Оргазм догнал Веру внезапно — бурный, словно цунами. Взорвался сладостным взрывом в каждой мышце, в каждом изгибе напряженного тела, зажёг в сознании яркие костры. Это было что-то невероятное. Боже, да это ни в какое сравнение не шло с теми техническими сухими разрядками, что у нее были прежде, с предыдущими партнерами!
Хеймдаль целовал ее запрокинутое лицо, пока Веру вращало в эпицентре сладостного урагана по имени экстаз, и лишь после того, как девушка со стоном уронила голов на его плечо, достиг разрядки в несколько быстрых толчков.
У Веры кружилась голова. Перед глазами взрывались слепящие фейерверки, в ушах шумело, а во всем теле была потрясающая легкость. Тело Хейма было таким теплым, таким желанным, таким родным. А прикосновения наконец-то нежными, ласкающими, успокаивающими бешеный ритм сердечка. По бедрам стекали капли его семени, кожу обжигало сбившееся хриплое дыхание. Вера лишь покрепче прижалась, когда Хеймдаль осторожно подошёл к дивану, сорвал с него плед и закутал дрожащую от пережитого кайфа девушку.
Вера стянула концы пледа у шеи, откинулась на подушку, закрыв глаза. Думать ни о чем не хотелось. Счастье топило ее в своих бескрайних водах.
«Что же нам теперь делать, Хейм? Делать с тем, что мы разбудили друг в друге, и что никогда уже не заснёт?»
Шли минуты, и, к огромному сожалению Веры, нега покидала ее тело, возвращая в неласковую реальность. Она этого не хотела. В ней было холодно и неуютно. В ней был тяжёлый груз, легший на плечи — груз выбора. Она выбрала Хеймдаля. И она же обрекла свою планету. Но, может, еще не поздно?
Сознание, видимо, не готово было принять на себя столь сильную вину, переключило мысли Веры на более приземленные материи. Девушка опустила руку между бедер, разглядывая жемчужные капли спермы на пальцах.
Хейм внимательно наблюдал за ней. Встретил встревоженный взгляд Веры и понял без слов, что именно ее беспокоит.
— Не тревожься. Еще неизвестно, возможно ли выносить дитя асгардийца для девы иной расы. Наша ДНК приспособлена к холоду, тогда как ваша — нет. Я принял необходимые меры.
— Каким образом?
Хейм вытянул руку. Око браслета подмигнуло синими разрядами.
— Мы давно научились контролировать собственное семя. Тебе не о чем тревожиться. А сейчас надо выпить горячего чая.
Веру не так поразили технологии мужчины, как последнее замечание. Она даже приподняла брови от удивления.
— Чай? Ты сможешь его заварить?..
Хейм подмигнул, натянув джинсы.
— Хорошая штука — всемирная сеть. Мой криорадар подключился к вашему информационному полю. Я много чего узнал.
— И как заваривать чай, и как отличить провидицу от шарлатана?
— В том числе. У вас единицы истинных провидцев, и они скрывают свой дар. К счастью, ты к ним не относишься.
— Почему к счастью?
— Потому что в противном случае я не посмел бы тебя коснуться, чтобы не навлечь на себя проклятие вечного скитания вдали от дома. Опыт поколений. Девы-провидицы неприкосновенны.
Вера с изумлением смотрела в спину удаляющегося Хеймдаля.
Если бы она не была столь ошеломлена свалившейся на нее информацией — и о контроле рождаемости, и о том, что инопланетянин за несколько часов освоил интернет, заметила бы кое-что еще.
Удаляясь заваривать чай, Хеймдаль насвистывал себе под нос мотив Jingle Bells.
ГЛАВА 8
Вере не хотелось двигаться. Сладкая тянущая боль сковала ее тело. Закрыв глаза, она прислушивалась к звукам из кухни. Шум нагревающегося чайника, звон посуды, шаги Хеймдаля. Эта суета казалось родной, домашней. Вот бы забыть обо всех обстоятельствах и просто наслаждаться происходящим! Увы, реальность никуда не делась. Над Землей по-прежнему висела угроза уничтожения. А сейчас Хеймдаль, к тому же, получил дополнительные знания о ее планете, и все ее слова перестали иметь значение.
Когда он вернулся с двумя чашками чая — горячего для Веры и холодного для себя, девушка с отчаянием подумала, что, возможно, это единственное, что будет греть ее тогда, когда в мире воцарится ледяной холокост.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Хейм был задумчив, но доволен. А она вновь испытала смущение, вспоминая, что между ними не столь давно произошло. Пила чай, негодуя на себя за то, что мысли путаются, решение не приходит. Кроме, пожалуй, одного, которое она никогда не примет.
— Что ты намерен делать дальше? — спросила Вера. В глазах мужчины появился знакомый блеск, и девушка непроизвольно улыбнулась, смакуя жаркую волну предвкушения. — С нами всеми… с Землей?
Улыбка погасла на губах пришельца. Сделав глоток чая, он повел плечом.
— Мои планы не изменились, Ве-ра. И, к тому же, я нашел способ дать сигнал своим. Видишь ли, прежние посланцы Асгардии не затерялись в просторах космоса, как я полагал. Они здесь, среди вас. И я более чем уверен, что у них есть связь с Мудрым Советом. Осталось только их отыскать. Впрочем, всемирная сеть вашего мира мне в помощь, я нашел своего соотечественника.
Вера закрыла глаза, чтобы Хейм не увидел ее отчаяния и набежавших слез. Вот и все. Планету не спасти. Хеймдаль победил.
— Что будет со мной? — голос показался ей чужим, безжизненным. — С моим братиком, родными? С моими друзьями?
— Ве-ра, я никому не дам тебя обидеть, как и тех, кто тебе столь дорог. Твое место в новом мире подле меня, в радости и безопасности. Не сокрушайся по этому поводу.
Он был спокоен и уверен в собственных словах. Но девушка ему не поверила.
— Место рядом с тобой — в качестве кого? Любимой женщины, жены, экзотической игрушки?
Хеймдаль попытался взять ее за руку, но девушка спрятала ее, не позволяя прикасаться к себе.
— Скорее всего, теперь я смогу взять спутницей Деву Кристальной Крови и возвыситься до статуса Правителей. Ваш мир — мой шанс изменить жизнь к лучшему. Неограниченные права, власть, привелегия принимать ключевые решения. Правда, придется уничтожить тех, кто прилетел сюда ранее и предал Асгардию.
— Значит, у меня роль любовницы. Твоей земной игрушки.
— Ве-ра, ты и сама понимаешь, что я смогу взять в супруги только женщину своей расы. Но какое это имеет значение? Такие союзы не имеют под собой никаких чувств, они лишь для того, чтобы привести в новый мир наследников, да возвыситься. Ваш институт брака сильно… утрирован. Поверь, счастье там гибнет. Тогда как вне этой клетки мы можем жить друг для друга и не знать бед.
Слова били в сознание, словно острые камни. Камни. Надо переключаться, и как можно скорее. Холод. Жаркие страны. Традиция забивания камнями, она канет в Лету. Есть же что-то хорошее?
— Ваши браки, как и у нас. Расчёт. Бабки и статус, слияние капиталов. Ничего нового.
Ей надо было сказать хоть что-то. А чего она ожидала? Любви до гроба, столь сильной, что Хейм откажется от своего священного долга, свадьбы и кучи детишек? Увы, такое желание не под силу исполнить даже новогоднему волшебству.
— Ты и сама понимаешь, что узы союзов ничего не означают, Ве-ра.
Повисла тишина. Девушка обняла колени, уткнулась в них подбородком. Глухо тикали часы, урчал холодильник, с улицы доносился шум машин. Как скоро она лишится подобных, привычных с детства вещей?
— И ты разыскал их… тех, что прилетели до тебя?
Хейм кивнул.
— Да. Завтра он будет здесь. Надеюсь, я получу ответы, почему он не вышел на связь с Советом, и сделаю это сам. После чего убью его, как предателя, без права поединка. Не печалься. Я тебя не дам в обиду и никому не отдам.
«Завтра 31. Хороший Новый Год меня ждет!» — подумала Вера, а вслух спросила:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сколько у нас времени? У моей планеты?
— Чуть меньше меры исчисления, равной вашему году.
Вера нервно хихикнула. Так спокойно Хеймдаль сейчас вещал о скорой гибели почти всего живого, просто сидя рядом с ней на диване и попивая чай! Может, еще не поздно? Стоит его отвлечь, полезть в интернет и найти контакты тех, кто сможет предотвратить глобальную катастрофу?