Читать интересную книгу Rehab (СИ) - Шульгин Игорь

На третий день Зигфрид стал немного добрее, это выражалось в том, что он перестал огрызаться. Видимо острое отравление начало проходить. У него даже цвет лица стал лучше. Когда Зигфрид пытался говорить, видно было, что речь ему дается с трудом. Голос его дрожал, он периодически заикался а с уголков рта свисала слюна. В бане мы все подтрунивали над ним, так как он не мог просидеть в парной и пяти минут. Таше приходилось стоять у входа и периодически загонять его обратно.

Мы с Ташей немного сдружились за эти дни и я попросил ее найти мне какую-нибудь работу, утомительную ровно на столько, чтобы не приходилось маяться от безделия. Дни проходили однообразно и я уже начал скучать от установленного распорядка. Мысли о наркотиках опять начали посещать меня. Правда это уже было не так навязчиво. Хотя иногда я как бы теоретически обдумывал различные варианты, как наркотики могут попасть в Монастырь, если такое вообще возможно. Но Таша в очередной раз помогла мне справиться с дурными мыслями, когда нашла для меня работу. Нужно было прополоть грядки рядом с ее хижиной. Она хотела устроить небольшой цветник, что-то вроде клумбы перед входом в дом. Я с удовольствием согласился на эту работу, так как телу была нужна физическая нагрузка. А те дни, что я провел в Монастыре я в основном отсиживался и отлеживался на разных боках. Когда мы вышли с территории детокса, Таша повела меня к монаху, который занимался разведением растений. У него рядом с хижиной было множество ухоженных кустарников, карликовых деревьев и прочей растительной экзотики. Он с увлечением рассказывал об этих растениях и произносил их названия так, словно это были имена его детей. Естественно я ничего не запомнил. Ну или почти ничего.

— Это дерево Будды, — сказала Таша указывая на небольшой саженец со скругленными листьями. Оно приносит удачу.

Я подумал, что было бы не плохо захватить с собой несколько разных саженцев для мамы, перед возвращением. У мамы дома было много комнатных растений, и ей нравилось ухаживать за ними. Таша выбрала несколько саженцев и мы отправились к ее дому. Хижина стояла на самом краю монашеской деревни. Задняя сторона дома упиралась в крутой холм поросший джунглями. У холма стояло несколько однотипных домиков с верандой, открытой кухней и прихожей. Полностью закрытыми были только спальные комнаты. Таша рассказала, что ей частенько приходится делить постель или душевую с различными обитателями местных джунглей. Сначала она сильно пугалась, завидев змею у себя в спальной, но потом привыкла. Ее ни разу не укусили, за те десять лет, что она посвятила жизни в монастыре. Таша указала мне место, где нужно было прополоть разросшиеся сорняки и дала лопату и перчатки. Работы было не много, так что я управился примерно за час. Я настолько увлекся перекапыванием земли, что не заметил, как разодрал перчатки и руки о черенок лопаты. Когда работа была закончена Таша наклеила мне бактерицидный пластырь на мозоли и мы сели пить чай. Настоящий черный английский чай, а не ту травяную бурду, которой нас поили в детоксе. За чаем Таша немного рассказала о себе и о том как приехала на лечение в Монастырь, но пройдя курс реабилитации решила остаться здесь и помогать другим зависимым.

— А на чем ты сидела, когда жила в Англии?

— Во многом схожая история с тобой. — ответила Таша. Разве что крен в сторону героина был посильней. Начинала с дискотечных наркотиков, а уже через пять лет плотно сидела на героине. — Таша почесала руку, показывая свои шрамы от проколов. Рука была худая, жилистая и вся испещренная небольшими колодцами от проколов в области предплечья. — Когда не было героина ставилась чем попало. Однажды даже укололась водкой. Мне никогда так плохо не было, как после этого укола.

— Водку лучше ставить клизмой, — со знанием дела пошутил я.

— Как это? Клизма с водкой?

— Ну конечно! Как только у тебя хватило ума уколоться водкой? — недоумевал я. — Надо было сделать клизму, было бы хорошо. Стенки кишечника состоят из слизистой. Водка бы всосалась через них в кровь, и ты бы опьянела. При этом от тебя бы совсем не пахло алкоголем.

— Да ладно? — По Ташиному лицу я понял, что она принимает это за чистую монету. — И что ты ставил себе клизмы с водкой?

— Боже упаси! Мне кажется это просто такой прикол, достаточно известный у нас в стране. Хотя я бы не удивился если бы кто-нибудь действительно попробовал сделать эту процедуру. Мне приходилось видеть разных психов. Кстати, что там с тем парнем, который заперт в палате?

— Местный? — спросила Таша подливая мне чаю.

— По виду местный. Хотя мне сложно разбираться в лицах азиатов.

— Еще одна жертва яба. По словам родителей, он всегда был трудным ребенком, а как начал употреблять эту дрянь у него совсем съехала крыша.

— А за что его посадили в одиночку, он что буйный?

— Первый день вел себя нормально. А потом набросился на соседа по койке. Попытался станцевать на нем буги по середине ночи. Когда все повыскакивали из кроватей и включили свет, он драпанул через окно, снеся его вместе с москитной сеткой. Минут десять монахи бегали за ним по территории детокса. Потом поймали и заперли в карцер.

— А что же его родные? Они знают об этом?

— Мы сообщили родителям, хотели отправить его домой, но они сказали, что ему будет это уроком, и попросили придержать его там, как можно дольше.

— Наверно он доставил много неприятностей своим родителям, раз они так сказали.

— Здесь нет простых людей, Ден.

— Да. Это я уже понял. И сколько он еще будет там сидеть?

— Подержим недельку, да отправим домой. Ему нужно лечиться у психиатра, а это уже не наш профиль.

— А почему ты решила остаться здесь после того как прошла реабилитацию?

— Сложно сказать… Во-первых я боялась возвращаться. Там ведь все эти старые знакомые, от них не так то просто избавиться.

— Это точно! — закивал я в знак согласия. — А во вторых?

— А во вторых, мне просто понравилось здесь. И я почувствовала, что со своими демонами легче бороться, когда помогаешь другим. И я поняла, что это и есть мое призвание.

— Звучит прекрасно. Спасибо за настоящий чай. Уж не думал, что когда-нибудь буду так рад этому напитку. Обычно воспринимаешь его как что-то само собой разумеющееся.

— А тебе спасибо за помощь с сорняками. Сама бы я не справилась. — сказала Таша.

— Ой, да ладно тебе! — махнул я рукой

Мы поговорили немного о природе страдания. Таша рассказала, что Бог никогда не дает нам испытаний, который мы не можем преодолеть.

— Только так мы можем познать свою истинную силу, через боль, набивая себе шишки от совершенных ошибок.

— Я тоже так считаю. — сказал я.

— Наркомания — это самое тяжкое испытание, но пройдя его человек получает наибольшую силу. — Было понятно, что Таша много думала о природе зависимости и теперь с удовольствием делилась со мной своими мыслями, — наркомания — это привязанность высшего порядка. — продолжала она, — Поборов ее можно достичь нирваны. На счет нирваны я не был уверен, мне кажется, что люди недооценивают земную жизнь. А что если эта жизнь, которую мы проживаем день за днём — единственная возможность Быть? Единственная возможность осознавать себя… Может это самое лучшее, что могло со мной случиться. Как насчет того, чтобы просто быть благодарным за все это. За то, что я могу думать и чувствовать. За то, что мне выпала возможность быть человеком и жить, как человек. В тот момент я нашёл счастье в простых вещах. И осознание этого наполнило меня.

Мы еще немного поболтали и Таша отвела меня обратно на территорию детокса. Я долго размышлял о нашей беседе в тот день. Благодаря ей я переосмыслил свой наркотический опыт и стал относиться к нему, как к подготовительному этапу на пути к счастью.

Первым из иностранцев рвотные процедуры завершил Лу. Вечером этого дня мы собрались в макашнице, чтобы отметить это событие кока-колой и тарелкой лапши.

— Лу, ты первый из нас, кто прошел эту неприятную процедуру. Надеюсь дальше твое пребывание здесь будет исключительно приятным. — Мы чокнулись банками и выпили.