- Смотри на него, как он заговорил! – фыркает мама. – «Счастье» уже завел? Я смотрю, не успел развестись, как в койку уже новую девку затащил?
- Если бы затащил… - бормочу я, думая о неприступной Кристине. – Мам, я – взрослый мужчина. Давай ты не будешь меня отчитывать по поводу моей личной жизни. Хорошо?
- Нет, не хорошо!
Мама еще долго и упорно ругает меня на чем свет стоит, но я просто отключаю трубку. Моя жизнь – это моя жизнь. Не я инициатор развода. И нечего на меня орать. А если захочу снова жениться, то мать должна будет принять мою новую жену, хочет она того, или нет.
***
КРИСТИНА
Звонок в дверь застает меня врасплох. Я только уложила Рустамчика на дневной сон, и решила отдохнуть с книжкой и кофе, как раздалось громкое блямкание в дверь. Надо сказать Эмилю, чтобы сделал звонок потише. А то грохот на весь дом.
Бегу открывать, чтобы непрошенные гости Рустамчика не разбудили.
Распахиваю дверь не глядя, и отступаю назад в коридор. Лучше бы я этого не делала. Ну почему я так расслабилась в квартире Эмиля, что совершенно перестала бояться злоумышленников? Потому что у Асхадова элитный дом с охраной и консьержем? Ну да, от воров они защитят, а вот от непрошенных «дорогих» родственников – навряд ли.
- Привет, Кристиночка!
- Привет, дорогая! – на пороге, с милыми улыбочками, от которых сразу тошнит, стоят Светка, моя мачеха, и Дашка, ее дочка, с дешевым вафельным тортом в руках.
- А мы вот к тебе пришли, тортик принесли…
- З…зачем? – опешиваю я.
- Ну как? – лебезит Светка, так и норовя войти в прихожую, - Ты ушла так внезапно, ничего не сказав, мы вот пришли посмотреть, как ты тут устроилась, как живешь со своим женихом?
Войдя в прихожую Света тут же начинает жадно осматривать дорогой ремонт, персидские шелковые ковры на полу, антикварную жутко дорогую мебель. Квартира Эмиля выполнена в восточном стиле, выглядит дорого-богато, и Светка с Дашкой завидущими глазами высматривают и впитывают в себя всю недоступную им роскошь.
Я тут же беру себя в руки, и моя первая растерянность переходит в дикую злость.
- Уходите! – мрачно требую я.
- Кристиночка, мы к тебе через всю Москву, наша дорогая, ехали, по метро и автобусам, с пересадками… могла бы за нами своего водителя прислать… или на худой конец такси вызвать… мы ж не чужие, родные друг другу люди…
- А вообще, можешь своего жениха попросить нам машину купить? Нам очень надо. Мама устает меня и брата пешком в художку и на плавание таскать… - бесхитростно заявляет мелкая пакостница, испортившая мое единственное вечернее платье.
Глава 22
КРИСТИНА
- Убирайтесь отсюда! – цежу я, полная мрачно решимости. – На автобусе, на метро, да хоть на верблюдах! И торт свой забирайте! Сами ешьте, не подавитесь, иначе на голову вам его надену!
Светка и Дашка с открытыми от изумления ртами пялятся на мои кулаки.
- Вон пошли! – ору я, стискивая их из последних сил.
- Так вот ты как заговорила… - идет пятнами мачеха. – Зазналась уже! Богатого мужика нашла, на шею ему села, нос задрала, и родственников теперь не признаешь…
- В гробу я видала таких родственников! – верещу я, забыв на мгновение о сыне Эмиля.
Набычившись, полная решимости убивать, я иду на мачеху.
- Ааа! Чокнутая, сумасшедшая!!! – орет Светка, и, подхватив свою дочурку, выметается из квартиры.
Мгновенно захлопываю за ними дверь, привалившись на нее, стекаю на пол.
Какие нахалки, с ума сойти… Сначала гнобили, издевались как могли, а теперь в гости с тортом приходят. Кажется, у некоторых людей вообще отсутствует такое понятие, как совесть.
Не успеваю я об этом подумать, как в дверь снова звонят. Полная злости, и жажды крови, я снова распахиваю дверь.
Но мой запал быстро гаснет едва я вижу ту, кто теперь стоит на пороге.
- Так значит, это ты… - щурится по-змеиному высокомерная женщина средних лет, одетая дорого и элегантно. – Так и будешь держать на пороге мать Эмиля?
***
КРИСТИНА
-З…здравствуйте, проходите… - начинаю заикаться я.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От женщины разит властью и высокомерием за километр.
- Фарида Вахидовна. – царственно представляется дама.
- Кристина. – пищу я, потому что горло спазмом перехватило. – Няня Рустамчика.
- Угу. Конечно, няня… - хмыкает мать Эмиля, прошивая меня цепким, будто рентгеновским взглядом. – Днем следишь за сыном, а ночами согреваешь постель его отца!
- Да как вы смеете?! – вспыхиваю я, ощущая, как щеки обдает нестерпимым жаром. – С чего вы это взяли?
- А то я своего сына не знаю. – хмыкает мамаша. – Он тащит в постель каждую юбку. Неужели, думаешь, что я поверю, в то, что, живя в его доме, ты не разу не побывала в его кровати?!
- Ни разу! – говорю я чистую правду. – И вообще, почему я должна перед вами оправдываться?! Думайте, как знаете!
Фарида Вахидовна проходит в гостиную без приглашения, располагается на диване. Ведет себя так, будто к себе домой пришла, а я у нее поломойкой и подавальщицей работаю…
- У моего сына семья. – начинает она.
И я бы смутилась, не покажи мне Эмиль протокол заседания суда, где они с его женой обоюдно настаивали на разводе.
А хотя, чего мне смущаться? Я не собираюсь вступать с Эмилем ни в какие отношения, кроме рабочих, поэтому мне его развод погоды не делает.
- А ты рушишь эту семью! – испепеляет меня взглядом Фарида Вахидовна. – Подумай, у них ребенок маленький, а ты! Разлучница! Любовница! Да тебе столько проклятий на голову прилетит, что не отмоешься…
- Мама? – заглядывает в комнату Эмиль. – Ты что здесь забыла?
- Хорошо, что вы пришли, Эмиль Тагирович. Пойду проверю Рустамчика – быстро ретируюсь я из гостиной.
Эмиль недобро сверлит взглядом родительницу.
- Стой, Кристина. – ловит он меня в дверях. – Погоди.
- Вот, пришла поговорить по душам с твоей подстилкой! – хмыкает змея. – Но, похоже, это бесполезно…
Эмиль удерживает меня за руку, руки его леденеют, деревенеют, скулы заостряются, а желваки выступают вперед.
- Раз уж ты пришла сюда, мама, - чеканит он каждое слово, - то я хочу представить тебе свою официальную невесту!
- Что?! – брезгливо кривит губы маман.
- Что?! – дергаюсь я в его руках. – Эмиль Тагирович, вы заигрались. Шутка далеко зашла.
- Брось, Кристина, - притягивает он меня за талию к себе, и демонстративно целует меня. Хочет в губы, но я уворачиваюсь, и он мажет меня губами по лбу. – Нам больше не надо скрываться. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Мы поженимся сразу после развода!
- Ты с ума сошел!!! – говорим мы одновременно с Фаридой Вахидовной.
- Если и сошел, то только от счастья! – лыбится Эмиль. – Мама, я попрошу тебя, впредь будь с Кристиной вежливой и уважительной, если, конечно, ты хочешь сохранить со мной хорошие отношения, и по-прежнемуполучать от меня свое ежемесячное содержание.
Змеища кривится, будто чем-то уязвленная.
- На выходных я привезу Кристину к вам, и официально представлю ее вам с папой как свою невесту.
- Эмиль!!! – пытается возразить мать, но он ее перебивает.
- А сейчас, мама, тебе пора. Остынь, перевари новость, и готовь праздник к выходным. Радость-то какая будет!
Мать фыркает, вскакивает с дивана, демонстративно уходит к двери.
- Ты еще об этом пожалеешь, Эмиль! Одумайся!
- До свидания, мамуль! – мило улыбается ей вслед Эмиль, но только губами. Глаза его при этом остаются холодными, и полными решимости. Жуткое зрелище, ничего не скажешь.
Едва за ней закрывается дверь, как я начинаю брыкаться, и вырываться из его объятий.
- Вы – псих! – молочу я кулачками по его груди. – Вы что устроили? Вы почему… - но все мои гневные фразы вмиг обрываются, потому что мне попросту затыкают рот. Жадные ненасытные мужские губы впиваются в мои, нещадно раздвигают их, чтобы мужской язык заполнил мой рот и нагло хозяйничал там, начисто лишив меня возможности сопротивляться…