— Хочешь потюленить систер? Я не против, — Сенька озорно блеснул глазами, — Мы с тобой ещё на банане не катались и на парашюте не летали.
— О нет! Это давай без меня. Я тебя лучше пофотографирую, — простонала Катя и замахала руками.
— Что машешь руками словно ветряная мельница. Что слабо́, да? Или ты у меня уже старушка совсем? — брат ехидно улыбался — Ну так что старая ты или струсила?
— Блин, Сень, ну так нечестно. — Катя невольно заулыбалась брату в ответ — Я не старая и не струсила Сень, просто не хочу...
— Фу, как скучно с тобой систер. Ну, ладно, завтра посмотрим. Может и вправду поваляться на песочке напоследок, хорошая идея. Давай собирайся, скорее. Пошли в бар, Сашка нас уже ждёт, — Арсений посмотрел в зеркало и взъерошил ещё влажные после душа волосы.
— Нет Сень, иди один. Я сегодня пас. Замучили вы меня совсем, — Катя отрицательно покачала головой.
— Слабачка, — брат презрительно фыркнул и захохотал, — Ладно, отдыхай. Я скоро. Расскажу Сашке о наших дальнейших планах, пару коктейльчиков пропущу и вернусь. Тебе что-нибудь принести?
— Мороженое и клубнику. Ну если попадётся, конечно. Специально не ищи.
— Есть мой генерал. — и Сенька вышел из номера. А Катя включила телевизор и стала щёлкать пультом, остановившись, в конце концов, на музыкальном канале.
Один клип сменялся другим, служа фоном для грустных мыслей. Катя думала, что совсем скоро она будет дома и ей надо что-то делать. Видеть Женьку и Ирину, встречаться с ними, а это неизбежно, так как Иринкина бабка живёт по соседству — будет ещё тем испытанием для нервов. Она не хочет этого, а значит, надо будет уехать из города. Продать дом и уехать...
На экране замелькали кадры из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь» и нежный женский голос запел о любви под музыку пронзительного волнующего и полных тревожных предчувствий вальса.
Я с тобой, пусть мы врозь...
Пусть те дни ветер унёс,
Как листву жёлтых берёз
Я наяву прошлым живу
Ты мой единственный нежный.
Катя упала на диван, и её тело задрожало от рыданий
Ты со мной лишь во сне,
Мы вдвоём наедине,
Я зову, ты нужен мне.
Вновь наяву прошлым живу
Ты мой единственный нежный.
Сенька тихо вошёл в комнату, присел рядом с сестрой на диван. Погладил её по голове. Катя взметнулась и припала к его груди.
Ты и я — нас разделить нельзя,
Без тебя нет для меня ни дня.
Пусть любовь далека и близка как весна,
Но навсегда в нашу жизнь я влюблена.
Продолжала петь Зара. Брат гладил Катю по спине, прижимал её содрогающееся от рыданий тело к своей груди. Он молчал, понимал, что боль необходимо выплакать, с тем чтобы были силы идти дальше.
Ты и я — нас разделить нельзя,
Без тебя нет для меня ни дня.
Пусть любовь далека и близка как весна,
Но навсегда в нашу жизнь я влюблена.
Клип закончился, Сенька выключил телевизор. Катины рыдания потихоньку стихли, она отодвинулась от брата и начала говорить.
— Всё изменилось после того, как он стал руководителем отдела. Стал задерживаться на работе. Был какой-то отстранённый, уставший, подавленный. На мои вопросы отвечал, что просто устал, не привык пока. Даже секс у нас был с каким-то надрывом, словно каждый раз последний. Я ничего не понимала. А тут отпуск, ну я и подумала, а не отдохнуть ли нам вместе, только с ним вдвоём. Только таких вот новостей я совсем не ожидала...
Сенька с жалостью смотрел на сестру, она сидела потухшая, опустошённая, совсем не похожая на ту Катьку, которую он знал.
— А самое главное я его спросила, влюбился ли он? А он мне ответил, что нет. Сень, ну ты тоже мужик, скажи, что вам не хватает, а? Если он не любит её, то тогда зачем всё это? Господи, Сень, я так его люблю! Как же я буду без него, Сень? Душа у меня горит, Сенька, — и Катя снова тихо и жалобно заплакала.
Сенька как маленькую девочку, подхватил её на руки и стал укачивать.
— Знаешь, систер я не знаю, почему он так сделал. Я за себя скажу. Иногда, кажется, что любовь ушла. Заел быт, не хватает драйва. Кажется, что в новых отношениях, и кровь быстрее по жилам побежит.
— Сень, так ты что тоже... — Катя даже перестала плакать, вскинула голову и недоверчиво посмотрела брату в лицо.
— Не успел, — хмыкнул брат, — Но был близок к этому. А теперь думаю, что не стоит это ваших слёз. Твоя боль, сестрёнка, для меня как прививка от неверности, от измены. Я не хочу такой боли для своей жены. Лучше придумаю, как освежить наши чувства. Уже думаю над этим.
Он помолчал, а потом спросил, — А что будешь делать ты?
Катя слезла с его колен, подошла к окну, отодвинула штору, — А что тут сделаешь, Сень? У него там скоро ребёнок родится. Не хочу его отдавать ей, не хочу! Но мне, наверное, придётся уехать вместе с детьми. Я не смогу там жить. Встречать её, его... Их вместе... Это мука́, Сень. Как только вернусь, сразу подам объявление о продаже дома.
Голос у Кати охрип, дрожал от отчаяния и безысходности. Женщина вытерла слёзы и, подойдя к дивану, опустилась на него.
— Куда думаешь переезжать? — спросил Арсений
— Не знаю. Мне всё равно. Только подальше от них, — Катя зябко передёрнула плечами.
— Может, тогда к нам? Мы поможем тебе и с работой, и дом подходящий найдём. Всё же легче на новом месте, когда рядом кто-то из своих, из близких.
— Ну а что? Можно, наверное, и к вам. Родителей вот только жалко одних оставлять — задумчиво сказала Екатерина.
— А мы и родителей попробуем уговорить. А что? Климат у нас там ничуть не хуже, чем на Урале. Зимой, мне кажется, даже помягче будет.
Арсений с Катей ещё долго разговаривали прежде, чем легли наконец спать.
Наступившее утро внесло коррективы в их планы. Позвонила Оксана. Что-то там у них случилось, какие-то неприятности по работе. Вдобавок ко всему маму Оксаны положили в больницу. Сенька сидел, нахмурившись и решал, как же ему лучше поступить.
— Сень, ну что тут думать. Давай лети домой. Решишь проблемы, приедешь. Ну а не сможешь, так сами справимся. Я уже почти норм, со мной всё будет хорошо. Если что, я на связи. Насчёт переезда с родителями посоветуемся... Если решим к вам, то ты заодно и присмотришь нам что-нибудь.
— Вчера мне не показалось, что ты в норме, систер?
— Да не переживай ты, Сень — Катя вздохнула, — Это же пережить надо. Время Сень. Ты же всё равно не сможешь быть со мной столько. У тебя и своя жизнь имеется. Я справлюсь Сенька. Ты меня, кстати, почти убедил, я, пожалуй, соглашусь, переехать к вам. Вернусь, сразу начну заниматься продажей дома.
Арсений встал и обнял сестру, — Держись, Кать. Звони, если что, я быстро приеду.
— Договорились...
Он достал из кармана смартфон и заказал билет. А через час уже садился на такси, чтобы ехать в аэропорт в Симферополе.
Такси скрылось за поворотом, увозя брата, а Катя пошла на берег к морю. Уселась на свой любимый камень, задумчиво глядя вдаль. На душе было муторно, тревожно и она набрала маму.
— Здравствуй мамуль. Как вы там? Как дети?
— Да всё нормально у нас дочка. А вы то там как?
— У меня всё хорошо, мамуль. Ноги только всё стоптала, Сенька замучил меня, таская по экскурсиям. Да мам, он не прилетит со мной. Оксана звонила, у неё маму в больницу положили, и у Сеньки что-то на работе произошло. Он сегодня улетел во Владивосток. Сказал, как решит все проблемы, так сразу и приедет.
— Жалко. Я так надеялась повидать его, — горестно вздохнула мать.
— Не грусти мам, он сказал, что обязательно приедет дней через десять.
— А ты-то когда возвращаешься?
— Завтра ночью вылетаю. Дома послезавтра утром буду.
— Ну хорошо. Ждём тебя.
— Пока мам. Поцелуй за меня детей и отцу привет передай. Берегите себя.
— Обязательно. До свидания, дочка.