брюшком и залысинами. Однако, как бы ни выглядел мужчина, невесты у них у всех были молодые, если не сказать, совсем юные барышни! Поневоле закрадывалась мысль, что каждый аристократ каким-то образом заполучил свою невесту, и об искренних чувствах тут даже мечтать не приходится. Совсем как в нашем случае…
Я со вздохом отвернулась от созерцания «счастливых пар» и вздрогнула, увидев, с каким вниманием изучает меня королева. Ее величество улыбнулась, заметив, что я в курсе, что оказалась под прицелом ее внимательных ореховых глаз и слегка кивнула мне. Не зная, как реагировать, я тоже склонила перед ней голову.
Кажется, наши переглядывания поймал мой жених. Потому что я почувствовала у себя на плече легкое касание. Герцог с какой-то успокаивающей лаской провел свободной рукой по моему открытому плечу и чуть слышно для меня шепнул: «Слушайте короля!»
Честно говоря, его речь как-то прошла мимо меня, и только когда прозвучало: «Благословляю ваш союз данной мне богами властью», все женихи разом завозились, доставая откуда-то маленькие шкатулки. У каждого рода, видимо, были свои брачные браслеты, потому что на глаза мне попались как золотые, так и серебряные, а у некоторых даже платиновые, украшенные драгоценными каменьями и инкрустированные вставками из других благородных металлов.
Когда герцог Ксорд встал передо мной на одно колено и со словами: «Эвелина Клемент, вы согласны стать моей женой?» протянул мне изящный браслет из бриллиантов, я поняла, что назад дороги уже не будет. Постаравшись улыбнуться как можно искренней, хотя зубы сводило от желания объявить во всеуслышание, что не согласна быть проданной за какие-то семейные долги, ответила: «Да!» и чуть заметно вздрогнула, когда герцог защелкнул на моем запястье этот наручник, крепко-накрепко приковавший меня к семье Ксордов. Затем, как заранее предупреждал меня мужчина, те же самые манипуляции провели невесты со своими женихами. Чуть дрожащими от волнения руками я закрепила на запястье Густава брачный браслет, немного скромнее и более мужской, чем мой. После этого король громогласно объявил о рождении новых семей, вслед за этим раздались звуки салюта за стенами дворца, оповещая об этом весь город.
— Первый танец молодых! — объявил церемониймейстер, и зазвучала музыка, похожая на наш вальс.
Все остальные гости отошли к стенам, и посреди зала остались лишь новоиспеченные семейные пары. Видя, как мужчины приглашают своих партнерш, я осознала себя чуждым для всех элементом, сидя посреди тронного зала в кресле. Беспомощно оглянулась на герцога, без слов умоляя унести меня вместе с креслом отсюда, чтобы не мешать танцующим. И герцог меня понял. Но снова поступил по-своему.
Глава 17
Вместо того, чтобы оттащить меня вместе с креслом подальше от танцующих, он отложил на спинку кресла плед, прикрывающий мои ноги, а сам подхватил меня за талию и прижал к своему телу. От неожиданности я вцепилась обеими руками ему в плечи, но он забрал мою правую руку, а сам, поддерживая меня другой рукой за талию, закружил в танце! Ноги мои не доставали до пола, грудью я упиралась в широкую грудь герцога, и вообще все мое тело горело от близости к горячему телу мужчины.
Я боялась смотреть по сторонам. Боялась, что взгляды всех присутствующих выражают негодование и презрение к нашей паре из-за слишком интимно близкого расположения наших тел, ведь правила этикета предписывали совсем другое! Но и смотреть в глаза своего партнера не решалась. Все было слишком для меня в этой ситуации: слишком неожиданно, слишком близко, слишком чувственно! А ведь я дала себе слово никому не выдавать своих истинных эмоций, и уж тем более — самому герцогу!
Уткнувшись взглядом куда-то в область его подбородка и сжав зубы, я продолжала кружиться в объятиях Ксорда, и вдруг виски в который раз прострелило внезапной острой болью! О нет! Неужели воспоминания о прошлой жизни нахлынут так не вовремя?!
Я крепко зажмурилась, стараясь дышать ровно, чтобы герцог не догадался о том, что со мной творится. А перед глазами пролетели неясные картины какого-то праздника. Все танцевали, веселились, но ни звуков музыки, ни смеха и гомона голосов я не слышала, словно бы смотрела немое кино. Я с кем-то танцевала, кажется, явно ощущая, как перебираю ногами, что было само по себе необычно и даже страшно для меня, привыкшей к тому, что нижняя часть моего тела — лишь бесполезное приложение к верхней. И тут мимо меня пронеслись, весело улыбаясь и о чем-то переговариваясь, Лика и Сергей! Лика во все глаза смотрела на своего парня, а тот, заметив меня, сделал неуловимое движение губами, изображая воздушный поцелуй! Мне?! С какой стати?! И тут же я увидела, как нахмурилась подруга, все-таки поймавшая этот жест…
Боль прошла так же внезапно, как и накатила. Я словно вынырнула из толщи воды, с удивлением поняв, что музыка уже закончилась, а герцог держит меня в своих объятиях и напряженно следит за выражением моего лица, застыв посреди тронного зала, когда все танцующие уже освободили центр помещения и теперь недоуменно взирают на нас, изображающих… влюбленную пару?
Я тряхнула головой, отгоняя эти непрошеные мысли, и тихо произнесла, обращаясь к мужчине:
— Может быть, нам стоит тоже отойти к стенке, Ваша Светлость?
Тот словно бы очнулся и понес меня к тому креслу, в котором я сидела с самого начала.
— Прошу всех в большой бальный зал, господа! — обратился между тем его величество ко всем присутствующим. — Объявляю бал, посвященный созданию новых счастливых семей, открытым!
Тихо переговариваясь, разряженная толпа хлынула в распахнутые двери, откуда уже слышались громкие звуки играющего танцевальные мотивы оркестра. Король с королевой скрылись в другой стороне. Конечно, не пристало коронованным особам ходить обычными путями, как каким-то задрипанным аристократам! Не удивлюсь, если в бальном зале они окажутся даже раньше самых первых гостей! Наверняка во дворце уйма всяких тайных ходов и секретных дверей…
Не прошло и двух минут, как мы с герцогом остались в тронном зале одни.
— Не объясните мне, что с вами произошло, Эвелина? — вопросил он, встав напротив меня и упершись внимательным взглядом жгуче-колючих глаз.
— Авария? — вопросительным тоном ответила я, притворившись дурочкой. — Так уже два года назад…
— Я не про ваши ноги, и вы прекрасно это знаете! — нахмурившись, перебил герцог. — Вы словно покинули нас на некоторое время — абсолютно не реагировали ни на мой голос, ни на музыку!
— Ах, это! — вздохнула я, поджав губы. Не хотелось признаваться, но, боюсь, хоть какое-то оправдание своим неожиданным приступам я должна дать. — У меня иногда очень сильно болит голова.