лежать, но приподнялась на локтях. Из-за травы показалось её смазливое обиженное личико.
— А обсуждать человека за спиной хорошо?
— Оль, ты всё неправильно поняла. Мы просто…
— Вот именно! Вы просто. У вас всё всегда просто. Вот только вы тут вместе. А я со своим любимым человеком не могу вот так полежать на траве и подумать о чём-нибудь простом. Справедливо это? Или тоже просто?
— Ты слишком эгоистична, — укорила её Жанна. — Постоянно думаешь только о себе.
— Зато ты думаешь обо всех и сразу, как я посмотрю.
— Конечно, а как иначе? Я не отрываюсь от коллектива. И не напиваюсь до свинячьего визга во время работы. В отличие от некоторых.
— Антон не напивался. И вообще, какое твоё дело? Даже если он перебрал немного, это вас не касается. Пока мы десять лет сидели на корабле, он каждый день рисковал жизнью. Строил базу, ставил станции и проводил разметку территории.
— Любой специалист с этим справился бы. Ничего сложного, когда андроиды и искусственный интеллект делают всю работу сами.
— Правда? А про К-5 в звёздной системе Карлинга ты слышала? Как там хорошо справились твои андроиды. Настолько хорошо, что вся экспедиция сгинула, и пришлось военную операцию против роботов проводить.
— Ошибки всегда случаются. А если твой Красильников так же что-то перепутал и в самый неожиданный момент нам это аукнется? Не перехвали его раньше времени, дорогая.
— В том-то и разница между Антоном и андроидом. У Антона нет ошибок. И за пять лет эксперимента мы это прекрасно поняли.
— Он тебе мозги запудрил настолько, что ты его готова в святые возвести. Люди делают ошибки куда чаще, чем выверенные алгоритмы. А ты ещё совсем ребёнок, вот и веришь в сказки. Повзрослей уже, — Жанна поднялась, усмехнулась и покинула сад.
— Оля, ты правда ещё слишком мала, чтобы понимать такие вещи, — нерешительно поддакнул Петров, топчась на месте, будто хотел сказать что-то напоследок, но смелости не хватало.
— Ты-то хоть не неси эту чушь, — Ольга устало смерила взглядом непутёвого программиста. — Ты же знаешь, что я права. Если бы вас с Жанной разделили на десятилетие, да ещё и при том, что это не вынужденная мера, а прихоть, что бы ты делал? Так же твердил бы, что это правильно?
— Конечно. Такие вещи не делаются из прихоти, это необходимость. Нас же не разделили. А почему? Всё просто, мы с Жанной никому не мешаем, а вы с Красильниковым могли подорвать всю работу.
Петров смотрел на Ольгу такими честными глазами, что сомнений не оставалось. Он был совершенно уверен в своей правоте, и ни одному доводу не удалось бы сломить его упрямство. Его личный островок счастья не затопила ещё воля своенравия, а значит, и беспокоиться не о чем. И то, что у кого-то всё не так хорошо — это либо заслуженное наказание, либо проблема преувеличенна.
— Петров, ты подлец и единоличник. Мне больше нечего тебе сказать, — сухо ответила Ольга и ушла.
— Вот ты прям жёстко меня приложила. Сейчас расплачусь, — крикнул ей в след Петров.
За три следующих дня чёрные приблизились к базе. Не останавливаясь ни на секунду и передвигаясь слишком быстро для проекции, они уже заполнили линию горизонта, и было жутко от их количества. Чёрные оставляли позади выжженные поля, опустошённые леса и усеянные трупами города. Без обычной орочьей жестокости. Без видимых повреждений. Те же из людей, кто успел сбежать, отправлялись на северо-запад в сторону эльфов. Там собирались крупные лагеря беженцев и постепенно создавалось единое войско.
Программисты тщетно искали антивирус, но так и не нашли что-либо действенное. В коде не существовало ни вируса, ни чёрных. Поэтому и то, с чем требовалось бороться, найти было невозможно.
— Они будут здесь через полчаса! — закричал Петров Кощею, когда не мог уж говорить спокойно. Его била дрожь от того, что показывали мониторы.
Бессмертин не слушал никого. Твердил, что проекция не может причинить вред человеку, да и в целом не стоит переживать.
— Продолжайте работу. Я сам вижу, где они, — бесстрастно говорил он.
— Кощей Вячеславович, они же убили Викторову, — вступилась Ольга. — И антивирус мы не сможем написать за полчаса, если за три дня ничего не получилось. Надо спасаться. Объявите эвакуацию, я вас прошу!
— Отставить панику. Чёрные к нам даже не подойдут. Защитное поле вокруг базы никого не пропустит.
Кощей говорил твёрдо, и ответить ему никто не решился. Молча согласились ждать, уповая лишь на то, что капитан знает, что делает.
Через полчаса орки подступили к базе и остановились на самой границе купола жизнеобеспечения. Те из команды, кто не был занят, собрались с другой стороны и, не скрывая любопытства, рассматривали заражённую проекцию. Когда ещё увидишь сбой программы в натуральную величину? В голове с трудом укладывалось, как такое возможно. Но глаза уверяли, что возможно. Одно только члены команды не решались сделать — подойти и пощупать чёрные спрайты. Для этого требовалось куда больше смелости.
— Я же говорил, что они не причинят нам вреда, — Кощей так и не покинул кресла. Сидел, как статуя и даже ни разу, казалось, не шелохнулся.
— Может, всё-таки попросить товарища Красильникова отправить «Горыныча»? — Ольга знала заранее, как не понравится её предложение Кощею Вячеславовичу, но всё же решилась его произнести. Она не могла беспечно положиться на веру в почтение проекции к создателю.
Кощей проигнорировал просьбу. Даже бровью не повёл, словно обращались не к нему. Тогда Ольга взяла всё в свои руки и нажала на вызов бортового компункта «Альфы».
— Антон? Прилети на базу… — только и успела сказать она, когда зал содрогнулся от бешеного крика капитана.
— Товарищ Каразина! Немедленно прекратить панику! Вы вынуждаете меня принять меры! — ревел Кощей.
На него обернулись все пять программистов, а сама Ольга замолчала от неожиданности.
— Оля, я сейчас. Что случилось? — спросил Антон и, не услышав ответа, повторил: — Оля? Ты там? Держись, малыш, я скоро.
— Каразина! Отмените запрос! — Кощей встал, быстрым шагом приблизился к ней и навис с таким видом, словно готов был распустить руки. — Вы меня слышите?
— Не отменю, — прошептала Ольга, вжимаясь в кресло.
— Вы вынуждаете меня прибегнуть к крайним мерам.
Старик потянулся к карману. Решился достать оружие? То, что последние дни он носил его с собой, заметили все, но спрашивать зачем, не решались. Поняли и так. Начальник ждал мятежа и приготовился. Вот только решится ли он стрелять, сомневались многие. Да и кем он останется в глазах команды? Тираном? Деспотом? Призраком кровавого прошлого?
— Кощей Вячеславович, чёрные перешли границу, — как приговор озвучил Петров самое страшное.