— Хорошо, я все понимаю. Поверь, дружище, без серьезного повода я бы не стал тебя беспокоить, ты же знаешь. — Он помолчал, слушая собеседника на другом конце провода, затем снова заговорил: — Нет, пока не знаю, но, если мне придется поехать, я тебе сообщу. Надо, чтобы ты был в курсе событий и подготовился, если понадобится твоя помощь. — Он опять помолчал, затем коротко рассмеялся. — Черт возьми, еще неизвестно, кто в большей опасности: она или я. И чем дольше это продлится, тем хуже для меня.
Джессике казалось, что она ступает совершенно бесшумно, но Харлан, словно почувствовав ее присутствие, резко обернулся. Он потер затылок и, глядя на нее, поторопился закончить разговор.
— Свяжись со мной, если обнаружишь что-либо стоящее внимания, Дик. Звони домой, в офис или на мобильный. Пока. — Он повесил трубку, продолжая молча разглядывать ее.
Что он так смотрит? У нее что-то не в порядке с одеждой? Она занервничала под его пристальным взглядом и непроизвольно поплотнее запахнула ворот халата на шее.
— Я искала фен, но не нашла, — выпалила она, чтобы прервать это странное, неловкое молчание. — У тебя он есть?
— Нет, но я могу сходить попросить у соседки, — предложил он. — Хочешь знать, с кем я говорил по телефону?
— Нет, — чересчур поспешно ответила она. — Я прошу прощения, что невольно подслушала твой разговор. Я спустилась только затем, чтобы спросить про фен. Твои личные разговоры меня не касаются.
— Это был не совсем личный разговор, и он как раз касался тебя. Я говорил с Диком Спенсером. Он мой хороший друг. Когда-то мы вместе служили в полиции. Только я ушел, а он остался. Я попросил его заняться твоими соседями.
— Соседями? О чем он будет их расспрашивать? Зачем это? — всполошилась Джессика.
— Не волнуйся. Дик профессионал. Он будет действовать очень аккуратно. Никто ни о чем не догадается. Просто побеседует с некоторыми жильцами твоего дома и попытается выяснить, не случалось ли с кем-то еще подобных случаев. Быть может, к этому причастен кто-то из твоих соседей.
— Это вряд ли, — покачала головой Джессика. — Большинство из них серьезные, трудолюбивые люди, к тому же семейные. Едва ли кому-то из них придет в голову заниматься подобными глупостями.
— Тем не менее надо проверить. Если ты права и никто из них не имеет к этому никакого отношения, Дик просто исключит их из списка подозреваемых. Но надо же с чего-то начать, от чего-то оттолкнуться. — Он помолчал, словно решая про себя что-то важное. — Кстати, насчет опасности, о которой я говорил Дику… э-э… она не имеет ничего общего с происшествиями в твоей квартире. — Он отвел глаза. — Я могу объяснить…
Что это? Неужели Харлан, всегда такой невозмутимый и хладнокровный, смущен? Это что-то новенькое. Джессика про себя улыбнулась. У нее возникло мимолетное желание помучить его, но она тут же отвергла эту недостойную мысль.
— Ты не обязан мне ничего объяснять. Я же сказала, что твои личные разговоры меня не касаются, — заверила она его.
— Ну хорошо, если ты настаиваешь. — Он облегченно вздохнул, словно она избавила его от тяжкой повинности. — Но все равно, Джесс, я должен извиниться перед тобой за то, что вначале не принял всерьез твои опасения. Теперь я понял, что был не прав. Ты все еще сердишься на меня?
Удивлению Джессики не было предела. Сначала смущение, теперь извинение. Невероятно.
Она задумчиво посмотрела на него, прошла к дивану и села, подогнув под себя босые ноги и старательно укрыв их длинным подолом халата.
— Нет, на тебя я не сержусь, скорее на себя. Я приняла необдуманное, поспешное решение приехать сюда. Это мне следует извиниться за причиненное тебе беспокойство. — Она взглянула на Харлана, который в этот момент ослаблял узел галстука, словно тот мешал ему дышать, и продолжила: — Я свалилась тебе как снег на голову, отвлекла тебя от дел и вдобавок навязалась к тебе домой. Нет-нет, не спорь, — предупредительно подняла она руку, когда увидела, что он собирается возразить, — я знаю, что ты сам настоял на том, чтобы я пожила в твоем доме, но у тебя просто не было выбора. Ты же благородный человек и не мог оставить дочь своего друга в беде.
Харлан оторопел. Она считает его благородным после того, как он повел себя с ней утром?! Ну что ж, если бы она могла прочесть мысли и желания, которые обуревают его при одном взгляде на нее, она была бы иного мнения. Однако для собственного же блага он решил не заострять на этом внимания. Но есть один момент, который он должен непременно выяснить.
— Ответь мне на один вопрос, Джессика, только учти, что это очень важно для меня. Почему ты приняла решение обратиться за помощью именно ко мне, а не к своим братьям, к примеру. Они же в тебе души не чают. Они бы перевернули все вверх дном, чтобы помочь тебе.
— Я знаю, но, во-первых, они оба совсем недавно женились и мне не хотелось обременять их своими проблемами в эту счастливую для них пору, а во-вторых, как ты правильно заметил, они слишком любят меня, поэтому не могут быть объективны. Они бы подняли на ноги полицию, наняли детективов, наделали много шума. Ты же в отличие от них подойдешь к этому делу беспристрастно. Ты служил в полиции. Ты профессионал и прекрасно разбираешься в таких вещах, ты будешь действовать тихо, но эффективно. По крайней мере ты можешь посоветовать, что мне делать и как без лишнего шума найти виновника этих безобразий.
Харлан нахмурился. Она считает, что он может быть беспристрастным там, где дело касается ее? Если б она знала, как ошибается. Но он не станет ее разубеждать.
— Ну хорошо, но почему ты вначале не позвонила?
— Я же говорю, что действовала под влиянием момента. Да и что я могла объяснить по телефону? Уж если ты так мне не поверил, то по телефону и подавно решил бы, что у меня бред.
— Возможно, ты и права, — согласился Харлан. Но он еще не до конца все выяснил. — Но ты могла бы сама обратиться в полицию, в конце концов. Почему ты приехала именно ко мне?
Ну что он к ней пристал, почему да почему? Если б она сама знала. Возможно, потому, что, несмотря на их редкие встречи, во время которых он всегда старается держаться от нее на расстоянии, в глубине души она всегда чувствовала, что он не так равнодушен к ней, как хочет показать. Что влечение, которое она испытывает к нему с того момента, как они впервые встретились, когда она была еще угловатой пятнадцатилетней девчонкой, а он взрослым, мужественным, красивым мужчиной, мечтой любой юной барышни, взаимно. В тот момент, когда она принимала решение приехать к нему, она была вполне уверена, что нуждается исключительно в его профессиональной помощи, но после того, как он привез ее к себе домой, эта уверенность несколько поколебалась. Она явственно ощущала теплые волны, которые накатывают на нее всякий раз, когда он приближается к ней. Такое было и раньше, но здесь, в уютной атмосфере его дома, это было более… осязаемо, что ли. Выходит, ее решением обратиться к нему за помощью управляло подсознание, которое сочло ее теперешние неприятности хорошим предлогом заставить его обратить на себя внимание? Разумеется, она не могла ему этого сказать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});