надо написать, конверт купить, запечатать, марку наклеить и отправить — без всякой надежды на ответ, заметьте! Мне такое внимание просто до жути приятно!
Повариха достала пиццу, и мы дружно вступили в сговор с целью позавтракать новинкой не дожидаясь Андропова. Блюдо было сочтено годным и достойным высочайшего желудка.
— Агафья Анатольевна, давайте английский тогда до дедушкиного прихода отложим, а я печатать пойду. А вы начало пока с Клавдией Ильиничной почитайте, у меня как раз две копии.
Майор запаса смущенно покивала, я выдал им текст и пошел печатать четвертый авторский лист — вчера перед сном надиктовал целых два, скоро дядя Саша принести должен.
Зимний вид за окном и ощущение изолированности от мира навевали ассоциации с «Отелем „У Погибшего Альпиниста“». Надо будет познакомиться с мэтрами и зафорсить минкульт снять уже нормальные «Трудно быть богом» и «Сталкер». «Пикника на обочине» еще нет, но я же пятилетками планирую!
Дед прибыл в половину второго, и, дождавшись приглашения войти, сразу же положил мне на стол два предмета — кубик Рубика (корявенький и деревянный, грани покрашены цветным карандашом) и толстенную папочку с незаполненным шаблоном «Дело номер…».
— Дело шьешь? — гоготнул я, пожимая освободившуюся от груза дедову руку.
— Это помощники мои твоего «Марсианина» почитали, — без улыбки ответил он. — И это… — ткнул пальцем в папку. — Только то, на что им хватило квалификации!
— В шею гнать! — сымитировал я «чапаевский» взмах шашкой. — Ничего секретного тут нет и быть не может, если дело в этом — все, что здесь написано, я почерпнул из Ленинской библиотеки, взяв книжки и журналы по самому обыкновенному школьному читательскому билету. Ну и еще часть выдумал — на то она и фантастика! Попрошу Бориса Николаевича напечатать под романом список использованной литературы, а еще схожу в Министерство общего машиностроения, и попрошу поставить печать «Одобрено к публикации. Секретов нет».
— Эйдетическая память, — еще с большей завистью, чем вчера, вздохнул дед.
— Зависть порождает злобу, деда, — с серьезной миной просветил его я. — А злоба — ненависть и желание раздражитель убрать. Но до этого же не дойдет?
— Ты чего! — аж подпрыгнул Андропов и неловко потрепал меня по волосам. — Это — белая зависть, я вообще-то тоже не промах — за утро еще полсотни слов выучил!
— И это покруче, чем моя халявная память — ты-то сам, да еще и в таком возрасте!
Дед Юра поджал губы.
— Не как что-то плохое! — поспешил исправиться я. — С объективными возрастными изменениями мозга не поспоришь. Ты — не маразматик, просто всю жизнь занимался другими вещами, поэтому мозг выработал устойчивые нейронные связи, благодаря которым анализируется, классифицируется и подвергается осмыслению поступающая информация. Они же отвечают за формирование информации новой — это позволяет тебе мудро руководить такой сложной структурой как КГБ.
Андропов фыркнул.
— А заставляя мозг заниматься непривычным делом, ты заставляешь его условно пробивать плотину, создавая новые нейронные связи. Мнемоникой мы его немножко обманываем, при помощи ассоциативных рядов распределяя нагрузку на нейросвязи уже готовые.
Дед немного подумал и мягко попросил:
— Сережа, а если я попрошу тебя ответить на несколько вопросов для кое-каких наших ученых, не психиатров, — с нажимом уточнил он. — Ты согласишься? А я тебе взамен обеспечу печать от Министерства общего машиностроения.
— Анонимно и письменно — в смысле «на печатной машинке» — я готов, — кивнул я.
— Именно так и нужно, — подтвердил деда Юра и перешел ко второму пункту повестки. — Теперь твой кубик. Никто из моих помощников не смог его собрать.
— Крутится что ли? — удивился я и взял деревяшку в руки. — Я думал это модель.
— Действующая модель!
Провернув грани как надо, быстро собрал кубик:
— Тут шаблон есть, я тебя научу. — перемешав как попало, отдал игрушку деду. — Смотри…
— И что, всегда работает? — Андропов перемешал кубик обратно и снова собрал. — Поразительно!
Совершенно по-мальчишески ухмыльнувшись, снял трубку телефона, крутанул диском семерку и положил обратно. Направился к двери, перемешивая кубик:
— Давай на всех попробуем!
— Давай! — обрадовался я движухе.
— Ты ведь им не рассказывал? — на всякий случай уточнил дед.
— Не, я болтливый, но понимание имею, — отрекомендовался я ему.
Открыв дверь, заставили вздрогнуть как раз направляющуюся к нам Агафью Алексеевну. Майор запаса взяла себя в руки и спросила:
— Юрий Владимирович, а вы обедать будете?
— Попозже! — покачал он головой. — Поможете нам эксперимент провести? И вы тоже, Клавдия Ильинична! — добавил для выглянувшей из кухни поварихи.
Дамы помочь согласились, и мы пошли в комнату.
— Нужно собрать этот кубик так, чтобы все грани были однородного цвета, — провел брифинг Андропов, вручив игрушку севшим на кровать — а больше некуда — женщинам.
— Ну-ка… — решила попробовать первой Агафья Анатольевна.
Минуты четыре — столько ей потребовалось, чтобы справиться с головоломкой.
Деда Юра приуныл, но совладал с собой:
— Вы справились гораздо лучше меня, Агафья Анатольевна.
— Вы собирали дольше? — улыбнулась майор запаса.
— Я не смог собрать вовсе! — признался он.
— А можно я? — попросила Клавдия Ильинична.
Дед с удвоенным старанием перемешал кубик.
Меньше минуты!
— Тут же прынцип есть! — веско пояснила повариха, перемешала, собрала. — Как хочешь крути!
Начальник КГБ приуныл еще сильнее.
— А ты замечал, что у тебя мимические морщины уже вот такие вот — кислые? Это из-за клюквы? — поинтересовался любознательный внук.
— Работа такая! — авторитетно заявил деда Юра и ответил дверному стуку. — Войдите!
Вошли трое мужиков в гражданских свитерах, черных брюках и мягких тапочках, в которых по дому ходят все — дядя Саша, «дворник» и не видимый прежде рослый усатый дядька. Рассадив подчиненных в ряд на кровати, дед подверг их испытанию кубиком, прямо на глазах возвращая присутствие духа — никто не осилил. Похваставшись умениями, Андропов приказал им развивать логическое мышление и выгнал из комнаты.
— Смешно получилось! — похвалил злоупотребление служебными полномочиями я, и мы пошли обедать.
— Это я понимаю, это — пицца, — кивнул дед на пиццу. — А это? — постучал по хрустальной миске с гороховой массой.
Само собой, помимо этих двух, на столе присутствовали и другие, более привычные Андропову, блюда.
— Еврейская народная «намазка» хумус, ее тебе можно, — ответил я. — Отлично сочетается с мацой! — и противненько так захихикал.
Дед укоризненно поднял на меня бровь.
— Да ладно тебе, просто шучу — итальянцы через одного на тебя похожи! — успокоил я его. — А хумус вкусный, я и маму его делать научил.
В подтверждение своих слов намазал толстый слой на кусок черного хлеба.
— Можно еще вот так усилить! — насыпал сверху клюквы.
Андропов хмыкнул и повторил бутерброд.
— Евреев-то будем на земли обетованные выпускать?
Дед откусил кусок, с довольной миной зажмурился и смачно прожевал. Проглотив,