Вот это было неприятно, маслянистые капли и тухлые кусочки рыбы заляпали всё в округе. Запах стоял такой что, было бы чем выворачивать, Данилу бы вывернуло.
Отмывая весь оставшийся вечер себя и понтон, Данил твёрдо решил, что просроченные консервы есть точно не будет, каким бы голодным не был. Правда маркировка тут неизвестная, но всё равно не будет.
Вот только наступала ночь, а всю одежду Данил постирал, поэтому решил потратить запас дров, и разжечь костёр.
Понтон плыл по течению, посередине реки, не слишком быстро, но лучше чем идти пешком, а главное как показалось Даниле безопаснее. Как вдруг всплеск. Всякий звук теперь настораживал Данила, и он за озирался. В свете костра, в прозрачной воде показались спины рыбин. Точно! он где-то читал какие то аборигены так рыбачили, зажигали факел на лодке, на свет приплывала рыба и они били её копьём. Эх жалко вилы все повыкидывал, ведь как знак был, возьми с собой, ан нет тяжело тащить. А теперь у него нет копья.
Данил схватился за верную лопату, но спины были под водой. И сейчас попробовать оглушить, это только распугать. Нужно ждать, терпение, ещё раз терпение. Вот одна метровая спина показалась над водой, Данил не выдержал и ударил. Рыбина дернулась и повернулась на бок. Данил отбросив лопату и чувство опасности спрыгнул в воду, сразу обнимая рыбину и прижимая к груди. Нет, сейчас очнётся уйдёт. Данил прижимая к себе рыбину тут же начал просовывать руку под жабры, одевая рыбину на предплечье как на кукан. Только сейчас, Данил понял, что идёт ко дну, и схватился свободной рукой за швеллер. Рыба очнулась и начала дергать, да так что чуть руку не отрывала, но не… Данил уже не упустит. Потихоньку перебирая руками, подгадывая между рывками рыбы подобрался к скобам. А вот подниматься было сложно, дополнительно килограмм семь, да ещё трепыхались. Всё предплечье уже было ободрано.
Вопль, который по воде разносился ещё дальше придал сил, и Данил выскочил на узкую полоску досок. А вот дальше не легче, рыбу нужно было срочно умертвить. Был сплошной садизм и издевательство. Был бы ножик побольше. А так Данил натурально издевался пытаясь добраться до мозга рыбы через глаз. Но снять с предплечья рыбину Данил не решался. Слишком узкая полоска досок на понтоне, одно неверное движение, и рыбина уйдёт. Наконец то рыбина затихла, и как раз угли прогорели.
Кстати, прогорели не только угли, прогорели носки и майка лежащие слишком близко к костру. Носки определённо выкидывать, а в майке зияла дыра с кулак. Но ничего, зато есть что поесть. А можно ещё тонко ломтиками рыбу нарезать, и сушить на солнце отгоняя мух.
Данил сплавлялся по реке уже неделю. Неделю ничего неделания, изредка подплывая к берегам, набирая дров. Лопатой больше глушить рыбу не получалось. Но он изготовил что-то похожее на острогу, заточив кончик сухого шеста ножом, пытался обжечь на костре, но только испортил. Ножом острога затачивалось острее. А после обжигания кончик был тупой, полукруглый. Конечно тоже так себе инструмент получился, которым и пользоваться ещё нужно уметь. Но где то с пятого раза только смог рыбину насадить. Проблема с продовольствием более менее решилась. Конечно сразу захотелось соли, и разнообразия в еде.
Обувь, тоже пришлось выкинуть, следом за порчей носков, кроссовки вымоченные в воде не выдержали, Данил споткнулся об швеллер когда дрова заносил на понтон и подошва отлетела. Пришлось обувать трофейные полусапожки, используя тряпки в которых была завёрнута колбаса и сухари как портянки. Потеря майки тоже была не критична, он вполне ходил в тужурке на голое тело, так было даже удобнее, ветерок в жару продувал.
И вот теперь он дремал растянувшись на досках, вокруг сушились тонкие кусочки рыбы. Подложив под голову рюкзак, и накрывшись панамкой данил наслаждался жизнью.
Журчание воды показалось что снится. А нет не снится. Порог, Данил как то представлял себе пороги воды по другому, это когда скалы, бурлящая вода, брызги. В общем перед ним было совсем другое, но явно порог. Одна плоскость более широкой реки, абсолютно ровной воды, потом обрыв в в воде под девяносто градусов, и следующая плоскость более узкой реки, но уже сантиметров двадцать ниже. И никакого бурления, спокойная вода. Зрелище завораживало, и очень быстро приближалось. И именно это правильнее назвать порог, чем те завихрения на горных реках. Потому что это выглядело как порог.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Данил на всякий случай надел пустой рюкзак, так как скарб был весь разложен по понтону, и взял лопату в руки, больше ничего сделать не успел.
Понтон навис над обрывчиком реки, всего то двадцать сантиметров перепад, должен проскочить. Но понтон резко пошёл в низ. Удар в дно реки. Что было дальше Данил не видел, он полетел по дуге запустив свою любимую лопату ещё дальше, чем пролетел сам. Плюхнувшись в воду, его закрутило, да внешне вода была спокойна, но на самом деле тут были буруны, и течения. И Данила болтало и крутило словно щепку в канализации. Наконец то реке надоело с ним играть, и он обессилены выполз на берег. Шум кажется стал сильнее. Точно, понтон застрял на пороге, и сейчас на треть торчал из воды. Вода же с шумом пыталась опрокинуть препятствие, заворачивая вокруг него буруны.
Эх жалко, прощай спокойная жизнь, дальше только пешком. Если вода не справляется, Даниле и нечего мечтать столкнуть понтон. Это в воде он плавает, а на воздухе пару тонн весит. Елки палки, фиг с ним с понтоном. Верная лопата ко дну ушла. Данил себя почувствовал словно раздетым.
Подсушив портянки на солнце, выбрав сучок покрепче как дубинку. Данил двинулся дальше. Шлось хорошо, травка невысокая, солнышко хоть и было в зените, но уже было привычным и не жгло. Местность хоть и изобиловала складками, но идти было хорошо. Данил уже отвык за неделю от пеших прогулок. Новые полусапожки сидели как родные, портянками Данил умел пользоваться, поэтому чуть только сбивалась, не ждал когда ногу натрёт, а сразу перематывал.
Через пару часов ходьбы внимание притупилось и он чуть нос к носу не столкнулся с рыжей девчонкой, лет двадцати. Несмотря на жару одетой она была в чёрную кожаную броню байкеров, и держала винтовку наперевес. Волосы у неё были не мыты, и свисали сосульками, что очень шло, в купе со вздернутым носиком, и рыжими веснушками. Данил даже залюбовался, тем более что чёрная кожа обтягивала идеальную фигуру. Взгляд девчонки блуждал по земле, она что-то выискивала в траве. До неё было метров пятьдесят, и Данил сначала испугался, вдруг нежить какая? Нет, явно живая. Данил радостный пошёл к ней, неужели он встретил живого человека, и его мытарства закончились. А что тут она одна делает? Данил спокойно подошёл к ней метров до десяти и сказал.
— Привет.
Выстрел оглушил, Данила. Сизый дым клубом вылетел из ствола. Девчонка явно испугалась, она не видела Данилу, и нажала на спусковой крючок от испуга, и хорошо что ружьё смотрело куда да то в сторону. Но сейчас она направила ружьё на Данила, и собиралась стрелять.
— Стой, стой не стреляй.
Данил бросив дубинку, задрал обе руки, причём руки тянулись вверх сами.
Выстрел.
Горячая волна шевельнула волосы. Пуля прошла где-то рядом. Данил сайгаком прыгнул за бугорок. И буквально вжался в него всем телом.
Щелчок, ещё щелчок.
Раздался топот.
Мужской голос спросил что-то на непонятном языке. Девчонка испугано прокричала что-то в ответ, и скорей всего показала пальцем.
Выстрел. Пуля ударила где-то спереди, обдав Данила землёй. Нет похоже она показала не пальцем, а стволом. Мужской голос что-то прикрикнул, девчачий ответил обиженно. Данил надеялся что девчонку ругают за стрельбу.
— Не стреляйте.
Заорал Данил.
Мужской голос прокричал короткий приказ, это наверное предназначалось Данилу, и обозначало, выходи.
Ищите дураков. Не выйду, Данил сильнее вжался в бугор.
Мужской голос повторил тоже самое, только ещё что-то добавил. Похоже что сказал. Выходи, не тронем.
Данил поднимая руки вверх, медленно поднимался из бугорка. Ого, да тут двенадцать человек, и все стволами в Данила тычут. Где они все были? почему Данил не видел никого? Ну правильно, он таращился на рыжее солнышко с курносом личиком. Которая до сих пор злобно поблёскивала зелёными глазами в его сторону.