Граф желал. Впрочем, к середине тренировки все посторонние мысли и желания из головы как ветром выдуло. Кое-как, на полусогнутых добрался до массажного кабинета, где чудесные руки мастера Нари оперативно привели его в форму. Из кабинета он выходил с бодро поднятой головой. И не только головой, надо признать.
В этот раз питаться по ресторанам Ваня не стал. Сразу порталом домой прыгнул. И тут же на кухню, где отчекрыжил себе большой шмат ветчины и только потом спокойно смог дотерпеть, пока на стол накроют.
Тая на него уже не дулась. Наоборот, требовала играть и рассказывать сказки. Так что, выслушав ежедневный отчет Родиона, решил Иван побольше времени уделить своей лисичке, а когда та заснула, побрел в мастерскую, ибо сна не было ни в одном глазу. Удивительно, но его буквально переполняла энергия.
А во вторник на курсах целительства Ивана ожидало первое занятие с их куратором - госпожой Трубецкой. С утра они плотно подналегли на теорию. В принципе, часть информации могла быть полезна, но вот другая часть… Уж больно «официальная позиция медицины» порой была оторвана от практического применения. Ну зачем, скажите на милость, Ивану было знать досконально все возможные локализации боли при грудной жабе? В особенности для него! Ведь у Лудильщикова среднее диагностическое заклинание имеется. Все подробно до тонкостей покажет и даже пораженную зону особо цветом выделит. Но порой в ворохе этой сомнительно-полезной информации проскальзывало и такое, отчего Иван себя буквально по лбу стучал, мысленно приговаривая: «Так вот что показывала диагностика! А я всё разобрать не мог, в чем тут дело было?». Поэтому Ваня исправно записывал. Мало ли, где он с первого раза крупицы истины не разглядел. Тем более, что ему же еще экзамен в конце курса сдавать. Там никого его мнение интересовать не будет, спросят все, что дадено на лекциях. И про грудную жабу спросят, и про существующие виды желудочных колик.
И ладно бы проблемы у Вани только с устаревшими знаниями были, так нет же. В какой-то момент, сидя на парах, его как молнией прострелило. Словно он снова на войне, и враг рядом, вот-вот ударит. Иван весь напрягся, старясь не привлекать к себе внимание активировал Алмазный Панцирь, а вокруг разослал Дозорных. Краем второго потока сознания следил за лекцией, а сам готовился в любой момент в бой вступить. Но прошло полчаса, а ничего подозрительного вокруг так и не произошло. Только наш герой заметил, что строчка в статусе «Выносливое либидо» подозрительно мигнула и словно стала ярче и насыщенней.
А внутри молодого человека начал разгораться (сначала плавно, а потом всё сильнее и сильнее) настоящий пожар желания, да такой, что госпожа Трубецкая (единственная женщина в поле зрения Вани на тот момент) стала на Лудильщикова смотреть как-то озадаченно, уж больно граф начал не неё мечтательно поглядывать, всё больше и больше подмечая её гибкий, фигуристый стан, что не в силах было скрыть целительскому одеянию. Благо, лекция закончилась, и Иван первым делом, прямо из аудитории на берег финского залива прыгнул. Освежился, проветрился, обтер лицо льдом, что сам же тут и наморозил. А потом стал раз за разом накладывать на себя диагноста, стараясь понять, что за напасть с ним приключилась. Разобраться – не разобрался, но чисто механически желание себе Исцелением немного прикрутил.
И ладно бы только Трубецкая так будоражила кровь Лудильщикова, все же она действительно красивая женщина. Но ведь в перерыве между занятиями Иван с удивлением обнаружил, что все женщины, что попадались ему на глаза стали краше, что ли? Желаннее! Будто он всю свою жизнь был слеп, а теперь, наконец, прозрел! Осознал и прочувствовал весь масштаб женского очарования и магнетизма.
После теории было практическое занятие в клинике на больных. И вот тут Иван не смог удержаться, к счастью, в академическом смысле. Дело в том, что Трубецкая на полном серьезе предлагала в случае огнестрельного ранения сначала оперативным путем иссекать рану, чтобы удалить инородные предметы, и только потом ее исцелить пытаться. Мотивировала свои действия тем, что исцеление раны напрямую зарастит ее, оставив пулю или осколок внутри, в организме. Иван попытался было вполне вежливо про телекинез напомнить, но куратор грубо оборвала своего курсанта. Мол, только такой тупица, как наше сиятельство, способен всякие глупости предлагать. Есть установленные правила и методы лечения! Не нужно пороть отсебятины и экспериментировать не к месту, пациенты тоже в какой-то мере люди! Еще и некоторые из сокурсников заулыбались на подобное замечание. А Иван просто молча вытянул из раненого, которого в качестве наглядного пособия использовали, все тем же телекинезом две пули и наложил Лечебный конструкт, дополнив его Диагностическим для пущего эффекта.
- Завтра можно будет выписывать, – прокомментировал Лудильщиков свои действия.
Трубецкая разом замолчала и только глазами его все занятие сверлила. В эмоциях вообще буря - придушить строптивого ученика готова была. Вот только крупица легкого интереса в эмоциях роскошной женщины ожгла Ваню, словно раскалённым железом, от чего настроенные ранее ограничения чуть не сорвало. С силой сжав зубы и впившись ногтями в ладони, Лудильщиков изображал оскорбленного гения, так и дотерпел до конца учебы. Когда же, раздав задания на следующий учебный день, Трубецкая направилась к Ивану с явной целью обсудить сегодняшнюю ситуацию, он решил «во избежание» произвести маневр тактического отступления, и, скрывшись за колонной, прямо из учебной комнаты ушел порталом из больницы домой.
Дома снова проверил-перепроверил себя диагностом и единственное, что обнаружил, так это то, что вещества, за страсть в теле отвечающие, стали вырабатываться организмом с утроенной силой. Почему так, правда, осталось непонятным, как и то, что с этим делать. Не будешь же ты постоянно Целительским заклинанием по себе проходиться, всё в норму возвращая? Так и сбить себе чего внутри не долго, не умеючи то.
Выбравшись из ванной, обнаружил принесенное почтальоном в его отсутствие письмо. Отправительницей значилась Татьяна Вяземская. Сильно заинтересовался, о чем же таком пожелала ему поведать княгиня? Письмецо оказалось коротким, скорее записка. Всего несколько строк: Татьяна подыскала для Ивана наставницу по этикету. Фамилия учительницы: леди Хиггинс, время и место, где Ивану нужно быть. Совсем немного времени до первого занятия осталось - четверг, уже послезавтра. Черт возьми! Да у Ивана таким Макаром скоро и времени свободного совсем не останется. На целительские курсы ходить надо, юриспруденцию и экономику тоже хотел изучать, а еще в атлетику ввязался, маньяка ловит, теперь вот этикету учить его взялись…. А когда артефактами и прочим заниматься - вообще не понятно становится. Это что же, всю неделю, вплоть до самой субботы ему