Луиза не двигалась, ожидая, когда и ей откроют дверцу. Карлос так и сделал.
— Привет, а я — Сара. — Молодой человек подал ей руку, помогая выйти из машины. — О Боже! — вскрикнула Сара: ее нога запуталась в ремне безопасности, и она упала на галантного слугу. — Извините, о, мне так неловко!
Карлос улыбнулся, поставил ее на ноги и легонько кивнул, указывая путь к дому.
— Ты это нарочно, — зашипела Дэнни, когда они отошли от машины.
— Нет, — прошипела в ответ Сара.
— Ты всегда выпендриваешься, я тебя знаю, — не унималась Дэнни.
— Не считай меня идиоткой.
— Ну тогда не веди себя, как идиотка.
— Заткнитесь обе, — сквозь зубы процедила Луиза, — и поклянитесь еще раз, что мое платье не слишком коротко.
— Да оно только на три дюйма выше колен! — воскликнула Дэнни, — и выглядишь ты фантастически! Сколько раз тебе об этом твердить!
— Привет, — улыбнулась Консуэла, грациозно спускаясь по ступенькам. — Очень рада, что вы пришли, а теперь попробую угадать, кто из вас Дэнни.
— Это я. — Дэнни протянула ей руку. — Это Луиза. Это Сара.
— Привет, — Консуэла пожала руку каждой. — Вы уже догадались, конечно, что я Консуэла. А теперь прошу вас на террасу — немножко аперитива перед ужином. Другие гости уже здесь, нас восемь человек, и, надеюсь, мы не покажемся вам слишком чопорными. Да, вилла производит на некоторых именно такое впечатление.
— Великолепная вилла, — сказала Дэнни, когда они поднимались по лестнице за Консуэлой.
— Вы давно здесь живете? — спросила Сара.
— Какое-то время здесь жила моя семья, а теперь я живу здесь постоянно уже около трех лет.
Боже мой, как в картинной галерее, подумала Луиза, пересекая просторный холл, стены которого были увешаны множеством картин.
— Может, потом вы захотите посмотреть все это, — предложила Консуэла.
— О, мы бы очень хотели! — воскликнула Сара, схватив Луизу за руку.
— Ну, пойдемте. — Консуэла обняла Сару за плечи. — Давайте-ка что-нибудь выпьем.
Через полтора часа, держа в руке уже третий бокал коктейля, Сара вышла на широкую террасу, от которой вела к бассейну пологая лестница.
— Консуэла была так поглощена беседой с тобой, — сказала Сара, помешивая напиток. — О чем это вы говорили?
— Я рассказывала ей, чем мы занимались в Лондоне и чем хотим заняться здесь. Она знает, кто мог бы быть нам полезен.
— Правда? А она назвала его?
— Не помню имени, но она обещала ему позвонить, кажется, он в Ницце.
Сара улыбнулась, когда один из молодых красавцев заменил ее полупустой бокал полным.
— Сколько ты выпила? — шепотом спросила Луиза, когда молодой человек отошел.
— А кто здесь считает? — беззаботно отмахнулась Сара, возведя глаза к небу и вздохнув так, словно она пьет аромат воздуха и наслаждается плеском волн. — Вот такой жизнью могла бы жить и я, к ней не надо привыкать.
— Мне так хочется побольше узнать об этой Консуэле, — призналась Луиза.
— Так в чем же дело? Бери блокнот, иди и расспроси.
— Очень смешно. А разве тебе не интересно? Ну, начнем с того, где ее муж?
— О, на этот вопрос я могу ответить, — обрадовалась Сара, — вон та дама, ее, кажется, зовут Сирена, сказала, что мистер Сантини умер года три назад.
— А-а. А кто он был, она не сказала?
— Аргентинец, я думаю, и Консуэла тоже.
— А чем он занимался?
— Она не сказала.
— А от чего он умер?
— Не знаю, не спрашивала.
— А у нее есть семья?
— Луиза, черт побери, откуда мне все это знать? Ты писательница, прокручиваешь в уме вопрос за вопросом, пойди и выясни.
— Ну ладно, не злись. Так или иначе, нам лучше пойти пообщаться с гостями.
— М-м-м, погоди-ка, а ты спросила Дэнни, где она провела последнюю ночь?
— Нет. А ты?
Сара покачала головой.
— Ты что, не знаешь Дэнни? Она обожает свои маленькие тайны, — сказала Луиза, увидев, как смеется Дэнни, разговаривая с какой-то гостьей.
— А как ты думаешь, когда мы пойдем ужинать? — спросила Сара. — Я хочу есть.
— Вам повезло, — засмеялась Консуэла, незаметно приблизившись к ним. — Прошу вас в столовую.
Обед, или, как назвала его Консуэла, легкий ужин, был накрыт в главной столовой, расположенной сразу за холлом. Четыре высоких французских окна выходили на террасу, так что сейчас отсюда был виден солнечный закат, сад и бассейн. В столовой курились спирали антимоскитных свечей, а с потолка струился мягкий свет люстр, Консуэла сидела во главе стола, по правую руку от нее — Дэнни, а Оливия Вудроу — по левую. Луиза уселась напротив Консуэлы, между Сиреной Удэлл, женой бельгийского банкира, и Каро Рубэн из косметической фирмы Рубэна. Сара — между Сиреной и дамой, чье имя она от смущения никак не могла вспомнить.
Атмосфера была легкой и непринужденной; дамы, очевидно, хорошо знали друг друга, и Луиза с интересом наблюдала за ними. Никогда еще она не была в обществе столь богатых и респектабельных людей. Она слегка улыбнулась, подумав, в какой восторг пришла бы от всего этого Марси Нэйм Дроп. Но больше всего удивило Луизу то, что она не заметила ни в одной из дам и тени снобизма, а их теплое отношение к Консуэле казалось трогательным. Ее судьба явно вызывала у них сочувствие. Все это не проявлялось открыто, но словно витало в воздухе. Что можно сказать о Консуэле, размышляла Луиза. Она несомненно скрывает какую-то тайну. Лицо ее было печальным, даже когда она улыбалась. Разговаривая с ней перед ужином, Луиза уловила во взгляде Консуэлы беспокойство, боль или гнев, но может быть, это только показалось ей. Богатая фантазия не раз подводила Луизу.
— Она очень красивая, правда? — прошептала Каро с сильным испанским акцентом.
Луиза удивленно повернулась к ней, но сразу же догадалась, что Каро заметила, как внимательно она смотрит на Консуэлу.
— Да, очень. А вы давно ее знаете?
— Да, уже много лет. Я знала ее мужа. Он был очень добрый человек и беззаветно любил ее.
— А от чего он умер? — спросила Луиза.
— От сердечного приступа. Консуэла тяжело пережила его смерть, так любила его. После этого ее жизнь круто изменилась. Произошло столько ужасных событий.
— Каких? — не удержалась Луиза.
— Тише. — Каро приложила палец к губам. — Здесь не следует говорить об этом. Консуэла хочет все забыть.
— А у нее остались родные?
— Нет, теперь у нее нет семьи. Все умерли, она совсем одна. Здесь, с этими молодыми людьми, она создала некое подобие семьи. Она очень привязана к своим мальчикам, и они к ней. С ними она счастлива.
Бросив взгляд на Консуэлу, Луиза увидела, что она смеется. Один из ее мальчиков, Фредерико, что-то шептал ей на ухо, и уже не впервые за вечер Луиза заметила, какие доверительные, неофициальные отношения у Консуэлы с обслугой. В этом не было ничего недостойного. Нет, это ничуть не похоже на Мессалину и ее рабов, удовлетворяющих ее похоть, как предполагали Дэнни и Сара по дороге сюда. Луиза видела, как Консуэла повернулась к Дэнни, пересказала ей шутку Фредерико, и они обе рассмеялись.