и что лучшего места для торговли взрывчатыми веществами не найти. А единственным человеком, который мог вернуть доверие покупателей, был Нобель.
Но не всё было так плохо, как может показаться: Нобель выиграл спор с Шеффнером. Точнее, судебное разбирательство ещё продолжалось, но Шеффнер понял, как много он потеряет, и попытался примириться с Нобелем, чтобы спокойно продолжать своё дело. К тому же он изобрёл новый, более безопасный способ упаковки нитроглицерина. Альфред согласился на сотрудничество. А оно было очень выгодным, так как у интригана Шеффнера были могущественные связи: он был лично знаком со многими сенаторами, банкирами, финансистами, судьями…
Шеффнер был назначен президентом «Бластинг ойл компани». Но управление этим предприятием не могло удовлетворить честолюбие этого человека: он предпочитал зарабатывать много денег, устраивая презентации. Шеффнер так отвечал противникам нитроглицерина: «Вы видите в нитроглицерине демона или даже дьявола. И если вы настолько праведны, то я заявляю, что нашёл в нём друга и соратника. Кто бы он ни был, я не перестаю им восхищаться, им и его мощью».
У Шеффнера тоже были грандиозные неприятности. Одна из четырёх жён, «приобретённых» им во время его странствований, угрожала ему обвинением в многоженстве и судом, если он не отдаст ей часть прибылей, которые принесла ему торговля нитроглицерином.
Несмотря на все причинённые Шеффнером юридические неприятности дело продвигалось неплохо: спрос на нитроглицерин был очень высокий. Настороженное отношение со стороны властей тоже не мешало торговле. Другими словами, изобретение Нобеля пришлось в пору. Война только что закончилась, страны начинали залечивать свои раны и восстанавливать разрушенное хозяйство. И к')' in железные дороги ещё раз сыграли свою роль в распространении нитроглицерина по всему миру: первая трансконтинентальная железная дорога была введена в эксплуатацию.
Самый прославленный европейский бродяга
Неутомимый Нобель бороздил Америку, постоянно принимая участие в судебных разбирательствах и разыскивая новых инвесторов, так необходимых для расширения торговых отношений с разными странами мира. «Самый прославленный европейский бродяга» покорял Новый Свет.
Это было нелёгкое дело. Нитроглицерин использовали при постройке дорог и прокладке новых железнодорожных линий. Но пока их было немного. Нобель в ходе долгих морских и сухопутных путешествий — на кораблях и дилижансах, на повозках и в вагонах поездов — побывал во многих городах и посёлках; одни дороги располагали к путешествиям, а другие делали путь невыносимым. При этом нужно было везти с собой огромный багаж, без которого в таких длительных путешествиях нельзя было обойтись, багаж, в котором, кроме прочего, находились и образцы нитроглицерина.
Это бесконечное путешествие как нельзя лучше продемонстрировало, что перевозка нитроглицерина — непростое и подчас опасное дело. Сама по себе доставка из Крюммеля уже представляла множество трудностей. Путь от Гамбурга до Нью-Йорка был ничем но сравнению с путём от Гамбурга до Сан-Франциско. Здесь было две возможности: либо путь через Южную Атлантику, огибая мыс Горн, либо путь до Панамского перешейка, где корабли разгружали, а нитроглицерин по суше доставляли до побережья Тихого океана, и всё это по едва различимым тропинкам, а иногда даже на плечах носильщиков. Затем корабли везли нитроглицерин до Сан-Франциско.
Отсутствие подробных инструкций и недостаточная осведомлённость клиентов фирмы «Нобель и К°» иногда приводили к забавным происшествиям. Случалось, что распад нитроглицерина реактивировал кислоты, и они начинали разъедать металлические ящики, а нитроглицерин по мере продвижения вытекал на дорогу. А однажды один рабочий, который не знал, для чего предназначено это вещество, смазал им втулку в колесе, донимавшем его своим скрипом. Некоторые использовали его как средство для ухода за обувью — естественно, эту обувь они уже никогда не надевали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});