Читать интересную книгу Педро Жестокий - Франсуа Пиетри

Когда Педро Кастильский и Педро Арагонский подписали договор в Мурвиедро, ни тот, ни другой вовсе не собирались его исполнять. Первым нарушил соглашение Педро Кастильский. Инфанта Хуана Арагонская, его нареченная невеста, выехала из Сарагосы в сопровождении великолепной охраны. По дороге им встретился посланник Педро, который попросил Хуану вернуться обратно, потому что король передумал жениться.

Каталонский историк Ситжес сообщает, что Педро, доверившись портрету, решил, что Хуана «очень некрасива и что у нее слишком большой нос», к тому же у него были основания сомневаться в ее невинности. Церемонный попытался оспорить второе предположение, но за все время длительной переписки его племяннику удавалось уйти от определенного ответа.

Что касается остального, то Педро IV уже поспешил заручиться поддержкой Карла Злого, короля Наварры, который был известен своей жадностью и недобросовестностью. Он договорился с ним, что за 200 000 флоринов использует свой союз с королем Кастилии, чтобы выдать или погубить последнего. Этот пакт, подписанный в Сосе в сентябре 1363 года, сопровождался обменом гарантий и даже, вероятно, очень секретным пунктом об устранении графа Трастамарского. Последний проведал про это и заставил Педро IV подтвердить мусонские обещания и оставить ему в заложники его сына, арагонского инфанта Альфонса, и племянника Берналя де Кабрера.

Карл Злой, которого интриги Педро IV и графа Трастамарского рассердили и разочаровали, требует от графа Трастамарского в качестве гарантии его преданности дать клятву на гостии и отдать в заложники одну из своих дочерей, юную Элеонору. Затем они договариваются заставить Педро IV выдать им Берналя де Кабрера, которого и тот, и другой подозревают в заговоре против себя. Видя сомнения короля, они готовят интригу и в итоге убеждают его, что адмирал Арагонский — его злейший враг.

Педро IV, которого уже называли не Церемонным, а Жестоким, как и его страшного кастильского племянника, отдает несчастного Кабреру под смехотворный суд и приказывает отрубить ему голову. Как будто бы заразившись жаждой убийства, граф Трастамарский, обычно не столь бесчеловечный, вскоре сам убьет дротиком своего мажордома Перо Каррилло, которого застанет за подозрительным разговором со своей сестрой Хуаной, разведенной женой Фернандо де Кастро. Таким ужасным был этот XIV век, в котором убийство стало последним оружием умирающего рыцарства.

В феврале 1364 года Педро Кастильский с армией в 10 000 вооруженных человек и сильной эскадрой вновь пошел осаждать Валенсию, уже ослабленную жестоким разгромом ее окрестностей. Педро IV и бастарды, решив дать бой, двинулись на юг по нехоженым тропам во главе уже не столь многочисленной армии, а в это время арагонский флот медленно двигался вдоль побережья. Он должен был снабжать их продовольствием и при необходимости поддержать с моря. Противники встретились в Мурвиедро, на том же самом месте, где полгода тому назад два правителя обменялись объятиями и клятвами. Педро IV обращается с гордой речью к своим войскам:

— Я собственноручно пойду первым, и пусть передние копыта ваших лошадей вступают в следы задних копыт моего коня!

Графу Трастамарскому, который хочет оспорить у него этот почетный пост, он отвечает:

— Нет, кузен… Будь у меня всего сотня вооруженных людей, я все равно бы возглавил их.

Стороны наблюдают друг за другом. Мавританские всадники Педро Кастильского вступают в стычки с вражескими передовыми отрядами. Одновременно арагонские суда, опередив кастильский флот, бросают якорь в Грао и высаживают войска в Валенсии, куда Педро IV вступает как освободитель, подставляя стремя для поцелуев толпы, которая, радостно приветствуя его, торжествует победу.

Однако застигнутый врасплох Педро Кастильский еще не теряет надежду сразиться с противником в открытом поле. «Они сражаются как в Альмогаваре», — с презрением посмеивается он, намекая на каталонских пехотинцев, которые, подобно арабам, питали пристрастие к засадам и рукопашным боям.

Задетый за живое Педро IV вызывает его на поединок. Он в надлежащей форме предлагает ему сразиться насмерть перед армиями, построенными на расстоянии в два полета стрелы.

Король Кастилии хранит молчание: он ждет свой флот, из-за сильного северного ветра застрявший под Картахеной. Наконец флот прибывает, задержавшись на двенадцать дней. Он состоит из тридцати галер, из которых десять португальских, и пятидесяти вспомогательных парусников. Педро отплывает на главном судне Кастилии в сопровождении своей стрелковой охраны. Надеясь нанести решающий удар, он направляется к арагонскому флоту, стоящему в устье Хукара.

Только он приготовился окружить его и разбить, как с востока поднимается буря и выбрасывает на берег половину его кораблей. Сам флагманский корабль в опасности и теряет якоря. Первый раз в жизни Педро взывает к небу и дает обет совершить паломничество к Нотр-Дам дель Пуш, ближайшей святыне. Избежав опасности, чуть не погубившей весь его флот, король, никогда ранее не отличавшийся подобным смирением, едва ступив на твердую землю, идет в одной рубашке, босиком и с веревкой на шее, служить благодарственные молебны Пресвятой Деве.

Уже в третий раз море и ветер противостоят морским походам короля Кастилии. Упавший духом Педро возвращается в Севилью, но арагонский король делает ошибку, отказавшись от преследования, и почивает на лаврах своего успеха в Валенсии.

Однако неудача не сломила упорства короля Педро и не погасила лютую ненависть, с которой он преследовал бастардов. В августе, взяв на службу двух мавров, знатоков осадных орудий, он снова идет походом на Валенсию. И пока готовили ее осаду, он устроил в округе грабеж и террор.

Граф Трастамарский торопил короля Арагона с ответной атакой на врага, пока Валенсию не окружили полностью. Педро, оставив осадные орудия стрелять по укреплениям Валенсии, лично осадил Орихуелу, недалеко от Аликанте. Энрике решил захватить его там и отрезать от основной части армии.

Арагонцы недавно одержали победу под Ликсом. Граф Трастамарский, докладывая об этом Педро IV, еще лежащему в постели, преувеличил значимость этого события:

— Спите, сеньор, так как скоро ваши тяготы закончатся. Сегодня вы выкололи правый глаз королю Кастилии… Завтра мы поспешим лишить его второго глаза и головы.

На рассвете армия Арагона и бастардов, численностью в 11 000 пехотинцев и 6000 всадников, шла с развевающимися по ветру знаменами на Орихуелу.

Казалось бы, пылкий король Кастилии только и ждал этого момента, чтобы вступить в решающее сражение и выиграть его. До этого подобной возможности у него не было.

Но он ею не воспользовался. А разговор Педро со своими капитанами, собравшимися на военный совет, свидетельствует о несвойственных ему нерешительности и малодушии:

— Считаете ли вы, — начал он, — что мы должны атаковать нашего дядю, короля арагонского?

После этого вопроса повисла тяжкая пауза, которую первым прервал Диего де Падилья:

— Ваше величество, вы государь Кастилии и самый могущественный из христианских королей. Но я думаю, что, если вы сегодня атакуете короля Арагона, вы победите его и с Божьей помощью станете императором Испании.

Педро взволнован, он ходит взад-вперед и жует пирог, который подал ему паж:

— Я вижу, что все вы так думаете. Но говорю вам, что, если бы у меня были настоящие вассалы, как у короля Арагона, я бесстрашно сразился бы со всей Испанией. Но где мои настоящие вассалы? Вот этим пирогом я накормил бы всех верных слуг в Кастилии!..

Произнеся эти слова под ропот ошеломленных рыцарей, король Педро отдает приказ трубить отступление. Возможно, он ошибался только наполовину и, осознавая свою возрастающую непопулярность среди собственных рыцарей, предпочел риску быть преданным посреди сражения более надежную тактику нанесения неожиданных ударов.

Однако Мартин Лопес, его самый отважный военачальник, почти сразу же показал неоправданность чрезмерной осторожности своего хозяина: командуя кастильским арьергардом численностью 2000 легких всадников, он разбил наголову половину арагонской армии, которая шла заними по пятам. Этот отважный поступок заставил Педро помучиться угрызениями совести, и он согласился возобновить осаду Орихуелы.

Его приглушенная на время страсть к убийству проснулась, когда он, проезжая через Картахену, узнал, что его флот захватил пять арагонских галер. Он приказал перебить на его глазах пленных офицеров и матросов и не пощадил даже гребцов, перешедших на его галеры.

Орихуелу защищал уважаемый арагонский гранд Мартинес Эслаба. После героического сопротивления он показался на крепостной стене, желая вступить в переговоры. Пока Эслаба вел переговоры с осаждавшими, король приказал двум своим лучникам из своей охраны убить его. Те попали Мартинесу в голову. Умирающего перенесли в кастильский лагерь, где Педро приказал своим хирургам отравить его, и смотрел, как тот погибает в ужасных страданиях.