Читать интересную книгу Грааль как символ и надежда - Артемий Балакирев

Французский исследователь Грааля Луи Карпентье истолковывает слово «Грааль» как «Гар-Эль», что на иврите означает «камень Бога».

Из «Псевдопарсифаля, создания благородного рыцаря Галахада»:

Иосиф Аримафейский и рыцарь Парсифаль примкнули к каравану купцов, уверенно ведущих своих верблюдов по раскаленным пескам пустыни. Солнце пылало на горизонте. Величественно вздымались вдалеке пирамиды.

А потом показался и храм, к которому стремились странники Грааля. За храмом в чистом белом песке на коленях стояли монахи, ожидая ответа на свои молитвы. Завидев путников, они поднялись и двинулись им навстречу.

…В саду монастыря раскрыл Парсифаль свой драгоценный сверток. Солнце коснулось белым лучом священной чаши любви, и Парсифаль приступил к повести их странствий по разным землям.

Только когда на землю спустились вечерние сумерки, монахи двинулись к озеру. Необычайный покой и умиротворение снизошли на души Иосифа Аримафейского и благородного рыцаря Парсифаля, ибо нашли они место, где возможно будет укрыть священную чашу.

Грааль — символ алхимиков

Что уж таить, алхимики находили для себя в легендах о Граале богатый материал. Грааль вообще часто соотносят с алхимией. В этом, как всегда, «виноват» Вольфрам фон Эшенбах. Уж больно энциклопедическими кажутся его познания в области всевозможных драгоценных камней. Что ж, в историях о Граале действительно присутствует материал, который можно прочесть как изложение тайной алхимической традиции. Это, в частности, комментарии в книгах Робера де Борона и продолжателей Кретьена де Труа, которые декларируют непознаваемость истинного смысла истории о Граале и ее сакральных корней, а также обещание кар за раскрытие ее тайн перед недостойной аудиторией.

В своей книге «Артур, Авалон и Грааль» братья Иоганн и Петер Фибаг пишут об алхимиках, занимавшихся созданием, или получением, «камня мудрости» («философского камня»), магической субстанции, превращающей такие «неблагородные» металлы, как свинец или ртуть, в золото, да еще и дарующей своему обладателю долголетие либо даже бессмертие. Последнее свойство напоминает о ковчеге, «машине» манны небесной, ибо те, кто попробовал той манны, «пищи ангелов» тоже стали бессмертны, как крылатые небесные существа. Грааль должен был давать подобную чудесную пищу.

Первые работы, в которых упоминается об алхимии, были написаны арабскими авторами, жившими в период раннего Средневековья. В XII столетии эта наука начала распространяться по всей Европе — именно в тогда, когда рыцари-крестоносцы находились в тесном контакте с культурой арабского мира. Работа алхимиков в основном была связана с попыткой очистить субстанцию, для чего они прежде всего пользовались дистилляцией. Аппараты для дистилляции получили название «атанор» или «алембик». Дистиллировали каждую субстанцию для того, чтобы очистить ее «дух».

Вот ведь анекдот и ирония мировой истории: в составе субстанций алхимиков были также пиво и вино, так что, возможно, именно алхимическим опытам мы должны быть благодарны за то, что сегодня некоторые из нас радуют себя такими «очищенными духами», как бренди и виски.

Но вернемся все же к Граалю. Можно найти немало параллелей между Граалем, ковчегом/машиной манны небесной и «камнем мудрости».

Поиски Грааля, так же как и поиски «камня мудрости», обязательно сопряжены с целым рядом трудностей и даже могут быть смертельно опасны.

Только чистые душой люди способны добраться до цели после долгих блужданий во «тьме неведения».

Их поиск Грааля и «камня мудрости», в сущности, есть поиск единения человека и Бога.

Тот, кто найдет Грааль и «камень мудрости», преображается и становится совсем другим человеком, словно рождается заново — воскресает.

Творческие силы Бога или даже сам Бог обитают в камне мудрости (или Граале) благодаря такой материальной субстанции, как кровь Христа (согласно Роберу де Борону).

«Камень мудрости» хранится в герметично закрытом сосуде (как мы помним, Грааль хранит кровь Иисуса Христа).

Алхимики проводят параллели между «философским камнем» и Сыном Божьим и называют его «земным отражением Христа» или же «истинным отражением настоящего духовного и небесного камня, Иисуса Христа».

Золото считается у алхимиков совершеннейшей из всех субстанций, из которых может быть создан «камень мудрости». Христос тоже является Совершенным, а капли Его крови — капли совершенства — хранятся именно в Граале.

Грааль, как и «философский камень», может исцелять все смертельные болезни и даже даровать бессмертие.

Вольфрам фон Эшенбах называет Грааль lapsit exillis, что может быть переведено как «камень мудрости».

Грааль ярко светится и сияет, как и «философский камень» (и ковчег/машина манны небесной).

В поздних средневековых манускриптах и Грааль, и «камень мудрости» описываются как «изумруд».

И Грааль, и «философский камень» тесно взаимосвязаны с космосом, со Вселенной, ибо Грааль, по Вольфраму фон Эшенбаху, был доставлен со звезд на землю «стаей» таинственных существ, которые затем вновь улетели к звездам.

В «Передуре» герой завоевывает камень, возможности которого аналогичны свойствам «философского камня»: он рождает из самого себя золото. Этот камень находился в хвосте змеи, лежавшей в могильном кургане. То есть он был сокровенен, спрятан, его было тяжело достать — точно так же, как и «камень мудрости».

Ссылок на алхимию в историях о Граале множество. Например, сюжет постоянно крутится вокруг планеты Сатурн. В алхимии каждый металл связан с определенным небесным телом, например золото — с Солнцем, а серебро — с Луной. А вот свинец связан с Сатурном. Планета же ассоциируется с богом Сатурном.

Свинец имел огромное значение для алхимиков, поскольку почти всегда являлся основным материалом, превращаемым благодаря камню мудрости в золото или серебро. Так что бог Сатурн связан и с золотом, по крайней мере в переносном смысле. Именно он считался владыкой золотого века, легендарной эпохи всеобщего счастья на заре человеческой истории.

Кстати, Вольфрам фон Эшенбах не устает вспоминать о Сатурне. Так, страдания Анфортаса у него зависят от положения этой планеты. У Робера де Борона Мерлин появляется с серпом: типичная ассоциация с Сатурном. Когда-то именно серп был атрибутом этого бога, в том числе покровительствующего сельскому хозяйству, именно с серпом он встречался людям золотого века. А позднее Сатурн с этим атрибутом начнет ассоциироваться со смертью с косой.

У Кретьена де Труа также немало указаний на Сатурн, явно почерпнутых из алхимических трактов. Именно в них Сатурн всегда описывался как одноногое божество, хотя в греко-римских мифах мы этого упоминания не встречаем. У Кретьена де Труа мы читаем, что протез Сатурна был изготовлен из серебра. Кто бы в реальности додумался делать протезы из тяжеленного металла? Скорее всего, это упоминание можно считать ссылкой на алхимическую трансмутацию металлов.

И вот еще: почему Грааль сделался своего рода символом и для алхимиков? Поиски Грааля и «Великое деяние» алхимиков объединяет то, что их нельзя ни в коем случае прекращать. Рыцари, отправляющиеся на поиски Грааля, странствуют бесконечно. С алхимиками то же самое: они не могут покинуть свою лабораторию, начав процесс получения «философского камня».

Часть 5 Символ Европы. Грааль и немцы

Мечты и кошмары о Граале, или Рыцарь из сказки и самозваный тамплиер

Структуру тамплиерского государства Грааль уже в девятнадцатом веке пытался воссоздать король Баварии Людвиг II.

Впрочем, я оговорился: изначально самый загадочный макет-реконструкцию страны Грааль оставил нам Рихард Вагнер (1813–1883), композитор уникальный, а посему не до конца понятый. Большая часть его музыкальных произведений как раз и посвящена Граалю, причем (за что люблю Вагнера) он не удовольствовался только легендами и исключительно Эшенбахом, а умудрился даже вступить в своеобразную дискуссию со средневековой сказкой.

Одни современники композитора терялись перед загадкой его «Парсифаля», другие называли оперу дьявольской, а самого Вагнера — чуть ли не пособником… Бафомета, третьи обвиняли в том, что он создал слишком христианскую оперу. Фридрих Ницше, до того причислявший себя к старым друзьям Вагнера, после «Парсифаля» даже порвал с композитором отношения. Ему стало дурно оттого, что Вагнер униженно склонился перед Распятием. В двадцатом веке к Вагнеру прилепят ярлык «фашистский музыкант», но это будет уже действительно в веке двадцатом.

То, что сам Вагнер хотел сказать своими «тамплиерскими» операми о государстве Грааль, так и останется для нас загадкой. Мы знаем, что на протяжении всей своей жизни композитор проявлял огромный интерес именно к ордену Храма, а в гностических трудах первых христиан он искал первоначальную форму реальной христианской религии.