— Мальчик с пробором и в очках? — уточнил я, хоть и понял, о ком речь.
— Она самая, — кивнула Светлана. — Новенькая здесь, но тоже ищет, как бы ей низкий старт поудачней взять. «Высокие» старты здесь не так эффективны.
— Что за термины? — заинтересовался я.
— Мои собственные, из легкой атлетики, с поправкой на бюрократическую специфику, — засмеялась она. — «Низкий» старт — это лечь под кого-нибудь удачно, «высокий» — своими силами, трудом и талантом, с высокими же идеалами и стремлениями. Изредка работает, нос меньшей эффективностью и не всегда в нужную сторону. У военных здесь с этим проще, а вот у нас, чиновников… Так к чему это я? А, вот к чему — если тебе станет скучно и одиноко без меня, я могу пообещать Кате вскоре перевести ее в свой отдел.
— И?
— Пользуйся расположением Кати — если нужно и сколько нужно. Всем удобно.
— Это чем же? — У меня полезли глаза на лоб.
— Тебе — развлечение, Кате — служебный рост, я ее не обману, — начала загибать пальцы Светлана. — Малоуважаемой мисс Майлз, которой уже наверняка донесли, что мой бывший бойфренд приехал, — спокойствие и никаких подозрений на мой счет. А для меня проверка, что это за Катя.
Я вздохнул, с преувеличенным вниманием посмотрел сначала в потолок, потом на нее:
— Тебе уже говорили, что ты гений, или еще не говорили? А то пора сказать.
— Не ерничай. Так здесь делаются все дела, и никак иначе, — отмахнулась Светлана. — А если ты перестанешь морализировать и посмотришь на это с другой стороны, то поймешь, что сделаешь благое дело. Не захочешь себе Катю на ночь — останется девушка «ай-ди» прокатывать до лучших времен.
— А тебе-то это зачем?
— А я тебя люблю, — усмехнулась она. — А ты не делай такие глаза: у меня любовь в такой форме выражается, в заботливой. Забочусь я о тебе, не хочу, чтобы ты скучал. Как умею, забочусь. Как могу. Потому что ты — единственное, что есть в моей жизни «просто так», без цели. Не могу тебя развлекать сама — пусть за меня это делает моя подчиненная.
— А она разве твоя подчиненная?
— Если будет стараться — станет, — отрезала Светлана. — И еще будет мне обязана по гроб жизни. Я же дальше планирую расти, вакансии будут. Причем — скоро. Опоздает Катя на поезд — будут расти другие. А так я ее под крылышко возьму, пока моя дура Майлз здесь остается, или пока я здесь работаю. Продвигать буду, заботиться.
Все, амба. Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша. Вот и все, а ты боялась — даже платье не помялось. Что еще вспомнить к слову? А я-то, кретин, сюда весь в мыслях трагических ехал. Слезы-сопли: «Я возвращаю ваш партре-эт, я о любви вас не молю-у…» — или как Михалков в своем кино по Островскому: «Простите, обручен-с!» А тут? Зоопарк в пустыне, любимая моя нежная спит с лесбиянкой за должность, а должность поменьше меняет на то, чтобы я по ночам без нее не скучал. Чего, чего я там думал о том, что пользоваться ее слабостью в своих целях нехорошо? Вы не напомните?
И, кстати, какой такой слабостью? Эта девушка выкована из нержавеющей стали с головы до пят и проломит любую стену на своем пути не хуже чем БАТ.[2] Надо будет, она и меня на еще одну ступеньку лестницы разменяет, не поморщившись. И Катю сверху в могилку положит — за ненадобностью. Хотя нет, не положит, Катя еще понадобится: ее тоже можно будет «махнуть, не глядя» на что-то еще полезное. Если сама Катя ее к тому времени по рублю не разменяет — школа-то одна.
Провел я ладонью по самопроизвольно шевелящимся волосам, вздохнул, пива выпил. Впрочем, есть в этом и плюсы. Раз не можем мы теперь в постели друг другу компанию составлять, чего я боялся, и нет более во мне сомнений, как поступать хорошо, а как — не очень, то можно и дальше зайти. В интересе ко всему происходящему здесь.
— А ты, как я понял, вскоре дальше расти собираешься? — спросил я.
— Да, если все, что я планирую, получится как надо, — кивнула она. — И ты мне должен в этом помочь.
— А мне это зачем? «Должен» — понятие такое… размытое, так скажем. Иногда подмывает такие долги простить. Всем.
— Если ожидаешь услышать от меня: «Разве я тебе безразлична?» — то ошибаешься, не услышишь, — усмехнулась она.
— А что услышу?
— Услышишь то, что и ты от этого получишь многое. — Она постучала себя пальцем в грудь, перечислила список благ: — Половину царства, меня под рукой, деньги и власть. Что там еще должно быть в списке? Да, и свою девушку не бросай — живите счастливо, можешь все это с ней поделить пополам, включая меня, если вам это покажется забавным. Я не против.
— С мисс Майлз не так плохо оказалось? — съехидничал я.
— С ней — хуже некуда, не нравится она мне, — преувеличенно брезгливо сморщилась Светлана. — Но мне все равно. Если у меня все получится, я в долгу не останусь.
— Что же ты хочешь?
— Ты неожиданно приехал, мне нужен один день кое-что уточнить. — Она выглядела немного озадаченной. — Я уже сама собиралась тебя зазвать — и тут ты сам, как черт, к ночи помянутый. Давай лучше завтра, хорошо? А то вдруг окажется, что весь разговор — пустышка.
— Хорошо, — пожал я плечами. — Намекнуть можешь хотя бы?
— Могу, — сказала она, секунду подумав, — Орден положил на тебя глаз. По результатам финансового анализа. Это компьютер делает, по «убийство-часам», выплатам премий и прочей базовой инфе. Затем все попадает в руки какого-нибудь чиновника из Ордена, который просто так, на всякий случай, рассматривает дело этого человека. Вдруг пригодится такой специалист? Ты выехал отсюда — и все попало в мой отдел, а я забрала дело себе. И немножко «заострила» взгляд Ордена. И ты стал Ордену желанен, как стигматы святой Терезе. И ты можешь обменять это желание на многое для себя. А я тебя научу, как это сделать, сведу с теми людьми, кто может произвести обмен. А сама, посредством этого, прыгну выше — вырвусь с этой поганой Базы.
— Куда? — полюбопытствовал я.
— Надеюсь, на Нью-Хэвен, — ответила она. — Слышал о таком? На Остров Ордена еще не потяну — по слухам, именно оттуда Орден правит, — но Нью-Хэвен — последняя ступень перед ним. И там не так, как здесь. Там — гольфовые поля, дома с бассейнами, там отличные пляжи и дорогие клубы и даже то, чего в Старом Свете ни за какие деньги не получишь.
— Что же? — остро заинтересовался я.
— Пока не скажу, — помотала она головой так, что светлые волосы хлестнули ее по щекам. — Если все у нас сложится так, как я надеюсь, — увидишь все сам.
— А Катю куда?
— Не ехидствуй. — Она пьяно-обличающе направила в меня указательный палец. — Зависит от Катиного поведения. Если будет умницей — займет мое место. Совсем умницей — заберу с собой. А Катя — одна из немногих русских здесь, и как я ни цинична, но мне проще с ней дело иметь. Мы хоть и готовы друг друга в дерьме топить, но против окружающего мира можем объединиться. Рука руку моет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});