Но он не приглашает, хотя первые пары уже вошли в круг.
Надежда умирает с каждым пропущенным тактом. А я ведь так здорово научилась танцевать за эти два года! Неужели он так и не увидит.
Нежное пение скрипки взмывает к потолку и замирает там, чтобы рухнуть снова волшебной волной на плечи танцующим.
Ричард прочищает горло и делает ещё одно неловкое движение ко мне.
- Кхм-кхм… Лягушонок!.. То есть, прости, Гаяни! Ты…
- Надо же, чудеса случаются! Когда мне сказали, я не поверил своим ушам. Но теперь вижу, слухи не врут. Что за очаровательная зеленоволосая фея почтила своим присутствием этот вечер?
Самоуверенный, слегка развязный голос вклинивается в нашу беседу, которую, впрочем, и беседой-то невозможно назвать.
Я удивлённо поднимаю голову и прекращаю разглядывать доски паркета.
Прямо передо мной – высокий юноша в пурпурном мундире королевской гвардии. Широкие плечи, узкая талия, подпоясанная белым шарфом, эполеты. А ещё он рыжий. Никогда не видела таких странных рыже-золотых волос.
Впрочем, он таких, как у меня, судя по всему не видел тоже, судя по неприкрытому восхищению в прозрачно-голубых глазах.
Стоит и не уходит.
Чего ему надо?
- Не окажете ли честь, юная леди? Соблаговолите подарить мне танец?
Короткий поклон, и мне протягивают руку в аккуратной белой перчатке.
- Не соблаговолит! – раздаётся резкая отповедь над моим плечом. На меня падает чёрная тень. Вздрагиваю и чуть не подскакиваю с места от неожиданности.
Жёсткий прищур голубых глаз перемещается с моих волос куда-то выше. Совершенно перестаю понимать, что происходит.
- Вы что-то имеете против, сударь? – холодно переспрашивает гвардеец.
- Эта юная леди слишком юна, чтобы одаривать своим вниманием субъектов с репутацией, подобной вашей! – чеканит раздражённый голос Ричарда.
А до меня, кажется, начинает доходить.
Кажется, мне запрещают танцевать.
На холёном лице рыжего появляется неприязненная улыбка.
- И кем же, позвольте спросить, вы приходитесь этой прелестной малышке, что позволяете себе решать за неё?
Короткая пауза.
- Можете считать, что братом.
Вот это было уже слишком.
Вот этого я уже не могла выдержать.
Не сегодня.
Резко обернулась, крутнулась на каблуках и уставилась разъярённым взглядом в напряжённое лицо Ричарда.
- Ты. Мне. Никакой. Не брат! – выпалила я, указывая пальцем ему в грудь и возмущённо вздёргивая подбородок. Как же я невыносимо устала от этого! Сил больше никаких нет терпеть. Если бы в придачу ко всем своим талантам я умела метать молнии из глаз, от кое-кого бы сейчас только угольки остались.
- Гаяни!.. – угрожающе начинает Ричард, хмуря тёмные брови, но меня уже понесло.
- Так что не смей мне что бы то ни было запрещать! – шиплю я, а потом отворачиваюсь и ослепительно улыбаюсь рыжему. – Идёмте скорей. А то скоро закончится мой любимый танец.
- Я и не сомневался, что столь изящное создание предпочитает вальс, - мурлычет бархатный баритон у моего левого уха, в то время, как мою руку крепко и уверенно ведёт в круг танцующих рука в белой перчатке.
Глава 13
Глава 13
Я знаю, что Ричард сейчас на меня смотрит.
Поэтому шаги мои легки, осанка и улыбка идеальны, и стремительная как птица – я влетаю в круг скользящих по паркету пар, ведомая своим самоуверенным партнером.
Он хорошо вальсирует.
Я легко подхватываю ритм и позволяю себя вести.
Мы красивая пара, наверное – потому что все смотрят на нас.
Кружатся стены и потолок, весь мир кружится вокруг, огни мелькают над головой, скрипка царапает нервы. Так трудно продолжать улыбаться, что кажется – сейчас у меня сведёт все мышцы на щеках. Но я должна.
- Дориан Дрейк, к вашим услугам! – учтиво вкрадывается в мои невесёлые мысли незнакомый баритон. Не сразу понимаю, что этот чужой голос принадлежит человеку, с которым я танцую.
Ах да, стоит проявить учтивость в ответ.
- Гаяни Меридивин, к вашим… Простите, а не из тех ли вы Дрейков, что родственники самому королю? – невольно приходят на ум сложнейшие паутины родословных древ Королевства Ледяных Островов, которые я так старательно зазубривала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Не слишком близкие, - улыбается рыжий и резко, так, что перехватывает дыхание, кружит меня вокруг своей оси. Ловит, почти прижимая к себе, и это мне уже не нравится.
Пытаюсь отстраниться, получается не слишком хорошо.
Рука в белой перчатке лежит уверенно на моей талии. Через тонкую ткань чувствую горячечный жар чужой кожи. Это неожиданно смущает. Как и пристально-голубой, немигающий взгляд, который не отрываясь, изучает моё лицо.
Нервно оглядываюсь…
И острым кинжалом прямо в сердце колет разочарование.
Ричарда нет на том месте, где я его оставила. Ушёл. Рассердился за непослушание, значит. Наверное, и танца не видел.
Почему-то танцевать больше не хочется. Хочется одного – дождаться поскорее окончания вальса и уехать домой. Зря я, наверное, сюда приехала. Зря поддалась глупым мечтаниям. Чем выше залетишь в мечтах, тем больнее падать на камни суровой реальности.
А в ней я за пять минут получила чуть ли не влюблённых взглядов больше, чем за все предыдущие годы. Жаль только, не от того мужчины. И поэтому они совершенно не радуют, а скорее смущают, заставляют чувствовать себя не в своей тарелке.
Но рыжий совершенно не желает считаться с моим желанием уйти.
Каким-то незаметным образом уговаривает меня и на следующий танец тоже.
Задаёт много вопросов. И вот уже я сама не замечаю, как рассказываю о мире, из которого я пришла. Рассказываю о семье.
Кажется, он знает, кто такие элианы – и новость о том, что я одна из них, зажигает в его глазах новый интерес.
- Даже не думал, что столь редкая птица может сюда залететь.
Внимания ко мне слишком много, я так не привыкла. Но отмалчиваться на прямые вопросы вроде бы тоже невежливо, и я продолжаю говорить о себе.
К чему я не привыкла ещё больше, так это к комплементам. Я их получила как будто бы за всю жизнь сразу. И оказывается, волосы у меня вовсе не скандального, а «особенного, ни на кого не похожего» цвета. И танцую я, словно фея. И много чего ещё, что походит на сладкий, дурманящий аромат цветов, в который меня укутывают всё плотнее.
А это, оказывается, приятно, когда тебе говорят такие слова. Гораздо приятнее, чем молчание. И когда смотрят вот так – как на девушку, притом красивую. Не отрываясь ни на миг, словно твоё лицо – самая интересная вещь во всём зале.
Я сама не замечаю, как заканчивается и второй танец.
Пытаюсь прекратить это всё, прекратить беседу, которая становится всё более смущающей, прервать близость, которая незаметно вкрадывается между нами, когда Дориан исподволь сокращает дистанцию.
Свежевыбритый подбородок, аромат туалетной воды.
Я хотела уехать, но почему-то позволяю увести себя прочь от толпы – на ту самую тенистую террасу.
Здесь никого. И шум музыки странным образом почти не долетает.
Меня со всех сторон будто накрывает куполом тишины.
Только тёплый камень стены под лопатками.
Только пронзительно-голубые глаза, которые почти светятся в темноте.
Дориан опирается ладонью справа от моего лица.
- Значит, ты – девочка графа… занятно.
На красиво очерченных губах – холодная улыбка.
Мне вдруг становится страшно. Эти губы слишком близко. Я не о таком мечтала! Не таким должен был стать мой…
- Первый поцелуй? Какая честь. Стой, стой, не сопротивляйся мне! И тогда быть может, я удовольствуюсь одним поцелуем…. А впрочем, поглядим.
Пытаюсь дёрнуться, но не могу пошевелить и пальцем. Тело не слушается, хотя Дориан меня даже не касается.
Сознание мутится.
Сонное оцепенение накатывает волнами, подкрадывается незаметно, плотнее укутывает мой разум в тугой кокон, из которого никак не получается выбраться.