— Да ничем таким, честно! — воскликнул Мигель и втянул голову в плечи. — Кармелита… Кармелита должна была просто отвлечь вас и, ну, усыпить бдительность, а Хуан и Пепе только припугнуть, ничего более, — нервно улыбнулся он. — Но у вас оказался пистолет, вы стали ей угрожать… вот они и приложили вас. Но мы бы все равно вас отпустили, если бы вы оказались не при чем, — торопливо заверил бармен.
Маэстро сделал самую кислую физиономию, на какую был только способен.
— Слушай, а почему я тебя не видел? — спросил он, повернувшись к Кассану.
— Наверно, потому, что я не хотел, чтобы ты меня видел, — сказал Кассан. — Зато я прекрасно видел тебя. После того, как прелестница увела тебя дарить неземное блаженство, я заметил, как в ту же дверь вошли двое. Потом юноша, которому ты разбил лицо, вышел, переговорил с Мигелем и вернулся. Спустя несколько минут Мигель покинул свое заведение, а я решил составить ему компанию.
— Вывихнув мне руку, — обиженно напомнил бармен и осторожно согнул правую руку в локте.
— Прошу прощения, — Кассан коснулся лба, затем сердца и поклонился, — вы были не очень сговорчивы. Дабы искупить свою вину, обещаю, когда все закончится, я подарю вам самый большой мешок лучших специй Джибал-Хадра и сделаю самую выгодную скидку, если они придутся вам по вкусу, — проговорил он с хитрым блеском в глазах.
Мигель несколько растерялся, пытаясь сообразить, что это значит и зачем ему нежданный подарок.
— Gracias, — пробормотал он и вздохнул, виновато улыбаясь. — Мне жаль, что все получилось так глупо и нелепо, — сказал он чуть погодя. — Но мы очень переживаем за Эльзена, вот и совершили глупость…
Кассан подергал за волоски в черной бороде и вдруг хлопнул Бруно по спине.
— Садик Барун, ты ничего не хочешь сказать сеньору Мигелю?
Бруно качнулся от неожиданности на стуле, мстительно покосился на сельджаарца и помотал головой. Кассан усмехнулся и настойчиво покивал. Бруно сразу догадался, к чему тот клонит, но из упрямства не собирался ни в чем сознаваться. Уж точно не этому придурку из-за стойки, которому вздумалось поиграть в шпионов. Тогда Кассан незаметно дал Маэстро щелбан, почти точно по набухшей шишке. Бруно гневно зашипел и снова покосился на сельджаарца, прикрыв глаз.
— Я видел Эльзу три дня назад, — сказал он все же, потирая затылок. — В Лявилле. Он встречался со мной и… одним ненормальным, из-за которого я здесь и сижу. Передал записку и кое-что на словах, потом ушел. Больше я его не видел.
— А после этой встречи исчез и наш ненормальный, — добавил Кассан. — И тоже не появляется уже третий день.
Дверь вдруг тихо скрипнула — и в комнату прошмыгнула Кармелита. Она скромно и робко улыбнулась и прокралась к кровати, села рядом с Мигелем, стараясь не смотреть на Кассана и Бруно.
— Может, это как-то связано? — предположил бармен, несколько воодушевившись. — Может, те, кто похитил Эльзена, похитил и вашего друга?
Кассан громко рассмеялся, сверкая дырами на месте пары верхних и нижних зубов, и сбил весь настрой Мигеля.
— Если в этом мире найдется кто-нибудь, кто сможет похитить его и удержать силой, — успокоившись, сказал сельджаарец, — этот мир точно сошел с ума.
Бармен угрюмо свесил голову. Кармелита заботливо погладила его по волосам.
— Скажи, Мигель, — немного помолчав, заговорил сельджаарец, — в тот день, когда пропал Эльзен, к нему никто не приходил?
Бармен внезапно переменился в лице, словно его загнали в угол. Хотя испуг продержался недолго и сменился недоверчивостью, растерянностью, настороженностью и сомнением. Мигель выпрямился, растер виски, крепко зажмурился.
— М-м-м… — напряженно протянул он. — Н-нет… — рассеянно ответил бармен. — Нет, не приходил…
— Ходить, — сказала Кармелита.
Проститутка сжалась под пристальным взглядом всех присутствующих.
— У него быть двое, — сказала она, потирая пальцем наморщенный лоб. — Я видеть их. На лестница. Я тогда уходить… к mi bebé и видеть, как они стукали Эльзену в дверь.
Кассан и Бруно переглянулись.
— Как они выглядели? — спросил сельджаарец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кармелита снова задумалась, строя забавную рожицу от усердия.
— Один такой… — она покрутила ладонями вокруг головы, — белый волосы, голубой глаза. Очень голубой, я такой не видеть никогда. Occimano. Красивый, — добавила Кармелита, — но у него… этот… — она запнулась и повернулась к Мигелю, трогая левую щеку. — Как быть «cicatrices en la cara»?
— От ожога на левой половине морды? — догадался Бруно.
— Sí, — закивала проститутка, просияв.
— Ты его знаешь? — насторожился Кассан.
— Еще бы, — фыркнул Маэстро.
— А второй? — Кассан испытующе глянул на Кармелиту.
— Хм-м… — напряглась та, но быстро сдалась. — Не помню, — призналась она. — Совсем. Хотя… он носить очки… Да, очки. Такой, круглые. Как учитель. Точно! Как учитель!
— Кармелита, — Мигель схватил девицу за плечи, — почему ты нам ничего не сказала?
Проститутка снова сжалась и виновато похлопала глазами.
— Не помнила, — всхлипнула она. — Очкарик так на меня посмотрел… нехорошо так. И как будто голос в голове. Такой, тихо-тихо. Не помню, как на улице оказаться. И не помнить, что видела их. А сейчас вспомнить. Как будто что-то сдернуть в голове…
— Мигель, — окликнул сельджаарец, — а можно как-то заглянуть в квартиру Эльзена?
— Зачем? — насторожился бармен.
— На всякий случай. Может, у него и впрямь есть тайник, а может, остались какие-то следы.
— У меня нет ключей, — быстро ответил Мигель.
— У меня есть.
— Кармелита… — сквозь зубы процедил бармен.
— ¿Qué? — невинно спросила девица. — Он дать мне ключ. Я иногда ходить к нему. ¡No me mires así! — надулась она, обиженно сверкая глазами на Мигеля. — Это не то, что ты думать. Я носить ему еда. Он сделать мне туфли. Во какие, — Кармелита поддернула юбку и показала кожаные туфли на невысоком каблуке, — ни у кого таких нет! И mi bebé успокаивать, когда сильно ревнует. А я его кормить. Или что? — подбоченилась девица. — Раз я шлюха, готовить не могу, да?
— Мы даже в мыслях не допускали подобного, о кариса́ он-сафат-райис ю-даха эт жамиль, — подступил к ней Кассан и глубоко поклонился. — Можно ли нижайше просить вас, саида-рахим, оказать такую милость и проводить в дом вашего друга?
Кармелита приосанилась, поддаваясь интонациями голоса сельджаарца.
— Только обещать, — заявила она по-хозяйски, — что не устроить бардак. Не хочу, чтобы Эльзен расстроился, когда вернуться.
***
— Я не всегда был почти честным торговцем специями, садик Барун, — признался Кассан. — Но сбежал от той жизни, за что впал в немилость отца. Он так и не простил, что я предал священный долг нашей семьи.
— Теперь понятно, почему он прижился у вас, — проворчал Бруно.
— Хм? — отвлекшись от своих мыслей, хмыкнул Кассан. — Нет, не поэтому. Отец пытался использовать Ранхара в своих целях, но без особого результата. Понимаешь ли, его сложно заставить делать что-то, если он не хочет.
В Лявилль они приехали во второй половине дня и прошли уже пару кварталов, не рискнув подъехать к самой «Спящей сельди». В квартире Эльзы ничего интересного найти не удалось, хотя у сапожника действительно имелся тайник. Под половицей. Но его уже кто-то нашел и вытряхнул. Кассану и Бруно достались лишь разодранные в клочки бумажки. Сельджаарец попробовал восстановить хотя бы одно письмо, но быстро бросил эту затею: прочитав несколько строк, он сказал, что ничего существенного и важного. Если что-то и было, то ван Блед и его приятель или забрали, или уничтожили полностью. Кроме этого на самодельном столе остался разбитый глиняный кувшин. Бруно, немного повертевшись, заметил на стене под потолком несколько мелких дырок. Он вспомнил свой опыт общения с ван Бледом и предположил, что колдун так развлекался метанием сосулек. Кассан же нашел на полу возле табурета пару капель крови.
Уходя, сельджаарец обнадежил Кармелиту, что сапожник вернется, но Бруно отчего-то не верил.