светлого металла, усыпанная мелкими бриллиантами. Алиса нажала еле заметную застежку — медальон распахнулся, обнаружив две пустые рамки для фотографий или миниатюр. «Спаси и сохрани» — темной вязью выделялись выдавленные в задней стенке слова.
— Чудесно! Этой вещице не менее ста лет, похоже, это… ах, да — вот и фирменный знак — Фаберже! — Алиса любовалась медальоном. — И рамки для портретов ждут претендентов!
— А главное, совпадают инициалы. Присмотрись, латинские А. Г. А если по-русски, то — Антония Гульба! — шепнул Остап в щеку Алисы.
Они долго стояли, обнявшись. Никто не решался нарушить молчания.
— Мне надо кое-что обсудить с тобой, Остин. Только не волнуйся, — это касается контрактов Антонии. Наша дочь спешит вернуться в свой мир.
— Уверен, можно придумать кое-что получше. Смотри, это маршрут двухмесячного путешествия по Южной Америке с археологической экспедицией. Профессор Ранке, руководящий этой затеей, мой хороший знакомый.
Заметив растерянный взгляд Алисы, думавшей: «Боже, как же он плохо знает нашу дочь!», добавил:
— Не тревожься, девочка. Поди отдохни, а завтра все будет хорошо. Я… я уже все знаю. Мы обсудили ситуацию с Йохимом… Надо немного задержать встречу Тони с кинокамерами.
…Шнайдер, мчащийся по горной дороге к Антонии, чувствовал себя чуть ли не молодым отцом. На заднем сидении, шелестя на сквозняке пышными лентами, возвышалась гора подарков, среди которых был и его шуточный приз спасательный круг со знаменитой прогулочной яхты «Леди Антония» из королевского флота Великобритании, славившейся в конце прошлого века своими непотопляемыми качествами. С некоторых пор Артуру перестала нравится брауновская «Victoria». Впрочем, изнуряющая игра уже позади; вскоре все встанет на свои места — «дублерше» придется навсегда скрыться где-нибудь в провинциальной тени, довольствуясь столь привлекательной для неё ролью учительницы. На семейном совете серьезно рассматривается вопрос о поступлении Виктории в американский колледж. Пока же, представленная Елизавете Григорьевне как внучка Остина, приехавшая из России, она успешно скрывает сходство с Антонией массивными круглыми очками, замедленным русским и ужасающим английским. Заторможенная, насупленная нескладеха, только решив приободрить которую пожилая дама радостно сообщила:
— А вы не обратили внимание, что Вика даже несколько похожа на Тони?
Похожа! Да эта малышка чуть в штаны не надула на демонстрации у Бенцони и умудрилась тут же влипнуть в глупейшую историю с бриллиантами, которая заставит попотеть отдел расследований и, возможно, доставит немало хлопот Антонии. Не очень-то было мудро со стороны мадам Алисы выводить в свет «дублершу». Это все неотразимый граф со своими уговорами преуспел. Но, похоже, теперь все позади. Сегодня Антония подпишет контракт на участие в программе Шона. Пока там следствие сумеет предъявить ему какие-либо обвинения (в чем Артур теперь вообще сомневался), Тони успеет заявить о себе в скандальной ленте — ведь на имени мага пока лежит загадочный отсвет пропавших «Мазарини».
Артур имел весьма определенные инструкции от Браунов уговорить Тони на участие в интереснейшей археологической экспедиции, способной, якобы, снять нервное перенапряжение и отвлечь от проблем. «Мы с Алисой убеждены, Артур, что девочке сейчас не время выходить на широкую публику. Она-то настроена весьма воинственно, но мы все помним, какие трудности выпали на её плечи. Нервы Тони напряжены до предела. Ей будет лучше провести пару месяцев в тени», — сказал ему Остин и Шнайдер пообещал сделать все от него зависящее, не скрывая сомнений в согласии Тони на эту «прогулку».
«Разве её теперь удержишь! В мексиканские пустыни — прямиком после монастырского житья! Одно другого стоит. Нет, только не я. Уж я-то не стану отговаривать девочку от хорошей работы. Это именно то, что ей сейчас надо», — думал Артур, предвкушая, как обрадуется этой перспективе Тони.
Антония встречала визитера в холле. Он уже издали заметил в мрачном коричнево-сером интерьере монастырской лечебницы пожарное пылание её алого костюма.
— Ах, ка я рада, Артур! — она с лету повисла у него на шее. На пол посыпались коробки, прихваченные из машины.
— Тут подарки для тебя и для малыша, — Шнайдер нагнулся за пакетами.
— Да оставь ты все это! Горничная соберет и принесет в мою комнату. Тони перешагнула через коробки и встала, словно позируя перед объективом.
— Посмотри-ка лучше на меня! Я уже сто лет так не трудилась над макияжем. И все это — для тебя. Ты сегодня главный эксперт по вопросам о пользе материнства.
— Великолепно! — несколько театрально восхитился Артур. — Но…
— Что-то не так?
— Откровенно говоря, малышка, я в последний раз видел такое количество косметики… на прилавке в магазине «Кристина Диор».
— Ты чуть не сказал «на девочке из красного квартала», — надулась Тони. — Конечно, я переусердствовала после такого-то поста! Думаешь, мне весело было сидеть тут чуть ли не полгода среди этих мумифицированных мощей, изображая серую мышку Анну Ковачек!
Артур опустился на колени возле Антонии и спрятал лицо в её ладони:
— Я так волновался за тебя, Карменсита! Чуть совсем не сбрендил… Прости.
Они расположились в креслах на пустой веранде, где единственными свидетелями беседы являлись сочная полосатая агава, выращенная в мозаичном напольном вазоне, и мощное распятие из темного дерева на белой стене. Артур заметил стопку журналов в решетчатой стойке — «Духовные чтения»:
— Да, здесь действительно очень тихо и прекрасный воздух.
— Дипломатичное, ненавязчивое начало задушевной беседы дух много испытавших в разлуке друзей, — отметила с разочарованием Тони. — Сейчас ты попросишь показать младенца, а потом будешь сюсюкать, изображая из себя чадолюбивого дядюшку… Про его необыкновенные ручки и глазки уже слышала. Скажу сразу — беспардонное вранье. Это ещё просто хорошо развитый зародыш кусочек бесформенной плоти… Возможно, лет через двадцать он станет отличным политиком или шоуменом, тогда я вас и сведу. А пока пусть о крошке позаботятся няньки.
— Голубка, перестань тарахтеть. Меня не надо убеждать в том, что ты не собираешься устроить себе легкую жизнь домашней матроны, обвешанной пеленками. — Артур достал из внутреннего кармана пиджака конверт с письмом Шона. — Изучи-ка лучше это.
Пока тони внимательно просматривала бумаги, Шнайдер, до того момента застенчиво отводивший глаза, отважился, наконец, пристально рассмотреть её.
Немного отощала и, конечно, бледна, если хорошенько умоется. Но, несомненно, — красотка, замечательная красотка. Вот только… Что за чертовщина! — все это время он так и не смог привыкнуть к обманчивой, фантастической похожести Виктории на его Тони. А сейчас ясно видел никакого такого сходства вовсе нет! Все они, без обиняков принявшие подмену, просто сошли с ума: Виктории далеко до Антонии Браун…
— Ага, текст соблазнительный, а за ним — скрытый смысл интрижки. Странно, я с трудом припоминаю пару встреч с этим факиром на каких-то приемах. Либо я была уж очень увлечена чем-то другим, либо, и