Читать интересную книгу Черный сорокопут - Алистер Маклин

- А, Томми! У нас гости, Томми! Напитки! Коньяк для леди, виски для джентльмена, приличную порцию... Ну, и... да, пожалуй, я тоже... порцию поменьше - для меня. И приготовь ванну. Для леди. - Что ж, я перебьюсь, мне и бритья достаточно. - Потом завтрак. Вы ведь еще не завтракали?

Я заверил его, что нет.

- Отлично! Отлично! - Тут он обратил внимание на наших спасителей, застрявших на крыльце с канистрами, вздернул мохнатую седую бровь и спросил меня: - А что там?

- Наша одежда.

- Да что вы? Ясно, ясно. Одежда. - Свое отношение к столь эксцентричной трактовке чемоданной проблемы он оставил при себе. Проследовал к двери. - Оставьте-ка все это там, Джеймс. Вы сделали прекрасную работу. Просто прекрасную. Об остальном поговорим позже.

Мужчины отозвались щедрыми улыбками и по???ли прочь. Я спросил:

- Они разговаривают по-английски?

- Конечно.

- С нами не разговаривали.

- Гм... Разве?.. - Он огладил свою бороду, этот оживший Буффало Билл. - А вы с ними разговаривали?

Я призадумался, прежде чем ухмыльнуться в ответ:

- Нет.

- Вот вам и объяснение. Поди определи вашу национальность. Любая из тыщи. - Он повернулся к вошедшему бою, снял с подноса бокалы и вручил нам. - За ваше здоровье.

Я пробормотал соответствующие и предельно лаконичные слова и приник к напитку с жадностью изможденного верблюда, пробившегося к оазису. Я осквернил великолепнейшее виски, проглотив половину порции единым махом, но и так вкус напитка показался мне восхитительным. Я собирался прикончить остаток, как вдруг старикан изрек:

- Итак, приличия соблюдены, прелюдия завершена. Выкладывайте свою историю, сэр.

Меня такой поворот дела буквально огорошил. Я исподволь оглядел собеседника. Возможно, я зря принимал его за дряхлого попрыгунчика. Да, я, пожалуй, заблуждался. Ясные синие глаза проницательны. Свободная от волос часть лица - пускай даже небольшая - выражает озабоченность, если не тревогу. Разве обязательно внешние отклонения от нормы свидетельствуют о психической ненормальности?

Я выложил ему все - немногосложно и напрямую:

- Мы с женой летели в Австралию. На промежуточной остановке в Суве около трех утра нас силой увез из отеля некий капитан Флекк с двумя индусами, привез на шхуну и запер на замок. Накануне вечером мы подслушали, что нас намерены убить. Поэтому мы выбрались из трюма, нашей тюрьмы, - была жуткая ночь, и они проморгали этот побег - прыгнули за борт и через какое-то время добрались до кораллового рифа. По утру нас подобрали ваши люди.

- Господи! До чего же удивительная история! Удивительная! - Он вновь поминал Господа всуе и тряс головой, а потом вдруг глянул на меня пронзительно из-под кустистых седых бровей. - А если чуть подробней? Чуть детальней?

Я повторил свой рассказ, заново изложил все происшедшее с нами после прибытия в Суву. Он таращился на меня сквозь свои матовые очки, пока я не выговорился. А когда я замолчал, он опять принялся трясти головой, после чего заявил:

- Невероятно! Вещь совершенно невероятная!

- Следует ли вас понимать буквально?

- Как, как? В том смысле, что я ставлю под сомнение ваши слова? Боже упаси...

- Вот что поможет убедить вас, - прервала его Мэри, сбросила туфельку, отодрала пластырь, обнажив две глубокие ранки - следы укуса. Это крысиные зубы.

- Да я ни в чем не сомневаюсь, юная леди. Просто все так странно, фантастично. Конечно же это правда. Иначе как бы вы попали сюда? Но... но зачем этому гнусному типу, этому Флекку, надо было похищать вас, планировать ваше умерщвление. Бред сивой кобылы!

- Не имею понятия. Единственное, что мне приходит в голову - тоже, конечно, смехотворная идея, но хоть какая-то! - может, это связано с моей профессией? Дело в том, что я ученый, специализируюсь на топливной технологии. Предположим, возник некий спрос на мои познания... В общем, фантазия мне отказывает, объяснений случившемуся не нахожу. И откуда шкипер некой таинственной шхуны знает, что мы летим в Австралию через Фиджи? Чушь какая-то! Бессмыслица полнейшая!

- Согласен с вами, полнейшая бессмыслица, мистер... О, ради Бога, извините, не удосужился даже выяснить ваши имена!

- Бентолл, Джон Бентолл. А это моя жена Мэри, - с улыбкой сообщил я ему. - А вам и вовсе нет надобности представляться. - Меня осенило наконец. - Вы доктор Гарольд Визерспун, профессор Визерспун, старейшина британских археологов.

- А-а-а, значит, вы знаете меня? И узнаете? - Старик, кажется, был весьма обрадован этим обстоятельством.

- А как же! Газеты освещают деятельность вашей персоны достаточно широко! - тактично отозвался я. Пристрастие профессора Визерспуна к саморекламе вошло в поговорку. - А кроме того, я смотрел по телевидению ваши лекции по археологии, целую серию.

Мои речи уже, кажется, не восторгали профессора. Он вдруг посмотрел на меня подозрительно и сощурился:

- Вас интересует археология, мистер Бентолл? Вы в ней разбираетесь?

- Профессор, я ничем не отличаюсь от миллионов обывателей. Ну, слышал об этой египетской гробнице и об этом типе Тутанхамоне, ее обитателе. Но сомневаюсь, что правильно отвечу, как пишется его имя и даже как произносится.

- Что ж, хорошо. Простите, что задаю такие вопросы. Зачем - объясню вам позже. Никак не могу сосредоточиться. Кстати, молодая дама, на мой взгляд, чувствует себя неважно, я по совместительству еще и доктор. Обстоятельства, понимаете ли, вынуждают. Жить на самом краю света... Он выскочил из комнаты, вернулся с врачебным чемоданчиком, достал оттуда термометр и предложил Мэри измерить температуру. Параллельно он вцепился пальцами в ее запястье: считал пульс.

- Пусть вам не покажется, будто мы обделены вашим гостеприимством или добротой, - сказал я. - Но, профессор, у меня весьма срочные, неотложные дела. Сколь скоро мы сможем вернуться в Суву?

- Довольно скоро. - Он пожал плечами. - Сюда заглядывает парусник с Кандаву - миль за сорок к северу отсюда - примерно один раз в шесть недель. Был он здесь... дайте-ка припомнить... недельки три тому назад, Значит, еще через три недели. Что ж, распрекраснейший вариант! Три недели. Довольно скоро, - сказал он.

Надо думать, у них на этих островах собственное представление о времени. Глядя на сверкающую лагуну в обрамлении коралловых рифов, я без труда уяснил себе почему. Но я усомнился, будет ли полковник Рейн осчастливлен моим трехнедельным романом с этой лагуной. А потому спросил:

- Может, самолет пролетит мимо?

- Никаких самолетов, никаких кораблей, ничего. - Он покачал головой и продолжал ею покачивать, пока рассматривал термометр. - Господи, спаси и помилуй! Температура - сто четыре, а пульс - сто двадцать. Боже! Боже! Да вы ведь совсем расхворались, милая миссис Бентолл! Видимо, еще в Лондоне. Ванна, постель, завтрак - именно в такой последовательности. Мэри попыталась возразить, но он поднял руку: - Я настаиваю. Можете занять комнату Карстерса. Ред Карстерс - это мой помощник, - пояснил он. - Сейчас он в Суве, лечится от малярии. Она в наших краях не редкость. Жду его со следующим судном... Что касается вас, мистер Бентолл... сон вам тоже, наверное, не повредит. - Он хмыкнул. - Смею думать, вы не слишком хорошо выспались в эту ночь на рифе.

- Умыться, побриться и вздремнуть пару часиков на веранде - этого мне с избытком хватит, - сказал я. - Значит, никаких самолетов? А сдают ли на острове катера напрокат? Или лодки?

- Единственная лодка на острове принадлежит Джеймсу и Джону. Имена эти условные. Имена обитателей Кандаву непроизносимы. Парни служат здесь по контракту: ловят рыбу, собирают фрукты, запасают провизию. Не обольщайтесь, никуда они вас не повезут. Если даже они согласятся, я им запрещу. Категорически.

- Слишком опасно? - Утвердительный ответ засвидетельствует: я его раскусил.

- Разумеется. И вдобавок противозаконно. Правительство Фиджи запрещает плавать на парусниках с острова на остров в период циклонов. С провинившимися обходятся сурово. Весьма сурово. Наказывают за нарушение закона.

- Может быть, какой-никакой передатчик у вас найдется. Послать радиограмму...

- Никаких передатчиков. У меня нет даже приемника. - Профессор улыбнулся. - Исследуя события тысячелетней давности, я расцениваю контакт с внешним миром как серьезную помеху. Единственная моя уступка веяниям технической моды - старинный граммофон. Знаете, с ручкой.

Он производид впечатление выжившей из ума и совершенно безобидной амебы. Посему я воздержался от совета, как следует обойтись с его граммофоном. Предпочел, пока Мэри наслаждается в ванной, сделать еще глоток, потом побрился, ?тереоделся, насладился завтраком и наконец обрел тенистую прохладу и дремотный покой на веранде в тростниковом шезлонге.

Я хотел было предаться серьезным размышлениям, в каковых после затянувшейся интеллектуальной паузы испытывал острую потребность. Но не принял в расчет своей усталости, расслабляющего солнца, воздействия дважды двойного виски на голодный желудок, шороха пальмовой листвы под ритмичными порывами ветра. Я думал об острове, о том, как здорово было бы его покинуть, и о том, что сказал бы профессор Визерспун, кабы понял: отделаться от меня теперь можно только силой. Я думал о капитане Флекке и о профессоре, восхищаясь обоими: Флекком - за то, что он оказался в два раза более ушлым, чем я рассчитывал, то есть в конечном счете вдвое хитрее меня, а профессором - за то, что он своей виртуозностью превзошел всех встречавшихся мне на земной стезе лгунов. А потом я уснул.