Читать интересную книгу Приносящий счастье - Андрей Величко

Собственно, мысли у меня были – один мой знакомый турист жаловался на трудности с электроснабжением в походах. Поначалу я вспомнил детство и удивился – а на кой хрен оно там вообще нужно? Но меня, темноту, просветили, что сейчас люди берут с собой джипиэсы, фотоаппараты, читалки, планшетники, и, если поход предполагается достаточным длительным, на все это хозяйство не напасешься батареек.

– Может, использовать солнечные модули? – задумался я, но ненадолго, только до знакомства с их параметрами. То есть это были прекрасные и не такие уж дорогие вещи, но, например, двадцатипятиваттный имел размер сорок сантиметров на полметра и весил три кило. При этом вовсе не отличался запредельной прочностью, так что для использования в походах его еще надо было во что-то упаковать.

В общем, солнечные батареи годились не так чтобы очень, и я сел изобретать.

Результатом через месяц стала приставка на модулях Пельтье к бензиновому примусу «Шмель». Примус с ней мог ничуть не хуже готовить пищу, но при этом он еще и вырабатывал электричество – те самые двадцать пять ватт. Весила моя электростанция всего четыреста граммов, по объему составляла пятую часть от примуса и при этом была уж всяко прочнее солнечной батареи.

Опытный образец без нареканий прошел испытания в байдарочном походе какой-то там неслабой категории сложности, но, пока суть да дело, приступ маразма в верхах иссяк, и тема была втихую похерена. Что лично мне пошло только на пользу, потому как в порядке халтуры туристы заказали еще четыре штуки, причем не жадничая с оплатой.

А тут вдруг на одном электронном форуме, куда я иногда заходил, образовался какой-то парень из провинции с похожей задачей. Но только у него еще и с деньгами было не так чтобы уж очень хорошо, поэтому он, кроме всего прочего, хотел, чтобы комплектующие генератора были подешевле.

В принципе задача была вполне решаемой – дело в том, что в своей примусной электростанции я использовал специальные генераторные модули. В отличие от бытовых, предназначенных для кондиционеров и холодильников, они допускали температуру горячей поверхности не сто пятьдесят градусов, а триста, в силу чего были гораздо эффективнее именно для выработки электроэнергии. Но при этом, естественно, стоили немножко другие деньги.

И. значит, я посоветовал парню взять именно бытовые, а для повышения эффективности использовать водяное охлаждение. Кроме того, специально для него был разработан контроллер.

Дело в том, что приемлемый КПД термоэлементы дают в очень узком диапазоне токов и напряжений, да он еще здорово зависит от температуры. В приставке для примуса я, не мудрствуя, сделал контроллер на меге-шестнадцатой, и он нормально работал, но сейчас такое решение не годилось. Не из-за цены – по сравнению с термоэлементами большинство микропроцессоров стоят копейки, а из-за, так сказать, производственных возможностей. То есть парень разбирался в электронике на уровне сельского радиолюбителя, коим он и являлся.

И вот тут я сделал одну из немногих разработок, которой, без всяких преувеличений, можно было гордиться. Тот самый контроллер, но всего на трех транзисторах и с десятком прочих элементов! Работал он, конечно, похуже микропроцессорного, да к тому же требовал внешнего контроля температуры, но все это окупалось совершенно выдающейся примитивностью. Заказчик был в восторге, он даже звал меня в гости, обещая какую-то ну просто офигительную рыбалку на Ахтубе.

Так вот, выяснилось, что этим заказчиком и был наш гость – Саша Матрохин, он же Попаданец.

Я с интересом посмотрел на воплощение своих идей – закопченную длинную медяшку и сравнительно чистую короткую, укрепленную с одной стороны длинной. Между ними можно было рассмотреть два модуля Пельтье, а электронный блок прилагался отдельно, засунутый в аккуратно сделанную герметичную коробочку из стеклотекстолита.

– Часто приходилось смотреть на термометр и менять положение пластины? – поинтересовался я.

– Да не очень – где-то примерно раз в час. А вы здесь что, не используете такие устройства?

Действительно, подумалось мне, а не упущение ли это? Да, генераторы на термоэлементах хоть как-то эффективны только на небольших мощностях, а даже на средних уже можно придумать что-нибудь получше. Правильно, но у нас есть область применения именно единиц ватт – освещение домов!

Разумеется, оно везде было светодиодным, причем светильники набирались из большого количества маломощных, но дешевых. Не только из-за жабы, хотя подруга, разумеется, тоже приняла посильное участие в обсуждении проектов электрификации, но и по другим соображениям. Среди мощных светодиодов преобладают имеющие температуру излучения порядка пяти тысяч градусов Кельвина, а это не самый приятный для глаза спектр. Он хорош для фонарей, но в быту лучше что-нибудь не столь резкое. Найти же маломощные светодиоды с температурой три тысячи никакой проблемы не представляет.

Так вот, светильники питались от автомобильного аккумулятора. Когда он садился, жители дома волокли его на зарядную станцию, получая взамен такой же, только уже заряженный, который соседи притащили раньше. Но ведь в любом доме есть буржуйка, и зимой она топится каждый день! Да и летом на ней иногда что-нибудь готовят. Значит, надо навесить на печки такие устройства, только с более совершенной электроникой, и аккумуляторы будут спокойно стоять на месте, не подвергаясь лишнему перетаскиванию. Тем более что один уже ухитрились уронить, причем прямо на ногу.

Вообще, конечно, Попаданец был весьма интересным человеком, а в его рюкзаке содержалось много оригинальных приспособлений и инструментов, про которые мне хотелось разузнать поподробнее, но у него тоже нашлись свои вопросы. Первым, судя по всему, он задал тот, что показался самым главным.

– Так вы, значит, попали не раз и навсегда, а с самого начала имели возможность ходить туда-сюда? – поинтересовался гость. – Тогда у вас должна быть какая-то достаточно важная цель. Не расскажете, какая именно?

А что, подумалось мне, это можно. Потому как есть известный алгоритм – если сам не можешь в чем-нибудь разобраться, возьмись объяснить проблему кому-то еще. Причем тут просматривается сразу два выигрышных варианта.

Или рассказчик сам наконец хоть как-то разберется, где тут зарыта собака.

Или он по-прежнему останется в неведении, но его собеседник, вникнув в объяснения, что-то поймет и потом поделится своим пониманием.

Глава 9

Самое интересное, что гость действительно творчески подошел к вопросу «что делать?». Он внимательно выслушал мой, скажем прямо, не блещущий ораторским мастерством рассказ о том, что только на островах я увидел нормальное человеческое сообщество, в котором интересы народа имеют совершенно однозначный приоритет над личными, но в силу внешних причин обреченное исчезнуть и уступить место тому, что мы видим в двадцать первом веке. То есть мало того что там явное превалирование интересов личности над общественными, но ведь еще и не абы какой личности, а только самой гнусной – которая с положением, деньгами и связями. Кстати, ее интересы могут совпадать с общенародными только в совсем мелких вопросах, да и то в порядке исключения. А устремления лиц без денег и положения вообще никого, кроме их самих, не интересуют, хотя часто именно они хотят того, что действительно нужно обществу в целом. И вот, значит, увидев ростки иного общественного устройства, я решил приложить все силы, чтобы не допустить их увядания.

– Интересно, – почесал в затылке Попаданец, – значит, хочешь взять за образец муравейник? Где у каждой отдельной особи никаких личных интересов вообще нет. А как же быть с утверждением, что свободное развитие каждого есть условие свободного развития всех?

– Нормальное утверждение, только надо помнить, что это не только не единственное, но и не самое главное условие. Насчет муравьев – вполне приличные существа. Живут уже сотни миллионов лет, и ничего. А человечество за куда более короткие сроки изгадило среду обитания так, что теперь даже на сто лет вперед могут загадывать только самые отмороженные оптимисты. Но все-таки муравьи – это не идеал. Они не развиваются именно из-за отсутствия индивидуальности у каждого члена муравейника. Из столь бедного набора комплектующих приличная система не получается. Тут важно не переборщить, и все. Вот я, например, как организм, состою из множества разновидностей клеток. Но что будет, если не все они, а хотя бы процентов пять вдруг задумаются о свободах и желании жить так, как им хочется? Сдохну, такую ситуацию в медицине называют раком. И дуры-клетки, кстати, тоже склеят ласты вместе со мной или совсем ненамного позже. Так вот, мне кажется, что в двадцать первом веке человечество не просто больно, а пребывает уже в неоперабельной стадии.