Читать интересную книгу Пожар Метрополии - Фёдор Березин

21

Родственники

Представляете себе войну в городе? “Товарищ прапорщик, у вас не найдется нагана с кривым дулом? — Зачем? — Чтоб стрелять из-за угла”.

А вообще лучший вариант войны в городе, или, точнее, против города, утрамбовать его тяжелыми бомбардировщиками. Еще удобнее, быстренько, одной-тремя мегатоннами, раскатать россыпь кварталов в большую Хиросиму. Затем тяжелые танки и пехота в спецзащите. Торжественным маршем, насколько это получится через зубья особо прочных строений.

Есть еще более древний, многократно отработанный историей метод — долговременная осада. Насколько долговременная? Город двадцать первого века — не средневековый замок. В нем слишком много ртов, привыкших к комфорту. Стадия косвенного людоедства, то есть отбирания у слабых всего, что наличествует, наступает очень быстро. И кстати, потом голая правда, без подоплеки, заменяет политзанятия. Личный состав наяву наблюдает, что жили в том городе совсем даже не люди, так, вурдалаки какие-то. И выглядят соответственно.

Однако времени на осаду “племени” Черные Дети Саванны не отпущено. Штурмуем город в лоб. Без тактических ядерных зарядов, тяжелой артиллерии и грозной саранчи штурмовых вертолетов.

Ну что же, мощь современного переносного оружия возрастает день ото дня. Тяжелая пуля из необогащенного урана, превосходя камень по прочности многократно, запросто пройдет насквозь метровую стену. Что говорить о местных строениях? Здесь не средняя полоса далекой северной страны. Здесь не бывает холодных зим, а значит не нужна толщина, способная противостоять многомесячному промерзанию. Следовательно, пуля пойдет через две, даже три стены и еще будет способна нанести значительную травму. Конечно, точность ее, в связи с переменой среды полета, оставит желать лучшего. Однако кто стреляет сквозь стены прицельно? Так, огонь на подавление. “Слепая зачистка”. Ну, естественно, не все пули в обойме из столь дорогого компонента, больше менее редкие металлы, да и в руках у тебя не “плазмобой”, а более примитивная система. “Подарок из Африки”, как выразился техник Кошкарев. Точнее от афроамериканцев, или же, по-теперешнему, снова просто негров.

В крайнем случае, если маленькие дырки в стенах не внушают нужного доверия, можно ведь, и даже рекомендуется, ухнуть туда гранатометом. Полный триумф, почти полная аннигиляция. Теперь Герман Минаков понимает, почему, когда по “ящику” показывают торнадо, идущие по данной местности, в небо взвиваются целые поселки. Вокруг дерево, пластик — камуфляж, а не жилища. Хорошая граната заваливает не только стену — дом целиком, да еще прихватывает пару-тройку помещающихся рядом коттеджей. “Здравствуй, одноэтажная Америка! Ты нас не ждала? А мы вот явились и балуемся плюшками”.

Короче, очень эффектно. И еще позволяет не перенапрягать некоторые пружинки в мозгу, не дергать лишний раз всякие там душевные струны, встроенные в человеческую психику по аналогии с обезьяньими предками. Ибо действительно, когда бьешь по конкретной цели, пусть даже в темноте на звук шагов, точно ведаешь, что дырявишь своей “AVG” нечто вполне живое, пусть на девяносто процентов вероятности враждебное, а вот когда из какой-нибудь, чуть ли не древнегреческой, “М-16” кочерыжишь на всякий случай подозрительную и на вид столь непробиваемую преграду, тут полное ощущение хорошо выполняемой шахтерской работы. Просто у твоего “отбойного молотка” улучшенные пробивные характеристики. Естественно, там под рухнувшими от подрыва балками могут наблюдаться задавленные. Однако они убиты даже не осколками, а значит очень смахивают на жертв стихийного бедствия. Ну а когда кто-то там за стеной визжит, подвернувшись под рикошетировавшую пулю, раскрутившуюся по дополнительной оси, а потому очень болезненно, подобно вывернутой наизнанку мясорубке, входящей в тело, ты можешь смело бросать в пробитое отверстие милосердную ручную гранату. Ибо что еще ты способен сделать для несчастного, как не применить самую мощную в мире анестезию?

Естественно, акция занятия города не является аквариумной имитацией ковровой бомбардировки. Во-первых, устанешь таскать снарядные ящики: попробуй уравняй ими две пятнадцатитонные бомбы, возимые каким-нибудь “Б-1” за раз. А второе, если ты будешь оставлять позади себя посыпанную щебнем пустыню, то где же ты сам станешь прятаться в случае контратаки? И, значит, двигаемся вперед аккуратно. Дырявя не все подряд, а только то, что, по данным разведки, “дышит” жизнью. Ну и то, что внушает опасение тебе самому тоже, разумеется. С учетом вышеперечисленных ограничений. Как измеряется эффективность твоего труда? Пожалуй, только по срокам “освобождения”, а также размерам отвоеванной территории. И кажется, есть достижения.

— Мой брат Герман Минаков, — говорит непосредственный начальник, третий заместитель вождя Великий Бенин. — Твоя группа русских братьев показывает замечательные успехи. Вы действуете смело, решительно и, что интересно, без потерь. Даже нашим черным братьям есть чему у вас научиться.

“Еще бы, — хмыкает про себя закончивший когда-то Благовещенское аэромобильное училище Герман. — Где практиковались доселе твои головорезы, брат Бенин? Разве что в уличных драках да метании камней в полицейские машины?”

— По этому поводу многие братья, которые в силу чрезмерно выраженного расового подхода относились к вам с опаской и даже не поддерживали идею бросить вас в бой, теперь признали свою ошибку.

— Я рад, брат Великий Бенин. Очень рад, — высказывается Минаков вслух. — Мы ведь благодарны племени за то, что вы нас освободили и доверяете. Вот и стараемся.

— По этому случаю мы в совете племени сейчас обсуждаем вопрос о том, не являются ли задачи, которые мы вам ставим, слишком простыми для вашего опыта?

“Пахнет жареным, — констатирует Герман. — Дослужились, мать твою!”

— У нас очень часто гибнут разведывательные подразделения, брат Минаков.

“Еще бы! Они не выполняют элементарных правил ведения боевых действий, — комментирует про себя “брат” Минаков. — А главное слишком сильно увлекаются пытками и насилием, когда им в руки попадают не успевшие вовремя смыться белые”. Говорить такое вслух не стоило.

— Вот, буквально пару часов назад, у нас прервалась связь с очередным отправленным на разведку отрядом.

— Это было отделение или взвод? — спрашивает Герман, ибо никак не может разобраться в этой племенной иерархии военных команд. Вообще-то в таком деле, как элементарный подсчет собственных солдат, стоило бы навести некоторый порядок. Тем более за неделю городских боев.

— Скорее отделение, брат.

— Угу, — кивает Минаков, про себя выстраивая не слишком лицеприятную схему: “Может, их и не убили еще, просто отрядная рация отключена, дабы никто им не мешал насиловать какую-нибудь подвернувшуюся под руку девчушку, а то и пацана”. Однако с такой же вероятностью эти горе-разведчики способны просто-напросто напиться, наткнувшись на не полностью разграбленный магазин. Или наглотаться какой-нибудь дряни, если им попалась аптека. Вполне допустимо, что они встретили неких отчаявшихся в ожидании по мощи с севера полицейских и те наконец-то дали солидный отпор. Теперь доблестные “черные дети саванны” бегут, сверкая пятками, бросив к чертям все лишнее, в том числе и рацию. В общем, вариаций имелась масса. Бардак и анархия в “племени” поражали.

— Так вот, брат Герман. Поскольку вы уже неоднократно оправдывали наше доверие и доказали, что вы есть истинные братья, мы сейчас обсуждаем возможность преобразовать ваше... э... подразделение в разведывательное.

“Отец родной!” — присвистывает про себя Минаков. Но кроме не подкрепленных логикой эмоций, у него не имеется серьезных соображений “против”, так сказать, материально-технического характера.

— Брат Великий Бенин, у нас слишком плохая экипировка для разведки. Если только вы не хотите, чтобы наш отряд, наконец, начал терять людей, необходимо специальное оборудование. Вы знаете, брат Бенин, я всегда говорю правду в лицо. Под моим замечанием не подразумевается, что я чего-либо боюсь или...

— Мы все понимаем, брат Герман, — очень широко сверкает зубами Великий Бенин. — Разумеется, мы дадим вам все из того, что сможем найти.

“Значит, вопрос не “решается”, а уже решен”, — констатирует бывший наемник Минаков, когда-то ранее действительно воюющий за плату, а ныне только по стечению обстоятельств.

22

Удар по окрестностям

Но ракет марки “Томагавк” у нас все ж таки девяносто шесть. Жалко, да и нерационально как-то выпулять все по какому-то захолустному Сан-Бернардино. По его ленивому, прикрывающемуся добротой полицейскому управлению; по захудалым трущобам, вырастившим эти забравшиеся в Сан-Диего банды. Как-то, понимаете, это будет несправедливо. Разве только в Сан-Бернардино сосредоточены все рассадники криминальной заразы? Вроде бы это совершенно не так. И...