мог прочесть, что творилось в голове у Таннера; то же самое творилось и у меня. Мы не были уверены, что брат готов ко всему этому дерьму под прикрытием.
— Карсон Эбни, — сказал мне Таннер. — Та же биография. Бывший морской пехотинец, снайпер-разведчик, спецназовец. Те же задания, что и у тебя. Это значит, что они не могут получить твои настоящие записи, так что это работает для нашего прикрытия. Вик — Уэйд Брей, а Ковбой — Брайар Гроувс.
Таннер посмотрел на Хаша. Хаш посмотрел в ответ, дерзко приподняв одну бровь.
— Что? Никаких псевдонимов для меня, monfrère (в пер. с французского «мой брат»)?
Челюсть Таннера сжалась.
— Войдешь туда, и эти ублюдки линчуют тебя на месте.
— Весело, — сухо сказал Хаш.
— Ты останешься поблизости, в соседнем мотеле, — я кивнул своему брату-метису. — В какой-то момент нам понадобится отвлечение. Ты будешь им.
— Черная приманка? — он улыбнулся, его голубые глаза загорелись от волнения. — Ты имеешь в виду, что я смогу поиграть с большими, плохими арийцами?
Он заерзал, сидя на стуле.
— Черт, мой огромный, черный член только что стал очень твердым. Спорим, Мейстеру и его приспешникам понравится сосать его.
Ковбой рассмеялся, а потом рассмеялся еще сильнее, когда Вик облокотился на меня, чтобы посмотреть на Хаша, и спросил:
— Это правда, голубоглазка? Прям болтается?
— Как у гребаного коня, — съязвил Хаш.
Вик покачал головой и посмотрел на Ковбоя.
— Дерьмо, брат. Удивляюсь, как ты вообще можешь сидеть, если тебя ежедневно долбит этот таран.
Я закатил глаза и прикрыл эту гребаную лавочку, пока она не превратилась в соревнование по мочеиспусканию Викинг/Ковбой.
— Когда мы выдвигаемся?
— Все готово, выезжайте, когда захотите, — сказал Таннер.
— Тогда сегодня, — я встретился взглядом с каждым из моих братьев. — Хаш, возьми фургон. Он нам может понадобиться. Остальные поедут на грузовике. У нас есть один дерьмовый, который только что поступил в магазин. Разбитый и угнанный — его невозможно отследить.
Мои братья кивнули.
Стикс и Кай вошли в дверь.
— Вы готовы? — спросил Кай, указывая на папки в наших руках.
— Отправляемся сегодня. Может быть, на несколько дней. Едем затемно.
— Если станем вам нужны, сообщите, и мы придем с оружием в руках, чтобы вытащить вас, — заключил Стикс.
Я снова кивнул, затем посмотрел на Кая.
— Не говори своей старухе ничего из этого дерьма. Мы идем за ее сестрой, но если этот хрен Мейстер делает то, что мы подозреваем, нет никакой гарантии, что Рыжая вернется домой. А если мы найдем ее и вытащим к чертям собачьим, не думаю, что нам стоит собирать гребаный комитет по приветствиям, пока мы не убедимся, что она не на пороге смерти.
Кай молчал несколько секунд, но потом кивнул в знак согласия.
— Как только выберетесь, дай мне знать, что происходит. Живая или мертвая, я хочу знать.
— Заметано, — ответил я.
Стикс поднял руки.
— Если что-то пойдет не так, убирайтесь к чертовой матери. Если Фиби там, но вы не можете до нее добраться, возвращайтесь, и мы придумаем другой план, — он ухмыльнулся. — В общем, просто не сдохните на хрен. Нет времени заменять вас, тупые куски дерьма. Ясно?
— Поняли, През, — сказал Вик, отдавая честь.
Я вывел нас из здания клуба. Повернулся к Ковбою и Хашу, закуривая столь необходимую сигарету.
— Подъезжайте к нашим домам через час. Хаш, пригони фургон. Ковбой, пригони грузовик. Ключи у Тэнка.
Нам нужно было проникнуть в город Клана.
***
— Ты ведь знаешь, что нам придется трахать этих шлюх, когда мы будем там? — сказал я и тут же почувствовал, как все в грузовике застыли.
— Я не буду трахать никаких шлюх, — выплюнул Флейм.
Он взволнованно заерзал на своем сиденье.
— Мы просто сразу предупредим их, что Эрл — долбанутый псих и не трогает женщин, разве что отправляет их к лодочнику. Они взглянут на него и поверят, — сказал Викинг. — Клану должны нравиться психи, верно?
— Ты ожидаешь, что мы будем трахать этих сучек? — спросил Ковбой, низко надвинув на лоб свою кожаную «Стетсон». — Не уверен насчет вас, придурков, но я не люблю трахать накачанных наркотиками шлюх. Клубные шлюхи, проститутки и прочее дерьмо — это нормально. Но изнасилование не в моем вкусе.
— Киска вообще не в твоем вкусе, да? — Вик повернулся лицом к заднему сиденью. — Разве соленая сперма на языке не больше тебе по вкусу, mon frère (в пер. с франц. — мой брат)?
Я закатил глаза, когда Викинг провел языком по губам, ожидая, когда наш брат укусит в ответ.
— Зависит от того, из какого члена изливается сперма.
Ковбой наклонился вперед, оказавшись в нескольких дюймах от шокированного лица Вика.
— Возьмешь у чувака, который только что ел ананас, и, черт... — он покачал головой и пошевелил бровями, — я мог бы лакать это дерьмо весь день.
Я засмеялся, а Вик поперхнулся, и на его лице появилось выражение отвращения. Ковбой уставился на него, прищелкивая языком.
— Ты прикалываешься надо мной, да? — спросил Вик.
Ковбой просто пожал плечами и сел на свое место, как ни в чем не бывало.
— Ведь так и есть, верно? Мы все видели, как ты стал плаксивой киской с сестрой Кая на его свадьбе.
Ковбой проигнорировал его, глядя в окно.
— Но если серьезно, — наседал Вик, не в силах ничего оставить без внимания, — тебе должна нравиться киска. Я могу пировать на этом дерьме весь день — завтрак, обед, ужин. Шведский стол на любой вкус, понимаешь?
— Бл*дь, Вик! Заткнись. От одного вида того, как ты опускаешься на кого-нибудь, мне хочется выколоть свои чертовы глаза, — прошипел я.
— Как скажешь, сучка. Просто у тебя нет такого таланта к торнадо-языку, как у меня. Клитор, щель, плюнуть — в таком, мать твою, порядке. Это заставляет сучек сквиртить днями напролет. Люблю хорошую струю в лицо. Она остается в моей бороде, по крайней мере, неделю.
Прежде чем рвота успела подняться по горлу, я увидел вдалеке два флага, развевающиеся на ветру. По моей коже пополз лед. Я знал, откуда эти флаги — из города-призрака.
— Это он?
Ковбой осмотрел пустынные окрестности.
— По словам Таннера, — ответил