Меня осмотрели с ног до головы, остановившись на груди, выгодно подчеркнутой запахом простого платья.
Я мысленно поставила крест на жизни этого самонадеянного красавца. Чувствуя неладное, Кассий попытался разрядить обстановку:
— Владыка Варбериан, вас же просили сдерживать остальных. Таков был уговор! Почему вы первым развязали драку?
— Мы — дети мертвых земель, дайте и нам немного порадоваться. Тем более, что сегодня явно есть чему, — новая улыбка, подаренная мне, была еще похотливей предыдущей. И прежде чем Каин успел что-либо сотворить с этим самоубийцей, я взмахнула рукой.
Тишину дворца нарушила звонкая пощечина.
— Вас, кажется, надо научить манерам, дорогой гость, — процедила, надеясь, что правильно поняла натуру этого мужчины. — Оставьте свои намеки для песчаных зулу, они-то уж их точно оценят!
Секунда. Другая.
Из хилой груди советника вырвался хриплый вздох, а застывший на мгновение Варбериан отмер… и залился гулким хохотом.
— Не только прекрасна, но еще и норовиста! От таких женщин рождаются сильнейшие наследники… Прошу простить мою неотесанность, жемчужина империи. И ты, черный зверь, тоже. Признаюсь, никто еще не выбивал землю у меня из под ног с тех пор, как я перестал ходить в портки. Твоя слава и женщина заслужены по праву!
Верно. Больше всего кочевники уважают и ценят грубую силу.
Хвала всем богам.
20
Слуги отвели нас к просторному атриуму с цветной мозаикой над потолком.
Аттис восседал на малом троне. В отличие от своей жены, резко отвернувшейся и поджавшей губы, он поприветствовал нас легкой полуулыбкой. Увязавшийся следом Варбериан присвистнул — из-за внезапности их визита, кочевников встречали с меньшим размахом. Свита занимала положенные места вдоль стен, мы же с Каином сели по правую руку от императорской четы.
Причем меня сразу (вопреки предписанному этикету) затащили на колени и по-хозяйски положили подбородок на плечо.
«Это затянется надолго»
Угу… Но зато как красиво!
Роскошь не просто бросалась, била в лицо с агрессивностью боксера-тяжеловеса. Пожалуй, это даже чересчур, учитывая причину сбора. В серебристых волосах и на груди Бринны блестели рубины величиной с перепелиное яйцо, а на лбу Аттиса красовалось знаменитое око власти — три крупные, сияющие звезды, застывшие в прозрачном камне царского венца. Золота же в вышивке их нарядов хватило бы на парочку отдельных ковров.
— На официальных мероприятиях всегда такая скука?
Советник из клана кроликов, бросавший на Каина недовольные взгляды, вздрогнул.
Даже не стоило сомневаться, что единственным, кто позволит себе дерзость в кругу императора, будет наш старый знакомый.
Скир Саарганиша с важным видом шел через толпу, наслаждаясь производимым эффектом. Кто-то сжимался от страха, кто-то начинал рычать. Это у меня дома все привычные, как-никак Каин имел куда более тяжелую ауру. Здесь же проклятость воспринималась аномалией. Удушающей и противоестественной мерзостью.
— Идрис, — негромко позвала я.
— Ой, не начинай, милая. Я только недавно получил право выходить в свет из той затхлой пещеры, где куковал последние сто пятьдесят циклов. Дай мне со всеми познакомиться! — Он дружелюбно хлопнул какого-то рогатого дворянина по ляжке… и тот рухнул в обморок. — Упс, какой нервный малый. Но где же стол с яствами? У моей Софии кормили просто отвратно, словно никто не ждал моего появления…
Остальную часть болтовни заглушил стук крови в висках. Моей? Этот жук сказал «Моей»?! Прямо при всех главах кланов и богачах империи?!
Убью.
«Я бы помог, но ты сама запретила распускать руки» — веселое нетерпение Каина немного охладило мою злость.
— Нельзя. Так еще хуже. Подумают, что вы меня делите.
— Надеюсь, вам у нас нравится, достопочтимый скир, — сдержанно обронил император, также недовольный этой оговоркой. — Перемирие с Саарганишем — то, о чем мечтали наши предки. Благой знак на пути к процветанию.
— Правда, что ли? А я вот помню вашего деда, который любил говорить, что нет ничего более веселого, чем сгорающий в печи паук. Вроде бы от пламени мы начинаем свистеть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— К счастью, те времена прошли. Теперь драконы верят, что можно найти иной путь.
— Неужели?
Идрис плотоядно улыбнулся. Как только он приблизился, собираясь посмотреть Аттису в глаза, из-за трона выскользнула серая тень. Воин, охранявший императрицу, перегородил ему путь. У него были кроличьи уши, но маскировка в виде белой маски с прорезями для глаз не смогла обмануть — это был Тициан. Наемник, которому даровали прощение. Так вот куда его отправили после моих слезных просьб…
— Прошу вас вернуться на положенное место, — раздался из-под маски глухой голос.
И ведь Аттис верно рассчитал: клыков не видно, а все остальное легко обманет ожидания нападающего, решившего, что он имеет дело с травоядным оборотнем.
— Как все строго, — Идрис поднял руки в защитном жесте. — Я просто хотел выразить благодарность, ведь мы с императором до сих пор толком не знакомы, хотя я нахожусь в столице столько времени. Но, пожалуй, оставим дела до вечера.
Он поклонился и отошел — вот только не к сопровождавшим его паукам., а прямо ко мне. Как ни в чем не бывало занял пустующее сиденье сдвоенного кресла, облокотившись на резную ручку.
Ну все, приехали.
Скоро весь двор заговорит о том, какой я магнит для проклятых или о моих странных фетишах. Или о фетишах и магните одновременно.
— Что? — удивился Идрис, игнорируя скрежет зубов моего супруга. — Надо ведь как-то расшевелить это болото!
***
Долго ждать делегацию из Багрота не пришлось.
Буквально через полчаса слуги сообщили, что странные блестящие монстры прошли через южные ворота и приближаются к дворцу. Мы с Лирой — как и положено «послушным» девушкам — улизнули из-под надзора, чтобы посмотреть на диковинку.
— Обидно признавать, но я лишилась благосклонности императрицы, — без особой грусти заметила лисичка, пока мы поднимались на балкон.
— Что так?
— На Бринну сейчас жутко давят, почти довели ее до паранойи — мол, ты ее место займешь. И я под раздачу попала. Нельзя ведь наложнице Аттиса просто так дружить с его первой любовью. Глупый бесполезный дракон — не способен пострить своих слуг, фу!
— Клан кроликов слишком алчен. Никто из нас не претендует на престол.
— Вот-вот. Я их советнику так и сказала — да у вашей дочери было больше контактов с Соней, чем у императора!
О небо, а ведь верно. Я действительно ее целовала. Правда, чтобы разозлить Аттиса, но поступок от этого краше не становится. Переглянувшись, мы с Лирой обнялись. Наш дружный хохот спугнул стайку птиц, притаившихся на потолочной балке.
Все еще хихикая, Лира приблизилась к мозаике и отодвинула одну из секций:
— Гляди-ка. Что за жуть!
И хотя я ожидала чего-то подобного, все равно удивленно замерла. На территорию драконов в сопровождении клана волков въезжала вереница округлых металлических машин с стеклянным центром. Внутри сидели оборотни. Они управляли техникой… самой настоящей развитой техникой.
— Технологии предтеч, — прошептала я восторженно.
Мы быстро спустились обратно в атриум, так как голос Каина в моей голове становился все более недовольным. Часть свиты уже вышла наружу, желая во всех подробностях рассмотреть заморских гостей.
— А что у тебя с тем жутким белым пауком? — внезапно спросила Лира. Я не удержалась и поморщилась. — Нет, ты не подумай, я не осуждаю. Выбраться из подземного царства — уже подвиг. Просто он на тебя так смотрел, да еще и поселился у вас дома в статусе гостя… Может, мне распустить слух, что многоноги приняли перемирие из-за тебя?
— Господи! Только не это!
— Сплетничать все равно будут, — рассудительно заметила она. — Но уже в ином ключе. Например, про возможный сговор. Лучше пусть считают, что скир опьянен любовью, а не желанием захватить наши земли, м?