Читать интересную книгу Star Wars: Уязвимая точка - Мэтью Стовер

– Ты в курсе, - ответил Мейс, - что ты мне не понравился в первый же момент нашей встречи?

– Это что, такой хитрый джедайский способ сказать: «Спасибо за спасение моей размахивающей световым мечом задницы»? Да-а… - он покачал головой с притворной грустью на липе. - Так в чем дело? Чего ты дергаешься?

– Я бы предпочел, - жестко произнес Мейс, - взять их живьем.

– Зачем?

Для Пилек-Боу это был естественный вопрос, отметил Мейс. Передать нападавших властям? Каким властям? Джептану? Копам, вышибающим деньги в пробиотических душах? Винду вздохнул:

– Чтобы задать им вопросы.

– Из тех, что все знать хотят, ты, да? - внезапно спросила рыжая девушка с «Молнией». Она посмотрела на Мейса, по-прежнему сидя возле трупа Ее акцент буквально кричал о том, что она с гор. - Видишь это ты, да? Шесть балаваевмразей. Все неживые. Больше ни один дом кору-на не сгорит. Больше ни одно стадо не будет зарезано, ни один ребенок не будет убит, ни одна женщина…

Она не закончила, но Мейс прочитал окончание в ее затуманенных ненавистью глазах. Сквозь Силу он чувствовал ярость и агрессию, исходящую от нее. Он мог большее, чем просто строить догадки о том, что произошло с ней; сквозь Силу он чувствовал, как воспоминания заставляют ее чувствовать себя: охваченная ненавистью она была столь сильно ранена в сердце, что не могла себе позволить вообще никаких чувств. На миг его лицо смягчилось, но он вновь придал ему твердость, инстинктивно почувствовав, что ей не нужна жалость. Она не собиралась считать себя жертвой.

Если бы она увидела его сочувствие, она бы возненавидела его.

Так что вместо этого он чуть тише, мягко и уважительно, сказал:

– Понятно. Но тогда у меня вопрос: почему вы так уверены, что эти люди поступали подобным образом?

– Они балаваи! - она произнесла это так, словно выплюнула кусок гнилого мяса.

И этих людей Депа послала за ним? Обруч, сдавливающий грудь, давил все сильнее.

Мейс отступил на шаг от Улыбчивого и раскрыл ладонь, притягивая световой меч, валяющийся позади стрелка с разрезанной глоткой. Разряженная рукоять скользнула с земли ему в руку.

– Слушайте меня. Все.

Властность его голоса заставила всех посмотреть на него. Он сказал:

– Вы не будете совершать убийств, пока я с вами. Вам это понятно? Если вы попытаетесь, я вас остановлю. Если не успею остановить…

Желваки заходили под его кожей, костяшки пальцев, сжимающих рукоять меча, побелели. Кипящая угроза выжгла спокойствие из его темных глаз:

– Если не успею остановить, - процедил он сквозь зубы, - я отомщу за ваших жертв.

Улыбчивый покачал головой:

– Э, приве-ет! Может, ты не заметил, но у нас тут война Улавливаешь?

Тихое посвистывание вдали уже превратилось в оглушительный свист. Количество свистков все увеличивалось, и звук постепенно нарастал. Сирены: ополчение уже едет. Улыбчивый обернулся к своим спутникам:

– Звонок, ребята. Сворачиваемся.

Корунаи начали работать еще быстрее, срывая с трупов медпаки, пищпакеты, газовые картриджи для бластеров. Кредитки. Ботинки.

– Вы называете это войной, - произнес Мейс. - Но это не солдаты.

– Может быть. Но у них клевое оборудование, не так ли? - Улыбчивый взял одно из ружей с подствольником и оценивающе оглядел его от дула до приклада. - О-очень круто. Откуда нам еще брать подобные вещи? Эта твоя Республика как-то не особо присылает нам что-то подобное.

– Их жизни стоили меньше, чем все это?

– О-о, какие мы справедливые… Не мы ли только что не дали им поджарить твою задницу? «Спасибо» нам бы вполне хватило…

– Именно ты, - глухо ответил Мейс, - завел меня в эти неприятности. И не слишком торопился вытаскивать из них.

Насмешка не пропала из голоса Улыбчивого, но взгляд его стал несколько отстраненным:

– Я не знаю, кто ты есть, Винду. Но я знаю, кем ты быть должен. Она все время рассказывает про тебя. Я знаю, на что ты должен быть способен. Если бы они смогли тебя схватить…

– Да?

Голова коруна чуть-чуть наклонилась вправо, и он пожал плечами:

– Я бы не стал им мешать. Так ты идешь, или как?

Пилек-Боу проносился за затемненными стеклами кара. Машина подпрыгивала на огромных баллонах, сделанных из смолы какого-то местного дерева, и рессорах из ламинированных деревянных дощечек. Водитель был из местных: пожилой корун с паутинкой катаракты на глазу и плохими покрасневшими от жевания сырой коры тисселя зубами. Мейс вместе с корунаями сидел нозади, в отделении для пассажиров.

Он не высовывался, делая вид, что собирает некий адаптер для перезарядки светового меча с помощью собранных с трупов бластер-пакетов. На самом деле это не представляло сложности: дизайн его светового меча позволял осуществлять быструю и легкую перезарядку. В крайнем случае он даже мог отщелкнуть с помощью Силы защелку внутри герметичного корпуса, открыть его и вручную переустановить энергетическую батарею. Вместо этого он скручивал и перекручивал разные проводки, идущие от бластер-пакетов, делая вид, что изучает степень их заряженноеT.

В конце концов, это давало ему отличный повод не поднимать головы.

Первое, что сделали в дороге корунаи, - быстро и аккуратно обработали оружие, не обращая внимания на практически полное отсутствие места в каре и сильную тряску. Мейс предположил, что они делали нечто подобное не раз. Они смазали все внешние части блестящей оранжево-коричневой смолой, выдавленной, по словам Улыбчивого, из смолы портаака, природной защиты от плесени, которую ОФВ использовал для сохранения в рабочем состоянии своего оружия. Этой же смолой была покрыта и рукоять светового меча Депы.

Улыбчивый передал Мейсу кусок смолы:

– Смажь свое оружие. И тебе, пожалуй, стоит раздобыть себе нож. Или пистолет. Даже со смолой усиленное оружие в наших условиях ненадежно, - он предложил Мейсу оставить кусок смолы себе и лишь пожал плечами в ответ на благодарности.

Улыбчивого звали Ник Росту. Он представился в тот момент, когда в каре вспрыскивал спрей-повязки на раны Мейса и обрабатывал его синяки украденным (захваченным) медпаком. Мейс вспомнил гхош Росту, отдаленно связанный с гхошем Винду. То, что у Ника была фамилия Росту, означало, что он был нидошем, ребенком клана, сиротой. Как Мейс.

Но не таким, как Мейс.

В отличие от остальных Ник говорил на общегалактическом без акцента. И хорошо ориентировался в городе. Возможно, именно поэтому казалось, что он здесь за главного. Из разговора Мейс узнал, что Ник провел большую часть детства здесь, в Пилек-Боу. После того что Мейс увидел из жизни детей-корунаев в городе, он не хотел даже представлять себе, на что было похоже детство Ника.

Крупную, эмоционально опустошенную девушку звали Шрам. Оставшаяся парочка могла бы сойти за братьев. Того, что постарше, с красными следами от тис-селя на зубах, звали Лиш. Тот, что помладше, Беш, постоянно молчал От правого уха до рта по его лицу шел шрам, а на левой руке у него не хватало трех пальцев: среднего, безымянного и мизинца.

Во время поездки они говорили друг с другом на ко-рууне. Уставившись на рукоятку меча, Мейс никак не выказывал того, что он понимает большую часть их речи. Конечно, его коруун заржавел за те тридцать пять лет, что он им не пользовался, но он еще был достаточно надежен, а Сила подсказывала нужное в те моменты, когда память подводила. Поначалу, пока они пробирались сквозь наполненный адреналином хаос воспоминаний, их болтовня крутилась вокруг того, что и следует ждать от молодых людей после перестрелки: смесь из «А ты видел, как я…» и «Ох, я думал, что действительно…»

Время от времени Шрам посматривала на Мейса:

– Что такое с этим джедаем Каменное Лицо? - внезапно спросила она у остальных, не меняя общего тона. - Мне он не нравится. Он выглядит одинаково тогда, когда чистит оружие, и тогда, когда пользуется им. Нервирует меня.

Ник пожал плечами:

– Тебе бы больше понравилось, если бы он напоминал Депу? Радуйся тому, что он другой. И думай, что говоришь: Депа сказала, что он когда-то провел несколько лет на высокогорье. Возможно, он еще помнит коруун.

Единственным ответом Шрама был ее суровый хму-рый взгляд, который перевернул все внутри Мейса.

«Напоминал Депу?..»

Мейсу невероятно хотелось спросить у Ника, что конкретно имелось в виду, но он смолчал. Не смог. Он не мог задать им ни единого вопроса о Депе. Он и так был фактически переполнен трепетом, а это состояние не слишком подходило для встречи со своим бывшим па-даваном для изучения ее ментального и морального здоровья. Для правильной встречи ему требовался разум настолько чистый и открытый, насколько вообще могла дать ему вся его джедайская подготовка и дисциплина. Он не мог позволить своему восприятию затуманиться ожиданиями, или надеждами, или страхами.

Шатаясь и раскачиваясь, они проехали незнакомую Мейсу часть города: клубок жилых кварталов с домами из грязного, потертого камня, возвышающихся меж деревянных хибар. Хотя местные улицы и были значительно менее забиты (казалось, что единственными пешеходами там были мужчины в оборванном тряпье и неприметные женщины, выглядывавшие из дверей и перемещавшиеся нервными стайками), кару попрежнему приходилось тратить драгоценные минуты то на каком-нибудь углу, то на повороте, то на изгибе улицы, выжидая в реве парового гудка, пока расступится толпа.