— Ну, если это не сон, то, пожалуй, хотелось бы вначале услышать твой голос. Я люблю цветистые речи с комплиментами. В жизни, к сожалению, их не часто услышишь. Так что на словесных красотах не экономь.
— Так было раньше, дорогая. Но теперь настала новая жизнь. Теперь у тебя есть свой придворный поэт. Я буду воспевать твою красоту, ум и сексуальность день и ночь. Круглые сутки напролет за вычетом тех минут и часов, когда буду занят поцелуями. Стану славить твою сказочную доброту, сладость твоего тела и искрометный блеск твоего разума. Твои изумрудные искрящиеся глаза. Твои припухшие от моих ненасытных поцелуев губы. Твою притягивающую мой взор грудь со спелыми вишнями сосков. Твою изящную талию и пышные бедра, созданные для любви. И даже то, как ты стонешь, царапаешься и кусаешься. Это меня возбуждает…
— Подожди, Тим. — Она закрыла ладонью его рот. — Извини, что прерываю тебя. Пожалуй, мне стоит все же вначале ущипнуть себя, дабы убедиться, что это не сон.
Диана промурлыкала это, жмурясь от удовольствия, и действительно слегка дернула себя за нос. А потом неожиданно протянула руку вниз и весьма ощутимо сжала то, что еще недавно принесло ей столько наслаждения.
— Да, это не сон, — прокомментировала она свои ощущения. — Ты хорошо начал во всех отношениях, так что продолжай, мой дорогой. Я тебя слушаю, — милостиво дозволила молодая женщина новоиспеченному придворному барду демонстрировать и дальше свои словесные таланты. — Если мне понравится, ты будешь вновь вознагражден. — И добавила: — Ты мне тоже очень нравишься, Тим. Извини, что не успела сказать об этом раньше.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы обоим вскоре стало не до хвалебных речей. И Тим прервался, чтобы заняться более наглядными доказательствами испытываемых им чувств. Правда, на этот раз они поменялись местами и ролями. Раз уж речь зашла о милостивой награде для придворного поэта, то инициатива должна исходить от их королевского высочества.
В связи с этим Тиму пришлось довольно долго возлежать на спине, поддерживая и направляя руками столь приятные на ощупь женские бедра. Эти бедра все время перемещались, то поглощая целиком, то выталкивая обратно, казалось навечно застывший в вертикальной стойке источник наслаждений. Иногда Диана нагибалась, почти распластываясь на груди Тима, иногда, наоборот, откидывалась назад, упираясь спиной в его колени. Порой он сам переносил пальцы с гладких бедер на упругие груди, чувствуя их приятную тяжесть и движение в своих ладонях. Он даже периодически умудрялся изогнуться так, чтобы вкусить их сладость губами.
По телам влюбленных стекал пот, поскольку яркое весеннее солнце начало уже ощутимо припекать сквозь окно, а весьма приятные, но трудозатратные любовные утехи явно подзатянулись. Однако никто не хотел сдаваться первым. Даже Диана, несмотря на уже пережитый второй оргазм и накопившуюся усталость. Организм перенасытился и подошел к предельным возможностям восприятия удовольствий. Она понимала, что на третий «прилив океанских волн» ее уже просто не хватит. Быстрее наступит полное истощение сил и эмоций.
К такому сексуальному марафону она оказалась плохо подготовленной.
Впрочем, мелькнула утешительная мысль, судя по всему, ей достался исключительный по выносливости и одаренный от природы напарник. Может быть даже прошедший специальное обучение в какой-нибудь тайной восточной школе сакрально-мистического секса. Имеющий диплом мастера в области тантрической сексологии. Но тут же эта оптимистическая, благостная мысль сменилась тревожной. Насколько долго продлится их общение? Ведь все хорошее в этой жизни имеет нехорошую привычку быстро заканчиваться.
Тим тоже почувствовал, что слишком долго испытывает терпение партнерши. Он и сам не ожидал от себя таких подвигов. То ли подействовало ее природное обаяние и неземная сексуальность, то ли его чрезмерно сильный психологический настрой на то, чтобы любой ценой остаться неизвлекаемой занозой в сердце возлюбленной. Ему стало даже немного стыдно за свое поведение. Нехорошо перекладывать всю тяжесть сексуального обслуживания на более хрупкую партнершу, даже если она вызвалась на это добровольно.
Тим дождался небольшой паузы, когда Диана на несколько секунд прервалась, чтобы снова слегка сменить положение. Обхватил ее сбоку левой рукой, удерживая пальцами за плечо, одновременно поплотнее взялся правой за ее бедро, а затем быстро перекатился вместе с ней. Диана оказалась на спине, даже не успев среагировать на произошедшие изменения. Впрочем, она и не собиралась протестовать, охотно передоверив активную роль партнеру. А Тим, вновь почувствовав себя хозяином положения, с ходу нарастил темп, ведя обоих к завершающему взрывному экстазу…
Она уснула мгновенно, как только почувствовала, что освободилась от тяжести мужского тела. Это был даже не сон, а провал в некую черную космическую дыру, с полным отключением всех внутренних и внешних связей организма с этим миром. Тим тут же последовал ее примеру, распластавшись рядом на животе, не успев даже перевернуться на спину. Со стороны это напоминало поле брани, с распростертыми телами павших воинов. Только пострадавших не от булатных мечей, а от колдовских чар любви.
Часа через два оба проснулись практически одновременно, скорее всего, от голода. Истощенный в любовных сражениях организм требовал пищи, но ему пришлось все же подождать. Ведь они так долго не знали друг друга до этого, что никак не могли насытиться и погасить первый жаркий порыв к общению. Ведь еще не прошло и двадцати четырех часов после начала знакомства. И все упущенное за предшествующие годы незнакомства следовало наверстать.
Когда Тим проснулся, то оказалось, что он лежит на боку, поджав ноги, а Диана устроилась перед ним, сжавшись в комочек между его подбородком и коленями, как в укрытии, прижавшись спиной к его груди и животу и повторяя изгибы его тела.
Как-то так получилось, что пробудившийся раньше хозяина любвеобильный орган, оказавшийся в весьма выгодном и удобном положении, сам инстинктивно нашел дорогу к уже освоенным потаенным глубинам. Для Дианы было весьма непривычно просыпаться в таком положении… но это оказалось довольно приятно. Она быстро сориентировалась и не стала ни протестовать, ни менять положения.
Тим также не стал препятствовать «инициативе снизу». Природа сама возьмет свое. Зачем же прерывать уже зазвучавшую жаркую песнь любви?..
На завтрак они спустились вместе, уже как неразлучная пара, будто превратившись после прошедшей сказочной ночи в единый организм. Вначале вдвоем побывали в ванной и испытали истинное удовольствие от возможности заботливо ухаживать друг за другом, от полноты и свободы обладания друг другом. От той полноты и свободы, которое дает только нахождение во вместительной эмалированной посудине нежно-голубого цвета, под густой шапкой пены от ароматного геля, распустившейся на поверхности теплой воды, когда влюбленные, вооружившись махровыми рукавицами, доверяют себя друг другу, любуясь в различных ракурсах поразительной красотой обнаженного тела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});