Обычная деловая встреча, просто беседа, выяснения вроде «команда выполнила тренерские установки?». Тем не менее, как бы Вольская не сопротивлялась, ноги будто сами вели ее к месту встречи.
Наручные часы показывали двадцать минут шестого, а это значит, что Аня должна была уже расположиться в кафе. Впрочем, Лена заметила ее почти сразу, как подошла к одноэтажному зданию: Аня с Сашей сидели за столиком у самого окна, о чем-то мило беседуя. Именно «мило», так бы девушка охарактеризовала увиденную картину. Ее коллега ослепительно улыбалась Беркутову, который активно жестикулируя, о чем-то рассказывал журналистке. Почему-то по сердцу полоснула резкая боль, такая, что стало сложно сделать вдох.
Слишком часто у Лены стали возникать такие состояния, и всегда их появление провоцировали размышления о Саше. Какого черта они сидят здесь веселые, с улыбками на лицах?!
Лене вдруг стало так смешно от абсурдности ситуации, что она прижала замерзшие руки к щекам, думая о том, как она докатилась до подобного. Стоять около кафе. Пялиться на своего бывшего. Да еще и ревновать его. Кто бы ей сказал о таком год назад, да она бы ни за что не поверила. Например, сейчас ее ждут дела, статьи, а она занимается какой-то ерундой, стоя на холодном ветру, наблюдая за общением Ани и Саши. Пока удавалось оставаться незамеченной, поэтому Вольская решила не рисковать и не ждать неизвестно чего.
На город опускались сумерки, вдоль проспекта зажигались фонари, освещая оживленные улицы. Лена шла в толпе, погруженная в свои мысли, видела перед собой вполне счастливое и довольное жизнью лицо Саши. Он даже с ней на их первом интервью так не сиял.
— Девушка, смотрите, куда идете!!! — громко прикрикнула на нее женщина лет тридцати пяти с детской коляской. — Вы чуть на ребенка не налетели.
— Извините, — как можно мягче произнесла Лена. — Я не заметила.
— Ну, еще бы… — женщина успокаивала плачущего ребенка, а Лена поразилась, как можно спокойно относиться к плачу малышей, она не могла слушать этих надрывных звуков, и поспешила поскорее уйти подальше.
Она шла пешком, не желая спускаться в метро, автомобиль сегодня решила оставить на парковке у дома. Состояние было препаршивым, к ознобу прибавился еще и небольшой насморк от длительного нахождения на ветру, и Лена вдруг поняла, что ей хочется плакать. Такое вот странное желание, появившееся из ниоткуда.
Вспомнилось, как они с Сашей вместе гуляли, когда он встречал ее после работы. Так же в дождь, в снег, и он всегда укрывал ее от непогоды: зонтом, своей курткой, просто прижимал к себе. Он всегда о ней заботился. А она? Почему раньше она никогда не задумывалась о том, что дает Саше. Секс? Так на одной страсти отношения не построишь.
Лена зябко поежилась, потуже закрутив шарф, и спрятала руки в карманы.
Если хорошо подумать, что она дарила своему партнеру? Редкие счастливые вечера, когда они вдвоем ели пиццу, дурачились, смеялись, прогуливались по городу, ходили в кинотеатры. Но Лена могла по пальцам пересчитать, сколько таких вечеров у них было.
Чаще всего Саша засыпал без нее, пока она работала над очередной статьей. Или они разговаривали по телефону, находясь в разных городах. Да о чем можно говорить, когда она и ужины своему мужчине готовила время от времени. А ему, наверняка, хотелось приходить домой и вдыхать аппетитный запах запеченного в духовке мяса.
Надо было поплакать, выплеснуть эмоции, не держать их внутри. Но Вольской стыдно было идти по городу и реветь. Для этого нужно находиться, к примеру, дома, чтобы иметь возможность в полном одиночестве делать то, что заблагорассудится.
— Получила свободу. Вот теперь наслаждайся… — сказала это вслух, шмыгнула носом и решила все же вызвать такси: начиналась самая настоящая метель, с резкими порывами ветра и Лена ужасно промерзла.
Глава 18
Тренировки «Ястребов» проходили по запланированному графику, через несколько дней команде предстоял выездной матч, а затем парней распускали на новогодние праздники. В общем-то, настроение в коллективе уже было нерабочее, несмотря на то, что главный тренер всеми силами пытался приструнить игроков, напоминая им о необходимости побеждать. Тем не менее, большинство хоккеистов мыслями находились уже не здесь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
После того, как спортсмены ушли со льда и разбрелись по раздевалкам, Саша убрал конусы, шайбы, занес их в подсобку и вернулся в тренерскую.
Присев на край стола, задумался: у всех какие-то дела, заботы, предновогодние хлопоты, встречи. В команде то и дело разговоры о том, что дарить своим девушкам и женам, где и с кем праздновать.
Саша морально уже был готов к одиночеству в предстоящие праздники, вроде бы смирился с тем, что все будет так же, как и в прошлые годы, но все равно назойливые мысли о Лене не давали ему возможности жить и чувствовать себя, как раньше. А ведь у него было столько планов. Он всерьез намеревался в новогоднюю ночь сделать Лене предложение. Да, возможно немного опрометчиво, непродуманно, но ему этого больше всего хотелось.
Саша даже пару раз заходил в ювелирный магазин, консультировался с продавцом, смотрел различные варианты колец с драгоценными камнями, размышлял о том, какое может понравиться Лене, пытался представить ее реакцию на фразу «ты выйдешь за меня?». Интересно, она бы обрадовалась или такое развитие событий ее бы шокировало? Впрочем, сейчас это не имело уже никакого значения. Беркутов понял, что ему надо привыкать снова быть одному.
К тишине в квартире Саша уже почти привык. По вечерам не слышал щелканье клавиш ноутбука, по утрам с кухни не доносился аромат кофе, в шкафу теперь пустовало большинство полок, из ванной комнаты исчезли крема, вкусно пахнущие гели для душа. И если днем Беркутов еще отвлекался, спасался работой, то по ночам долго не мог заснуть.
Несколько раз возникали мысли об алкоголе, но он упорно старался справиться самостоятельно, без спиртного.
Нет, Саша не изводил себя раздумьями, не впадал в депрессию. Скорее пытался понять, когда все пошло не так. Тот факт, что, по его мнению, Лена изменила ему со Градовым, стал, скорее, катализатором расставания, но вряд ли являлся первостепенной причиной. Судя по тому, сколько всего они высказали друг другу на эмоциях, рано или поздно их пара все равно бы распалась. У обоих были какие-то претензии, которые они по непонятным причинам давили в себе. Может, стоило сразу поговорить обо всем, а не отмахиваться от проблем?
Саша знал, что слишком вспыльчив, что своей ревностью действительно в некоторой степени оскорблял Лену, ведь если посудить, она не делала ничего предосудительного. На фото с коллегами стояла в обнимку, но это не выглядело провокационно; флиртующие нотки в ее голосе всегда появлялись, когда она с улыбкой вела беседу и была расположена к собеседнику. Правда вот с Русланом, судя по всему, ревность была более чем обоснована.
Из раздумий Беркутова вырвал телефонный звонок. Главный тренер не так часто звонил своему коллеге, поэтому Саша ответил, не медля, вдруг что-то важное.
— Саня, привет. У тебя рядом расписание тренировок?
Саша осмотрелся и взял со стола лист бумаги, на котором вручную был записан график.
— Да, а что такое?
— Субботнюю тренировку нам в десять поставили?
— Ну да.
— Ясно, значит, придется Градову и Абросимову пропускать.
— Не понял. Это с чего вдруг? Ты же всегда против пропусков…
В трубке послышался вздох:
— Сань, ты знаешь, что я не сторонник таки разрешений. Но руководство просило парней быть на вокзале ко времени. Они в Питер едут, на благотворительное мероприятие, там от ведущих клубов по два лучших игрока. В субботу туда, в воскресенье вечером обратно.
— Лучших? Градов у нас уже лучшим стал? — Саша понимал, что ни о каком его спокойствии и рассудительности пока невозможно говорить, когда речь заходит о Руслане.
— Я думал, вы уже все выяснили, ты чего опять заводишься? Да, по показателям он один из лучших, ну и не забывай, что у него родня в Федерации.