Меррилл, оспаривая этот взгляд(50), утверждал, что названный вид никогда не культивировался за пределами Полинезии: «Это дерево, несомненно, сажали на некоторых полинезийских островах потому, что оно было лучшим или одним из лучших волокнистых растений, доступных первобытным полинезийцам… На основе чисто ботанического материала я заключаю, что Hibiscus tiliaceus – вид, получивший естественное пантропическое распространение… и что его в далеком прошлом разнесли морские течения».
И дальше: «Вполне вероятно, что в доисторические времена происходило ограниченное общение между Полинезией и тропической Америкой, но эта вероятность нисколько не возрастет, если считать, будто нынешнее распространение Hibiscus tiliaceus подтверждает такую теорию. Большинство этнологов поддерживает теорию, по которой культура распространялась через Тихий океан скорее на восток, чем на запад. Если описанный Куком комплекс махо родствен полинезийскому комплексу мао, разумнее полагать, что растение попало из тихоокеанской области в Америку, чем говорить о миграции из Америки в Тихий океан».
В 1950 году Картер еще раз рассмотрел(51) взаимно исключающие теории двух ботаников: «Эти аргументы кажутся мне типичными примерами того, к чему приводят навязчивые идеи. Кук так старался доказать американское происхождение земледелия, что неосторожно, чтобы не сказать – неразумно, привел в качестве примера один галофит, семена которого хорошо приспособлены для переноса водой.
В свою очередь, Меррилл, то ли был очень возмущен тенденциозностью Кука, то ли вообще не переносил мысль о транстихоокеанских контактах (а может быть, и то и другое), но так или иначе, ослепленный собственным отрицательным отношением, не видел достоинств аргументации Кука… Ведь, судя по ветрам и течениям, если растение в самом деле было перенесено естественным путем через Тихий океан, то именно в направлении из Америки в Полинезию. Но если согласиться с естественным переносом, остается нерешенным вопрос о применении и названии…
Совпадающие в Полинезии и в Америке приемы использования и названия дерева, а также свидетельства, которые дает батат, позволяют утверждать, что независимо от того, естественным путем или нет пересекло растение океан, название его и, очевидно, способы применения были перенесены через этот самый океан человеком. И вероятно даже, что человек привез с собой само растение». И дальше: «Трудно назвать более ясное свидетельство контактов между народами Тихого океана и Центральной Америки, чем то, которое дает нам батат и гибискус, известный под названием махо».
ФАСОЛЬ ОБЫКНОВЕННАЯ
Предвзятое мнение об отсутствии развитого мореходства в доиспанской Америке наложило свою печать также и на ботаническую дискуссию о происхождении фасоли обыкновенной (Phaseolus vulgaris). В прошлом веке немецкий ученый Кернике(52) в статье о родине фасоли указывал, что раньше об этом полезном растении писали, будто оно культивировалось древними греками и римлянами под названиями долихос, фасеолос и т. д. Поэтому разведение этой же фасоли аборигенами Америки объяснялось тем, что испанцы ввезли ее туда из Старого Света после открытия Колумба.
Эта теория господствовала до тех пор, пока другой немецкий ученый Виттмак в 1880 году(53) не обнаружил фасоль обыкновенную среди материала раскопок, произведенных Рейссом и Штюбелем на месте древних захоронений в Анконе (Перу). Фасоль находилась вместе с другой пищей рядом с мумиями, преданными земле задолго до открытия Америки европейцами. Так неожиданно появилось убедительное доказательство доевропейского культивирования Phaseolus в Америке.
Позже семена фасоли были найдены в доинкских поселениях во всем перуанском приморье. Но европейской фасоли доколумбовой поры к этому времени уже нельзя было найти. Поэтому сделали вывод, что родиной фасоли Старого Света является древняя Америка, откуда испанцы привезли ее в Европу. Сравнительно недавно ботаники Хатчинсон, Силоу и Стефенс, опираясь на убедительные ботанические данные, указали, что фасоль Phaseolus – еще одно подтверждение доколумбовых связей между Старым и Новым Светом.
ФАСОЛЬ ЛИМСКАЯ
Такой же вопрос возник в связи с разновидностями лимской фасоли (Phaseolus lunatus), которая произрастает в диком виде в Гватемале и обнаруживается в ранних погребениях культур чиму и наска на побережье Северного и Южного Перу.
В 1950 году Зауэр(54) описал генетические особенности одного примитивного сорта лимской фасоли, издавна возделываемого в некоторых областях Индонезии и Индокитая, и заметил: «Но если Юго-Восточная Азия окажется реликтовой областью примитивного сорта лимской фасоли, давно исчезнувшего в Перу и Мексике, перед нами встанет новая проблема, а именно – датировка и определение характера транстихоокеанских сообщений, благодаря которым аборигены получили американскую фасоль через океан».
КАНАВАЛИЯ
Аналогичную проблему являет собой родственное фасоли растение Canavalia sp. Американские ботаники Стонор и Андерсон указывали: «Canavalia – широко культивируемое в Тихом океане растение, всегда считавшееся уроженцем Старого Света, – теперь обнаружено в доисторических поселениях на побережье как Южной Америки, так и Мексики».(55) Семена канавалии, раскопанные в четко определяемых слоях в Хуака-Приета на тихоокеанском побережье Перу, датируются III – I тысячелетиями до нашей эры.(56) Зауэр(57) считает, что археологическое распространение канавалии и ее связь с дикими сортами дают право считать ее родиной Новый Свет.
На основании нашего короткого обзора можно заключить, что этнологическая мысль почти сто лот развивалась под влиянием этноботанических аргументов; в свою очередь, этнологические предрассудки заражали ботаников, изучавших Америку.
По литературе о происхождении и распространении ряда американских и тихоокеанских культурных видов можно судить о том, как много ботанических гипотез основывалось на убеждении, что до Колумба Новый Свет был изолирован от всего остального мира. Считалось также доказанным, что только индонезийские суда могли ходить через Тихий океан на восток, что культуры южноамериканских народов не распространялись дальше прибрежных вод, так как полагали, что у них не было настоящих морских судов.
Однако мы располагаем надежными свидетельствами вывоза аборигенных растений из Америки на соседние острова Тихого океана. Основная часть ботанических индикаторов сосредоточена на окраине Восточной Полинезии, но есть веские доказательства контакта со всей областью кумары, вплоть до окраины Меланезии. Подавляющее большинство общих для Полинезии и Америки полезных растений, очевидно, распространилось из Южной Америки на острова; банан, возможно, составляет исключение и служит примером переноса в противоположном направлении.