Читать интересную книгу Чище воды, острее ножа - Марина Серова

Беляков-старший попросил меня позвонить ему вечером и рассказать, как двигаются мои дела с расследованием. Пообещав, я с ним попрощалась и быстрым шагом устремилась к своей «девяточке», на ходу нашаривая в сумке папку с документами, в которой были записаны и координаты всех бывших на вечеринке гостей. Сейчас меня интересовал адрес и телефон Оли Заедаевой. Я забралась в машину, вытащила папку, бросила сумку на заднее сиденье и стала перебирать листки. Так, протокол, еще протокол, и еще один… Где же список? Ага, вот он, по закону подлости самый последний лист в папке. Я быстро просмотрела фамилии и, добравшись до Оли Заедаевой, выяснила, что живет она на Артиллерийской улице. Домашний телефон указан не был, значился только одиннадцатизначный федеральный номер сотового. Да, видимо, Оля живет весьма небогато. По моим наблюдениям, не имея домашнего телефона, сотовым обзаводятся только те, кому установка обычного телефона не по карману, но при этом хоть какой-нибудь способ связи нужен. Я достала свой мобильник и набрала Олин номер — нужно было выяснить, где она сейчас находится, чтобы не мотаться зря по городу.

— Абонент не отвечает или временно недоступен. Абонент не отвечает или временно недоступен, — забубнил в трубке жестяной голос.

Ну, разумеется, а как же иначе! Закон подлости продолжает подтверждать свое название. Придется ехать к Заедаевой домой. Я повернула ключ в замке зажигания, «девяточка» отозвалась довольным урчанием, и я выехала со двора, на прощание мигнув фарами Беляковым, все еще сидевшим в своей «Волге».

До Артиллерийской улицы я добралась довольно легко, благо ориентируюсь в родном городе немногим хуже профессиональных таксистов, но поиски нужного мне двадцать пятого дома чуть не вогнали меня в гроб. Я ехала от конца улицы к началу, и сначала все было как полагается: с одной стороны — дома с четными номерами, с другой — с нечетными, все по порядку. Но когда я, как мне показалось, была уже почти у цели и проехала мимо дома номер тридцать один, с четной стороны объявился какой-то пустырь, а с нечетной стена, украшенная сверху витками колючей проволоки, — за ней скрывалось артиллерийское училище, которому улица и была обязана своим названием. А после стены с нечетной стороны объявился дом номер… семнадцать.

Я остановилась в полном недоумении. Опрос прохожих дал массу противоречивой информации. Один сообщил, что двадцать пятого дома на этой улице отродясь не стояло, другой уверял, что на его месте и на месте соседних с ним домов как раз и стоит сейчас училище, и только один пожилой дядька с собачкой на поводке дал мне верную наводку. Он сказал, что часть Артиллерийской улицы идет за училищем, но не сразу за ним, а между двумя какими-то переулками. Поблагодарив доброго старичка, я отправилась на поиски. Минут пятнадцать колесила по разным кривым улочкам и переулкам, половина из которых кончалась тупиками, и, только когда я уже было совсем отчаялась, фортуна смилостивилась надо мной, и я, практически случайно, наткнулась на недостающий кусок Артиллерийской улицы и нужный мне дом.

Думая о том, что загадки любых преступлений меркнут по сравнению с логикой чиновников, заведующих номерацией домов и названиями улиц, я вошла в подъезд, поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь квартиры Заедаевых.

Дверь мне открыла полная женщина в длинном бордовом халате и домашних тапочках. Выяснилось, что зовут ее Ирина Всеволодовна, что она мама Оли и что Оля как вчера днем из дома ушла, так до сего момента и не появлялась. Поэтому Ирина Всеволодовна уже вся извелась и не знает, что думать, поскольку дочь обещала, что вернется рано утром. А сейчас уже никакое не утро, а два часа дня. Я поняла, что Ольгина мама еще совершенно не в курсе того, что произошло ночью, и на несколько секунд задумалась над тем, что ей говорить, а что не стоит. Решив, что скрывать от нее случившееся мне совершенно не нужно, представилась работником прокуратуры, вкратце поведала об убийстве и попросила ответить на несколько вопросов.

Бедная женщина была совершенно ошарашена, но, когда я объяснила ей, что ее дочь ни в чем не подозревается, а просто нужна в качестве свидетеля, немного успокоилась и согласилась со мной поговорить. Правда, толку от разговора получилось весьма мало. Меня интересовало в первую очередь то, где сейчас находится Ольга. Ирина Всеволодовна неуверенно предположила, что дочка может быть в медицинском институте, где она учится на четвертом курсе, или у кого-то из друзей. А может быть, и где-нибудь еще. Судя по всему, дочка не очень-то делилась с матерью своими планами.

Я подумала, что ехать сейчас в мединститут без четкой уверенности, что найду там Олю, пустая трата времени. И у меня родилась идея получше. Правда, если ей следовать, увижусь я с Ольгой только на следующий день. Но зато в выгодном для меня месте и в выгодное время, и это позволит мне, в случае необходимости, слегка надавить на девушку. Такого может и не получиться, если мы будем разговаривать у нее дома.

— Ирина Всеволодовна, — сказала я Ольгиной матери перед уходом, — сегодня я, скорее всего, уже не буду искать Ольгу, все равно не ясно, где она и когда вернется домой. Вместо этого я просто пришлю ей официальную повестку. Надеюсь, ее вам уже сегодня к вечеру доставят, я постараюсь ускорить обычную процедуру. Там будет написано, во сколько и куда ей подойти завтра утром. Скажите ей, чтобы она не боялась и непременно пришла.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Я обязательно передам.

— Вот и отлично, — бодро сказала я, попрощалась с Ириной Всеволодовной и вышла из квартиры.

Дойдя до своей машины, я уселась на переднее сиденье, положила скрещенные руки на руль, оперлась на них подбородком и задумалась. Идея с повесткой хороша, спору нет, но нужно решить, куда именно Заедаеву вызывать. Проще всего, конечно, к Данилову. Он обещал мне любую помощь, да и Оля наверняка его запомнила, ведь с ней как раз он разговаривал. Но тут возникает одна проблема — у Данилова скорее всего нет собственного кабинета, а посторонние свидетели моего разговора с Ольгой мне совершенно не нужны. В первую очередь потому, что могут поинтересоваться тем, что это делает посторонняя женщина за столом одного из сотрудников. А от ментов липовыми прокурорскими корочками не отмашешься. Значит, Данилов отпадает. Ну и ладно.

К счастью, знакомых у меня в милиции работает много. Самый надежный вариант — Киря. Вернее, Киря он только для меня и еще пары лучших друзей, а вообще-то его зовут Владимир Сергеевич Кирьянов. Вот уж у подполковника-то Кирьянова свой кабинет давным-давно есть. А поскольку своими звездами на погонах этот самый подполковник Кирьянов в немалой степени обязан именно Татьяне Ивановой, то поможет он мне с радостью, как и много раз до сих пор.

Я достала телефон и набрала номер Кири.

— Да? Подполковник Кирьянов слушает, — раздался из трубки знакомый голос.

— Здравствуй, Киря, это я.

— Привет, Татьяна! Наконец-то появилась, а то я уж думал, что совсем забыла старика.

— Когда ты стариком будешь, может, и забуду, — ехидно ответила я, но тут же продолжила: — Только тебе до того времени еще лет тридцать осталось, так что не будем загадывать так далеко.

— Так уж и тридцать, — хмыкнул Киря. Но голос у него определенно был довольный. Мужчины в его возрасте становятся падкими на комплименты не меньше женщин. — У тебя, наверное, опять какая-нибудь маленькая просьба? — осведомился Киря.

— Ага, — отозвалась я. — Слушай, Киря, а как ты каждый раз догадываешься, по делу я звоню или просто так? Сколько тебя помню, ты всего раза два ошибался, не больше. Причем знаешь ты это еще до того, как я тебе сказать что-то успеваю.

— По времени звонка определяю, — серьезно сказал Киря.

— Это как? — не поняла я.

— Очень просто. Если ты звонишь примерно после девяти вечера, значит, тебе просто стало скучно и душа жаждет общения. А если часа в два дня, то, значит, дело есть. Ну и по голосу, конечно, — вялый он у тебя или энергичный.

— Ясно, — сказала я. — Киря, у меня и правда к тебе небольшая просьба. Не можешь ли ты сейчас послать повестку Заедаевой Ольге, живущей по адресу… — я продиктовала Кире адрес, — чтобы она завтра утром явилась к вам в отделение в твой кабинет в качестве свидетельницы? Только нужно, чтобы она уже сегодня повестку получила.

— Повестку-то я послать могу без проблем, — ответил Киря. — Чтобы сегодня же дошла — сложнее, но тоже выполнимо. Но дальше-то что? Она хоть по какому делу свидетельница?

— Ты, скорее всего, не знаешь, это не в твоем районе, — сказала я. — Убийство Александра Лисовского.

— Не слышал. Вот и объясни мне, как я ее допрашивать буду, если я совершенно не в курсе?

— А ты и не будешь, — медовым голосом сказала я. — Я как раз хотела тебе сказать про вторую часть моей просьбы. Уступишь мне свой кабинет минут на сорок, ладно?