Читать интересную книгу Сказания Меекханского пограничья. Память всех слов - Роберт М. Вегнер

– Как прошло Большое Собрание? – спросила Малышка Канна старика таким тоном, словно последние четверть часа ничего не происходило.

Мужчина открыл и закрыл рот, не издав ни звука.

– Приехали Неистовые Жонглеры и Акробаты Амзица? Помню их выступление три года тому. – Канайонесс засмотрелась куда-то в пространство. – Они были ослепительны. Особенно тот молодой блондинчик. Не знаю его имени, но ты должен понимать, о ком я, у него было разрубленное ухо, и он зачесывал волосы набок, чтобы это скрыть. Полагаю, совершенно зря, такой шрам добавлял ему шарма. Может, помнишь, как его звали? – Она одарила старика своей самой ослепительной улыбкой.

Йатех уже видел такие изменения настроения, и не один раз. Сейчас она выглядела молодой дамой, пытающейся, ластясь с очарованием подростка, выманить что-то у своего деда. Тем временем предводитель уже несуществующей театральной труппы смотрел на нее с лицом человека, который пытается очнуться от пугающего кошмара.

– О… – Девушка глянула на очередную страницу в книге, почти утратив интерес к старику. – Это нельзя использовать, обманщик рисовал с чужих слов.

Энергичным движением она вырвала листок и бросила его на землю.

– Ну так как, помнишь его имя?

Мужчина не ответил.

– Керу’вельн, подойди-ка.

Йатех вздохнул и отлип от стены повозки.

– Вынь меч.

Он вынул.

– Приложи к его уху.

Он исполнил приказание, видя, как в глазах Малышки Канны разгораются шаловливые искорки.

– Отрежь его.

Старик охнул и вздрогнул, а темный клинок слегка надрезал кожу и окрасился красным.

Йатех отвел меч от головы мужчины, коротко стряхнул его и вложил в ножны.

– Ты закончила?

Она улыбнулась снова – так, что любой бы растаял в той улыбке. Пока не заглянул бы в ее глаза.

– Снова непослушание?

– Не может быть непослушания в деле, которое вне клятвы на верность. Но… – он пнул старика, – я советую ответить. Моя вторая приятельница исполняет все, что велят.

Мужчина склонил голову.

– Лирин, – прошептал он. – Его звать Лирин, госпожа.

– Тот блондин с разрезанным ухом? Красиво. Звучит почти как леуврее, что на ангуанском значит «гордо идущий». А это бы ему подошло, он хорошо ходил по канату. Керу, сюда.

Он чувствовал дрожь под кожей, когда она сокращала его новое имя. Имя, на которое он отзывался, но к которому пока не привык, все еще думая о себе как о Йатехе д’Кллеане. На самом-то деле ее развлечения и игры не имели для него особого значения. Но, когда она обращалась к нему таким-то образом, он знал, что, заглянув ей в глаза, увидит чешуйчатую тварь, выныривающую, чтобы осмотреться, из глубин.

Он подошел, сосредотачиваясь на книге. Она не объясняла, что ей нужно, как раньше не говорила, отчего отправляется в это длинное, уже много дней тянущееся странствие, в конце которого они повстречали посреди леса группку актеров и фокусников. А он не расспрашивал. Прошло несколько месяцев совместного путешествия, еще чуть-чуть – и закончится его служба. Что будет потом? Он над этим не задумывался. Важно было лишь то, что он видел новый рассвет.

Том наполняли рисунки. Иллюстрации, выполненные, похоже, разными людьми, в разных манерах и на разных материалах. Йатех видел пергамент, покрытый завитками красной и черной туши, из которых только внимательный наблюдатель сумел бы выделить абрис горного хребта и присевшего на нем замка. Рядом, на толстой странице веленевой бумаги, был изображен городской закоулок, темный и душный, открываясь на небольшую площадь, наполненную лавками. Канайонесс переворачивала страницы, открывая ему новые картинки: город, залитый светом гаснущего солнца, перекресток с имперским верстовым столбом, скрытая в лесу приземистая халупа, сад с тысячью деревьев, обсыпанных бледно-розовыми цветами, скальный палец, торчащий посредине равнины, словно последний зуб в старческом рту, селение в долине.

Некоторые рисунки были выполнены с чудесным совершенством, передавали малейшие подробности и прекрасные цвета, другие представляли собой лишь серию пятен и штрихов, и только через некоторое время человек замечал на них абрисы мест и пейзажей. Они разнились, как разнились материалы, на которых их рисовали: от пергаментов, не всегда высокого качества, через бумагу – и до тонких деревянных досочек и кусков березовой коры. Он заметил даже нечто, что выглядело как кусок материи, покрытой воском, на которой некто кропотливо выковырял берег некоей реки.

Малышка Канна просматривала книгу страница за страницей, на миг останавливаясь на каждой картинке и внимательно в них вглядываясь. Порой она трогала рисунок пальцами или водила по нему ладонью, не обращая внимания на то, что размазывает краску. И хотя еще три страницы были вырваны и брошены на землю, выглядела она довольной.

– Хорошая работа, – похвалила она не пойми кого. – Я не ошибалась, что в актерах и фокусниках дремлют самые разные таланты. – Взглянула на Йатеха, приподнимая красивые брови. – Ты не спросишь, зачем нам книга?

Он пожал плечами. Уже несколько раз они путешествовали сквозь порталы, чьи врата были заякорены в местах, размещенных на рисунках. Можно было не спрашивать.

– Не спросишь, – с некоторым весельем констатировала она. – Потому что знаешь, что мне хотелось бы, чтобы ты спросил. Делаешь это мне назло? Из-за чего? За вчерашний нагоняй?

Вчерашний нагоняй. Иавва не сражалась уже лишь кинжалами, использовала теперь еще и саблю, а он даже в трансе битвы едва мог отбивать ее атаки. Но он учился. Все время учился. Нет, в уроках их роли ученика и учителя не изменились, но он не переживал из-за поражений. А потому дело было не в очередном унижении.

– Нет. Просто мне не интересен ответ. Ты получила то, за чем мы пришли?

– Как видишь. – Она указала на книгу. – Даже больше. Некоторые из тех рисунков – истинные чудеса, куда их творцы вложили свои сердца.

– А это имеет значение?

– А как же, мой Носящий Мечи. Причем немалое.

В ее руках появился очередной рисунок, в котором Йатех узнал набросок, созданный уже мертвым бароном. Малышка Канна аккуратно разместила его между остальными рисунками, закрыла том и похлопала по дереву обложки.

– Готово. Ну почти.

Взглянула на старика:

– Не хватает, по крайней мере, шести рисунков, которые я заказывала. Сколько групп не добрались?

– Три. Три, госпожа.

– Наипрекраснейшая Компания Салога, Три Брата и Собака – и?..

– Веселый Фендес и Его Девицы, госпожа.

– Ах, верно, именно он. Была у него такая чернявка, у которой в пальцах жил талант рисовальщика. Я рассчитывала на ее рисунки гор Прощания. Они вообще добрались туда?

– Не знаю, – мужчина покачал головой. – Не приехали на Собрание.

– Знаю, ты уже говорил. – Канайонесс ласково улыбнулась. – Скажи, там было так же красиво и красочно, как и три года назад? Шатры, выступления, торговля фокусами, поединки акробатов и пожирателей пламени до самого утра?

– Да… да, госпожа. – Старик внезапно скрыл лицо в ладонях и расплакался тихими, рвущими уши всхлипами. – Так оно и было.

– И ты хотел бы туда вернуться? Через три года?

Он или кивнул, или согнулся еще ниже, всхлипывая.

– Так с чего тебе пришло в голову напасть на нас? Кто тебе о нас рассказал? Кто приказал схватить?

Тон ее голоса не изменился ни на йоту, но Йатех знал, что, взгляни он сейчас ей в глаза, увидит темноту. Ледяную и безжалостную.

– Погоди… У меня нет ни терпения, ни времени на такие вопросы. И у меня нет желания рисковать, что ты меня обманешь. Сделаем так…

Она даже не шевельнулась, а старик вдруг наклонился вперед и зарылся лицом в землю, словно кто-то наступил ему на загривок.

– Не двигайся, а не то я вырву тебе душу через нос и допрошу ее. Сколько их было?

Воин помнил, как она использовала такое с ним. Чувство, что ледяная рука сжимает его затылок, много раз будило его ночью. А ведь с ним она была ласкова, поскольку мужчина, воткнутый сейчас головой в землю, выглядел так, словно вот-вот умрет.

– Од… один… госпожа. На Собрании. Спрашивал… о черноволосой девушке, странствующей с иссарским охранником. Спрашивал, не видел ли тебя кто, не слышали ли мы сплетен, не заметили ли чего-то странного…

– И он узнал что-нибудь?

– Узнал все. Все о всех, госпожа.

– Все о всех, – повторила она задумчиво. – То есть ничего. Он купил тебя?

– Нет. Я не знал, что он ищет тебя. Ты была с нами на Собрании три года тому. Вместе с труппой Сагели. А он представил тебя как свою ученицу. И только потом… по дороге сюда мы начали думать. Тот мужчина… спрашивал о странных вещах, о которых мы могли слышать во время странствий. Но странным было то, что ты сделала три года назад. Впервые кто-то заказывал рисунки мест, по которым мы проезжаем, причем – почти всем группам на Собрании. Заплатив половину золотом, авансом. А в этом году ты не приехала – просто послала известие, чтобы мы привезли тебе эти рисунки. Мы начали что-то подозревать. Госпожа, я… мы… не хотели тебе ничего дурного. Хотели мы лишь…