Читать интересную книгу Могилы героев. Книга вторая - Денис Куклин

- Говорухин шлет тебе привет с того света,- пробормотал он и подошел к музыкальному центру. Сел на стул возле него и надел наушники.

- "Здравствуй, Федор,- раздался в наушниках знакомый голос.- Если ты слушаешь эту запись, значит я не вернулся к вам. Но все что случилось со мной – справедливо. И речь пойдет не обо мне, а о тебе, Кочевник. Не удивляйся, что посылка нашла тебя через полгода. За эти полгода много воды утекло. Жаль, не могу оценить перемены. Часть данных наверняка устарела. Но что-то еще можно использовать, кое-что из этого тебе и твоим товарищам обязательно пригодится. По договоренности Нина получит несколько посылок пятнадцатого ноября… И вот еще что. Передай ей, что я ее люблю… Нет, лучше не надо… Надеюсь, у тебя все в порядке, брат. Очень надеюсь на это… На остальных трех кассетах записи Коли Соболева. Ты должен сохранить их в любом случае. А на дискетах записано кое-что из наработанного в Татске. Их передай своему командиру, то же касается документов Соболева…"

В этот момент в кабинете появилась незнакомая пожилая женщина. Федор снял наушники и привстал.

- Здравствуйте,- сказала она.- Мы с вами не знакомы. Я, Софья Марковна, тетя Нины из Новосибирска. Сейчас помогаю ей по хозяйству.

- Очень приятно, Софья Марковна,- улыбнулся Федор.

Софья Марковна кивнула в ответ. Она явно принюхивалась к табачному дыму.

- Да, я только что курил,- снова улыбнулся Федор.- Нина была не против.

- А я не об этом беспокоюсь,- сказала Софья Марковна.- Я ведь тоже курю. Так что отныне нам придется делить кабинет на двоих.

- Вот оно в чем дело,- Федор убрал содержимое обратно в коробку.- Я думаю, нам с вами места хватит.

- Надеюсь на это,- усмехнулась собеседница. Почему-то она с первого взгляда не понравилась Федору. И по всем признакам, он ей тоже не приглянулся.- Я пришла сказать, что завтрак уже готов. Милости просим!

- Спасибо,- Федор вытащил кассету из магнитофона.- Я сейчас приду.

- Ждем,- Софья Марковна еще раз окинула кабинет недоверчивым взглядом.

- И где она ее откопала, крокодила такого?- Федор проводил новую знакомую взглядом. Перед ним встала проблема хранения полученных материалов.- Что-то больно подозрительная у нее физиономия.

Он внимательно оглядел кабинет, но оставить здесь документы не решился.

8. Западня.

- Здорово, Макс-братан!

- Кто это?

- А это неважно… Новость слышал?

- Какую новость? С кем я, вообще, разговариваю?!

- Братец твой ласты склеил! Так ему, суке, и надо! Не надо было с папой иг…

Максим бросил трубку на рычаг и прислонился к стене. Поперек горла у него стоял колкий комок страха и ярости. Пальцы мелко дрожали, а когда он попробовал сжать их в кулак, заскрипели в суставах как несмазанные. В этот момент силы почти оставили его.

Максим стоял возле тумбочки с телефоном. Прошло минуты полторы.

Из гостиной вышла его жена Света. Спросила, слегка заикаясь от волнения:

- Кто звонил?

- Не знаю,- Максим перевел на нее взгляд.- Сказали, что Костя умер…

Светлана охнула и прикрыла рот ладонью.

- Не знаю правда или нет!- Максим посмотрел на нее.- Пойду, покурю…

Он накинул на плечи полушубок и вышел во двор с непокрытой головой. Присел на ступеньку высокого крыльца. С улицы падал во двор синеватый свет.

В голове у Максима был кавардак. Он все еще не мог решить, верить телефонному звонку или нет? Младший брат находился под следствием второй месяц. Темное дело, непонятное. Якобы, убил подругу, которая появилась у него с полгода назад. Именно с этого времени бесхитростный и открытый Костя внезапно стал замкнутым и молчаливым. Впрочем, в тот момент Максим перемену в поведении брата отнес на счет сожительницы. Вика с первой же встречи пробудила в нем неясные подозрения. У Максима против воли сложилось убеждение, что эта "серая мышь" на самом деле умная, волевая и красивая женщина, скрывающая от всех истинное лицо. Но как бы хорошо она ни играла роль, как бы ловко ни прикидывалась простушкой, обман Максим чувствовал кожей. Свои подозрения он высказал Косте, но тот и ухом не повел. После этого разговора началось медленное отчуждение братьев. И вот чем закончилось. Она убита, он умер в следственном изоляторе.

- Да что же это такое?!- Сдавленно прорычал сквозь зубы Максим.- Господи-ты-боже-мой!!!

И в этот миг он поймал себя на том, что уже думает о брате как о мертвом. Сердце подсказывало что страшная весть – правда. И еще он подумал о том, что жизнь вообще очень странная и непредсказуемая штука. Подчас мгновения в ней решают больше, чем годы упорного изнуряющего труда. И одно мгновение может превратить самую  радужную и многообещающую судьбу в тоскливое и даже страшное жизнеописание. В бытность свою человеком одного дня, он бы не признался даже себе, что случившееся с братом не злой рок, а исход и его можно было предугадать. На похоронах он, конечно, будет стучать себя в грудь и пьяно доказывать, что "Костя был человеком!" И будет говорить все, что принято говорить на поминках у русских. Хотя с недавних пор он понимал, что брат шел по гибельному пути. Но знал и другое: какое-никакое, а будущее у него все же было… Но брат умер за решеткой, как зверь в клетке. Умер за то, чего не совершал.

На веранде хлопнула дверь. На крыльцо вышла Светлана, надела на его голову спортивную шапочку и присела ступенькой выше.

- Прокурор позвонил,- сказала она.- Вызывает тебя завтра к одиннадцати часам как самого близкого родственника. Повестка будет у дежурного.

- Что?- Максиму потребовалось время, чтобы понять сказанное женой.

- Я пойду с тобой,- непререкаемым тоном сказала она.

- Нет,- Максим наконец начал соображать.- Никуда ты со мной не пойдешь! Ты завтра вместе с детьми в Пышму уедешь, к бабушке!

- Никуда я не поеду!

- Света, перестань!- Максим глубоко затянулся, пересушенная сигарета затрещала в его пальцах.- Пока здесь все не закончится, вы будете жить у нее!

Сейчас ему нужно было сдержаться, не вспылить, не кинуться в свару.

Светлана вскочила, постояла несколько мгновений и убежала в дом. Прислушиваясь к ее стремительным шагам, Максим вдруг отчетливо понял, словно кто-то шепнул на ухо, что недавний звонок – начало перемен… Светлана хлопнула входной дверью. И он вдруг ни к месту вспомнил о том, что дверные петли давно не смазаны. Улыбнулся этой никчемной сейчас мысли.

- Вот так, братишка,- сказал, обращаясь к собственной тени.- Вот и тебя не стало.

Он взял с верстака банку с солидолом и за несколько минут смазал петли дверей и ворот ограды. Смазал петли в стайке, в амбаре и в бане. Зады в его доме были основательные, крепкие. Кое-что успел подправить с отцом, когда купил дом после армии. Максим вздохнул и поставил солидол на место. За работой он немного забылся, но вспомнил о родителях, и на душе снова стало нехорошо. Отец второй год лечился в психиатрической клинике, но с каждым месяцем ему становилось только хуже. А началась болезнь вроде бы с пустяка, с нервного срыва, случившегося после смерти матери. Если разбираться по существу, он ее не намного пережил. Это уже не жизнь. А теперь и Костя…

И Максим вдруг почувствовал такое, что не смог бы передать словами. Он поднял лицо к темному навесу и перекрестился. Поблагодарил судьбу за то, что не остался совсем один. После этого вышел в огород и выкурил еще одну сигарету.

Остаток вечера Светлана с ним не разговаривала, но ночь их помирила. А вот в нем за ночь что-то сломалось. Предчувствие беды стало таким острым и осязаемым, что он неосознанно начал торопить жену и детей. Утром покрикивал на них, чтобы не задерживали, быстрей завтракали и собирались в дорогу. И на автостанцию до которой рукой было подать, они вышли за час до посадки на автобус.

Утро медленно сочилось морозной свежестью. И неумолимо накатывало будущее, скорое расставание с семьей и неотвратимая, ненужная, гибельная встреча с тем, что на роду написано. Исподволь он уже подготовил себя к возможным неприятностям.

Декабрь благополучно перевалил за середину. Когда они вышли из дому, первые солнечные лучи лишь слегка позолотили край облачного покрывала – высокой, невесомой дымки, казавшейся до восхода солнца пепельной. Стремительно светало, и эту перемену в природе человеческий глаз не в состоянии уловить. Но с первыми лучами солнца коснувшимися земли, на сердце у Максима все же стало спокойней.

Накатанная дорога была скользкой. Света вела под руку Ксюшу, часто оскальзывалась и судорожно сжимала плотный рукав его полушубка. Двухлетнего сынишку Максим посадил на плечи. Шли молча, изредка обронят слово-другое, только Ксюша тараторила без умолку. Навстречу им попадались школьники. Глядя на их озабоченные лица, Максим думал о Светлане. Они знали друг друга со школьной скамьи. И сейчас он боялся только одного, как бы жена не почувствовала его страх.