Читать интересную книгу Черная часовня - Кэрол Дуглас

Я вздрогнула и остановилась на крыльце. Мне, снедаемой виной и сожалением, экипаж показался похоронной повозкой. Ирен успокаивающе сжала мне руку:

– Боюсь, вечер еще не окончен. Необходимо встретиться с нашим покровителем.

– Покровителем?

– Да, с тем, кто послал нас в этот чудовищный бедлам.

– И ты не знаешь, кто он такой?

– Напротив. Я всегда знала, кто он. Вот чего я не знала, так это зачем ему понадобились здесь свои агенты.

Лакей в белом парике и атласных бриджах протянул мне руку, чтобы помочь забраться внутрь.

Мне не хотелось принимать помощь подобного пижона, но, не видя возможности отказаться вежливо, я позволила подсадить себя в обитый парчой салон, куда за мной сразу же последовала подруга.

– Должно быть, лакей привык к куда более дородным дамам, чем я, Нелл, – пробормотала она. – Он буквально зашвырнул меня внутрь. Держу пари, здесь ездят одни вдовствующие герцогини.

– Ох, Ирен, я в ужасе!

– Так, значит, Брэм Стокер не узнал тебя? Думаю, все дело в месте, где мы оказались.

– Ах, я не удивляюсь, что мужчины меня не замечают, когда в комнате находишься ты. Ничего страшного. Я переживаю не из-за того, что он не узнал меня, но из-за того, что раскрыла его инкогнито и буквально отдала в руки французского инспектора. Мистер Стокер не мог убить тех несчастных женщин.

– Боюсь, что как раз таки мог, если мы говорим о физической способности. Внушительные габариты делают его одним из немногих возможных подозреваемых в подобном двойном убийстве.

– Тогда что мешает приплести сюда, например, и короля Богемии?

– Король Богемии не здесь, не в Париже.

– Ты в этом так уверена? Вилли уже путешествовал под псевдонимом, когда гнался за тобой до самой Англии. Он – король и может поступать как ему заблагорассудится. Почему бы ему не посетить дом терпимости в Париже? О как мне ненавистно это выражение! Будто эти заведения созданы для оказания самых обычных услуг населению, а не для возмутительно аморальных вещей.

– Возмутительно аморальные вещи зачастую преподносятся как обычные услуги, Нелл, – печально улыбнулась Ирен. Она запустила пятерню в волосы и изогнула шею, словно кошка, вылизывающая грудку. – Знай я, что сегодня нам придется посетить не только бордель, но и барона, – оделась бы по-другому.

Барона! Значит, это все-таки экипаж Ротшильда!

Герб на дверце кареты был укрыт бумазеей, но с тем же успехом можно было спрятать под куском марли скульптуру Микеланджело. Забираясь в салон, я провела пальцем по резной дверце. Сомнений быть не могло.

– Ох, для такого визита я тоже одета неподобающе.

– Ты хотя бы в платье. Думаю, барон Ротшильд еще не осведомлен о моих методах работы, – засмеялась подруга. – Впрочем, пора ему с ними познакомиться. И не тревожься за Брэма Стокера, Нелл. Многие из так называемых добропорядочных мужчин используют вымышленные имена в местах, подобных этому. То, что он назвался чужим именем, доказывает, что он способен устыдиться своих поступков, не правда ли? Значит, его еще можно спасти.

– Верно, и это утешает. Вот только я не понимаю, почему такое количество моих или твоих знакомых попадают под определение «их можно спасти».

– Наш мир жесток, Нелл, а мы к тому же исследуем его темные стороны. Хотя что еще имеет смысл исследовать? И… боюсь, ты прирожденная ищейка, Нелл, с носом, способным учуять любой проступок. Иначе ты не знала бы стольких деталей преступлений в Уайтчепеле. До сих пор не пойму, как оказалось, что ты так хорошо осведомлена.

– Ну… Годфри. Английские газеты. От новостей было трудно укрыться.

– Как удачно! Милый Годфри. Сейчас я даже рада, что он уехал и находится далеко от всего этого.

– Ты считаешь, что Годфри справился бы с потрясением хуже меня?

Она пожала плечами:

– Подобные ужасы мужчины принимают слишком близко к сердцу. Мы, женщины, привыкли к своим ежемесячным хворям, и к схваткам, и к родам – всем этим маленьким смертям. Как и к другим… вещам. Мужчины же посчитали бы такие мелкие неудобства насилием над их драгоценными персонами.

– Не могу сказать, что и как воспринимают мужчины: я не слишком хорошо их знаю.

– Но ты быстро учишься, Нелл. Взять, например, встречу с Брэмом Стокером. Впрочем, он всего лишь мелкая рыбешка, ненароком попавшая в сеть. Меня же интересуют Левиафаны, которым удалось ускользнуть.

Глава одиннадцатая

Королевская улица

Тем, кто двадцать лет подряд стенал, что если семья Ротшильдов не наденет желтую метку гетто, это придется сделать нам, христианам.

Эдмон де Гонкур

– К чему такая секретность? – спросила я Ирен. – Ведь раньше мы встречались с нашим покровителем-бароном открыто?

– Моя вина: я выразилась неточно, и ты своим вопросом указала мне на ошибку. Как ты сама понимаешь, у нас больше чем один покровитель, отсюда и секретность. С одним из них мы уже встречались: с бароном Альфонсом Ротшильдом. Другого видела только я.

– Так ты знаешь, кто он? Но каким образом?

– Внимательно штудируя определенные статьи в газетах – хоть ты и упрекаешь меня в недостаточном интересе к прессе, – статьи о жизни высшего общества. Хотя, судя по всему, мне стоило сосредоточиться не на суете парижской богемы, а на шедеврах маньяка-убийцы, орудовавшего в Лондоне прошлой осенью.

– Туше, как сказали бы в фехтовании, хотя мое самое страшное оружие – игла. Если моя осведомленность о преступлениях в Лондоне окажется полезной, я буду только рада.

– Обязательно. – Ирен осмотрела внутреннее убранство кареты. – Неподходящее место для сигаретного пепла.

– Только не говори мне, что мы в такой час направляемся в Ферьер, загородное поместье Ротшильда!

– Боже упаси! Думаю, нас везут в городской дом барона, что на улице Святого Флорентина, а это близко.

Я с трудом подавила зевок:

– По крайней мере, мы останемся в Париже. Я бы не вынесла долгой дороги до Ферьера.

Ирен откинула голову на стеганую обивку кареты. Небольшие масляные лампы освещали внутреннее убранство, делая его уютным, словно номер в маленьком, но комфортном отеле.

– До рассвета нам домой не попасть, – предрекла она, достав часы из кармашка сюртука и стараясь рассмотреть циферблат в прыгающем свете ламп.

Прибыть в чей-нибудь дом, пусть даже такой большой, с визитом в час ночи – дело неблагодарное. Как только мы остановились, лакей перепоручил нас еще одному слуге, который в свою очередь, проводив нас вверх по широким ступеням к огромным позолоченным дверям – за которыми оказалась лестница из резного мрамора столь величественная, что ей было бы самое место в Лувре, – сдал на руки третьему лакею, державшему светильник. Все они были одеты в вышитые ливреи в стиле восемнадцатого века, и я вдруг почувствовала себя сказочной принцессой в волшебном замке, населенном лишь заколдованными немыми слугами, многочисленными, как муравьи в лесу.

Так как на Ирен был мужской костюм, а я ограничилась плотным платьем в клетку, руки слуг, протянувшиеся было принять нашу верхнюю одежду, быстро и почти разочарованно испарились.

К нам подошел дворецкий и, после секундного замешательства, поклонился Ирен:

– Мадам Нортон? – Он нахмурился, переведя взгляд на меня. Дворецкие всегда хмурятся при виде меня. К счастью, я довольно редко оказываюсь в поле их зрения.

– Моя спутница, мисс Хаксли, – представила меня подруга.

– Мы не ожидали, что с вами будет кто-то еще.

– Неожиданное подчас оказывается самым интересным.

Мажордом снова замялся. Поначалу он показался мне высокомерно-безликим, какими обычно бывают все отменные дворецкие, но я быстро разглядела, что ему, должно быть, уже под шестьдесят. В резком свете ночных ламп были видны следы усталости на его бесстрастном лице.

Видимо, мое присутствие поставило его в затруднительное положение, но наконец он согласно кивнул.

– Прошу следовать за мной, – сказал он, поворачиваясь.

Точнее, следовали мы не за ним, а за лакеем, который нес впереди нас лампу.

Мы шли, вытянувшись в цепочку, я позади всех, и эхо шагов гулко разносилось над мраморными полами.

Поднявшись на несколько пролетов лестницы, мы вслед за провожатыми пересекли темный и тихий холл, где звук наших шагов наконец перестал преследовать нас, заглушенный толстым турецким ковром.

Везде нас сопровождал запах нагретого в лампах масла и лимонного воска: словно благовония на пути к святилищу.

У великолепных, инкрустированных мозаикой дверей дворецкий остановился, а лакей приподнял светильник повыше. Наш провожатый повернул отполированную латунную ручку и вошел в комнату вперед нас.

– Мадам Нортон и мадемуазель Хаксли, – провозгласил он на безупречном английском.