Читать интересную книгу Луна Хадриана - Вольфганг Хольбайн

Брови Мэйлора удивленно поползли вверх. Первой его мыслью было короткое ругательство, второй – вопрос, кто же здесь мог быть еще, а третьей – понимание того, что четыре тысячи пятьсот миль – это почти рядом. В особенности, если этот второй корабль – агрессор.

Чуть наклонившись, он стал пристально вглядываться в экран, на котором теперь был уже не транспорт, а другой корабль, немного поменьше, – массивный диск матово-серебристого цвета, весь усеянный дугообразными изгибами. Картина эта сомнений не вызывала. Тяжелый крейсерский корабль, точно такой же, как и «Фимбул». Родной братишка, так сказать. Но было абсолютно неясно, кто находится на борту этого корабля. Многие фракции теперь имели на вооружении корабли, построенные еще в годы расцвета Империи.

– Готовн... – начал было Мэйлор, но его тут же перебил офицер связи.

– Это один из наших! – громко крикнул он. – Идентификация проходит!

– Один из наших? – переспросил ошарашенный Мэйлор. Теперь он уже не счел необходимым скрывать свое изумление.

Офицер кивнул.

– Хотя идентификация чуть разборчива, но все же положительная. Это сардайкинский крейсерский корабль. Они называют себя и приветствуют нас.

– Может быть, все же объявить готовность номер один? – обратился к Мэйлору первый офицер. Командир напряженно размышлял. С одной стороны, стало легче на душе от мысли, что этот крейсер принадлежал сардайкинам. С другой – это никак не объясняло, почему он здесь и почему на полном ходу шел встречным курсом, будто желая врезаться в них.

– Удаление? – запросил он.

– Тысяча пятьсот миль,– ответил офицер-навигатор, – Приближается. Они начинают торможение.

– Установите связь с его командиром! – приказал Мэйлор, стараясь не смотреть на первого офицера, все еще с тошнотворно-просительным лицом ожидавшего приказа объявить полную готовность.

– Не отвечают, – доложили ему. – Они лишь продолжают передавать идентификационный код.

Мэйлор с ожесточением уставился на увеличивающееся изображение тарелки на экране монитора, мысли его неслись наперегонки. Приказ предписывал действовать без колебаний и однозначно: он давно должен был открыть огонь. Но ведь там находился корабль сардайкинов, а не какой-нибудь пират или фагон.

– Вы уверены, что это кто-то из наших? – еще раз спросил он.

– На сто процентов, – без запинки ответил первый офицер. – Теперь их код идентификации не перепутаешь ни с каким другим.

Мэйлор решил ограничиться «готовностью 2» до тех пор, пока они не выяснят, кто это. Если перейти в «готовность 1», предусматривавшую включение всех видов оружия, силовых полей и компьютера управления боем, который обеспечивает ведение космического боя с реакцией, недоступной человеку, то все эти мероприятия, несомненно, будут замечены тут же и на другом корабле, и, вполне вероятно, там их сочтут за подготовку к атаке, а тогда...

Это было фатальной ошибкой, из тех, что совершают лишь раз в жизни.

– Боже мой! – во весь голос завопил офицер-навигатор. – Они же перешли в «готовность 1»! Это... это атака!

Помещение командной рубки прорезал резкий, вибрирующий звук, это был сигнал боевого компьютера о том, что корабль брали на прицел.

– Готовность один! – скомандовал Мэйлор и вскочил на ноги. – Огонь без команды!

Но было уже поздно, и он понимал это. И вдруг время враз остановилось. Он видел, как рука первого офицера легла на кнопку тревоги, но одновременно с этим на корпусе корабля-противника что-то ослепительно и страшно блеснуло синим и ярко-белым, и через секунду «Фимбул» сотряс страшный удар, словно по нему огрели обухом исполинского топора. И тут же тройное силовое поле пронизало множество синих сполохов с танцевавшими внутри них беловатыми, похожими на миниатюрные вулканчики вспышками. Реакторы ядерного синтеза на «Фимбуле» взревели, чтобы добавить энергии для подпитки силовых полей, но два верхних слоя уже пали под натиском лазерных орудий, а третий продержался лишь на пару секунд дольше и лопнул, подобно мыльному пузырю.

– Торпедная атака! – в последнюю секунду смог предупредить офицер-навигатор, стремясь перекричать шум и рев вгрызавшихся в обшивку крейсера лазерных лучей, а в следующую секунду торпеды достигли «Фимбула».

И наступил конец света.

Глава 3 О СУЩНОСТИ РЕВОЛЮЦИИ

Их стихийное восстание завершилось именно там, где и ожидалось, – перед бронированной плитой, блокировавшей доступ к грузовому подъемнику и одновременно единственному выходу, вообще имевшемуся в этом секторе штольни. Отодвигали плиту лишь дважды в день – к началу и к концу смены. Несмотря на это, толпа заключенных после своей первой победы над роботом сразу же устремилась именно туда, как будто плиту собирались открыть специально для нее, вдобавок укрепив сбоку украшенную цветочками табличку с надписью: «Участников первого в истории восстания заключенных просят проходить здесь! К свободе – сюда! Осторожно, ступенька!»

Седрик и Шерил чуть задержались и, вооружившись лучеметом, обошли все входы в штольню, желая убедиться, что нигде больше не оставалось ни надзирателей, ни роботов. Как выяснилось, судьба благоволила к ним.

Когда они вернулись к бронированным воротам, группа заключенных уже отказалась от своей первоначальной, заведомо обреченной на провал

попытки взломать их при помощи кувалд и лопат. Их можно было хоть неделю что есть силы молотить чем угодно без риска оставить на гладкой поверхности даже малейшую царапину. Седрик знал, что эта плита из брони, прошедшей многократную закалку, и толщиной в добрых пять сантиметров с успехом выдержала бы Даже прямое попадание из лазерного орудия. Контрольное поле сенсора, настроенного на узор капиллярных линий ладони руки надзирателя (в данном случае Шмиддера), естественно, давно было отключено людьми из пункта контроля – сразу же после того, как они увидели, что робот уничтожен. Поэтому первоначальный план Седрика перехитрить сенсор ворот, приставив к нему кисть отрубленной руки Шмиддера, стал невыполним. Таким образом, любая попытка отодвинуть плиту изнутри исключалась.

Седрик догадывался, что эти бронированные ворота лишь одни в целой системе герметических дверей, при помощи которых практически любой участок рудника мог быть в случае необходимости надежно изолирован. Официально это подавалось как необходимая предосторожность на случай возникновения непредвиденных обстоятельств (например, если на каком-либо участке вдруг возникнет пробоина, через которую в шахту мог устремиться метан атмосферы Луны Хадриана). Ну а реальная причина, конечно же, состояла в том, что это позволяло блестяще решить проблему любого бунта заключенных, которых в случае чего можно было просто запереть и дожидаться, пока они не задохнутся.

– Проклятье! – выругалась Шерил, которая, вероятно, пришла к тому же неутешительному

выводу. – Крофту остается лишь дождаться, пока не иссякнет воздух.

– Вряд ли, – высказал свое мнение Седрик. – У Крофта наверняка есть возможность куда быстрее разделаться с нами, нежели дожидаться, пока они задохнутся.

Поверх головы Шерил он взглянул на почерневшие от копоти лица заключенных. По ним было видно, что в массе их ширилось чувство безысходности, сознание того, что их восстание, едва начавшись каких-то полчаса назад, уже было обречено. Седрика удивляло лишь то, что до сих пор против них ничего не предпринималось. Видимо, там, наверху, в пункте управления, что-то было не так: либо весь персонал базы в полном составе завалился спать, либо же Крофт со своим офицерьем замышлял какую-нибудь утонченную гадость.

И тут, как бы в подтверждение его мыслей, внезапно погас свет и наступила совершеннейшая, кромешная тьма.

Несколько человек испуганно завопили. Седрик, похолодев, понял, что вот-вот начнется паника.

– Тихо! Спокойствие! – как можно громче крикнул Седрик, стараясь перекричать гул голосов. – Никаких причин для паники нет! Они всего лишь вырубили свет, ничего страшного! Только и всего!

«Только и всего, – пронеслось у него в голове. – Видимо, в качестве следующего шага предусмотрено отключение системы подачи кислорода А что же потом? Подадут сюда какой-нибудь усыпляющий газ? Или сразу отравляющий?»

Странным образом эти слова все же подействовали на толпу. Гомон голосов утих, этим людям явно был нужен кто-то, кто вслух произнес бы то, что они страстно желали услышать. А заверение в том, что для паники нет никаких причин, видимо, как раз было тем вариантом лжи, в котором они нуждались более всего.

– Обождите здесь, – добавил он. – Б помещении для надзирателей должны остаться лампы, я сейчас принесу их.

Повернувшись, Седрик стал продвигаться вперед во тьме, выставив руки перед собой. Небольшое помещение, где коротал время Шмиддер, располагалось метрах в ста, может быть, в двухстах отсюда, как помнилось Седрику, в конце концов, не зря же он в течение двух лет день за днем по утрам и вечерам проходил мимо нее.