Уперевшись локтями в скрещенные по-турецки ноги, я рассказала ему все. Начиная с моего приезда к Картер и заканчивая возвращением домой после обеда с Алеком. Я рассказала ему о своей детской Библии и о письме с документами, которые нашла в ней. Поведала о коробке, которую нашла в гостевом доме над гаражом. О серьгах, которые забрала для Мими. Рассказала все, не упомянув только тот факт, что исчез байк Гризза. Ту бандану я надевать не собиралась, так что совершенно не было никакого смысла заставлять Томми переживать или думать о чем-то, чего никогда не случится. Нет. Для меня Гризз давно уже мертв, и я не позволю ему вбить еще один клин между моим мужем и мной.
Внезапно я ощутила легкость, как будто исчез эмоциональный груз, который я таскала весь день на себе. Было приятно сбросить этот камень с души. Ну, до тех пор, пока я не увидела нахмуренный лоб Томми. Он казался встревоженным.
— Ты в порядке, Джинни? Я имею в виду, письмо от Делии должно было как-то отразиться на тебе. Особенно теперь, когда у нас так много всего осталось позади. Откопать что-то такое из прошлого. Узнать, как погиб твой отец. Почему Делия обращалась так с тобой. И тот факт, что у тебя была сестра, которая тоже умерла. Просто кажется, что этого всего слишком много, чтобы принять, милая. Хочешь, поговорим об этом?
Его глаза светились такой искренней любовью, и я не могла не заметить в них маленькую искру удовлетворения, когда рассказала ему о том, что попросила Картер выбросить картонную коробку памятных сувениров Гризза. Я наклонилась, чтобы поцеловать его.
— Нет, Томми. Я не хочу говорить об этом, и, честно говоря, мне это не нужно.
— С тобой все хорошо, Джинни? На самом деле? Ты бы мне сказала, да?
Я нежно поцеловала его в шею, скользнув рукой вниз к его естеству.
— Да, я бы сказала тебе. Все хорошо. Я действительно в порядке, — прошептала я ему на ушко.
Я почувствовала, как расслабилось его тело, когда он с шипением выдохнул, а его твердеющая эрекция свидетельствовала о том, что он хотел меня так же сильно, как и я его. Он начал поворачивать меня на спину, но я его остановила.
— Это моя ночь и я здесь главная. — Я быстро оседлала его. Он улыбнулся, когда я напомнила ему о письме Делии и обнаружении моего настоящего свидетельства о рождении. — Так что, как видишь, в действительности ты женат на женщине старше тебя
Наши любовные ласки были торопливыми, потому что меня вновь переполняла обжигающая потребность почувствовать Томми внутри. У меня побелели костяшки
пальцев, от того, как крепко я вцепилась в спинку кровати, в то время как пальцы Томми умело подстроились под мой медленный темп. Я пришла к своему пику первой и мне пришлось схватить его за руку, чтобы убрать от того местечка, где Томми ласкал меня.
— Это слишком чувствительно. Я уже кончила. Остановись, прошу! — почти закричала я.
Мое дыхание вырывалось короткими быстрыми толчками, голова откинута назад, глаза закрыты. Замедлив темп, я открыла глаза. В его взгляде я увидела желание, страсть, абсолютную потребность. И, подарив ему медленную чувственную улыбку, я вернулась к ритму, который, как я знала, даст ему сигнал об освобождении.
После всего я рухнула на Томми и лежала, пока мое дыхание не успокоилось. Наконец скатившись с него, я легла рядом на бок, и он прижал меня к себе.
Мы стали делиться событиями прошедшего дня, и Томми спросил, собираюсь ли я сделать что-нибудь со своим законным свидетельством о рождении. И не хочу ли поменять свое имя или обратиться к властям, чтобы официально объявить себя Джозефиной Дианой Данн?
Я уселась и просверлила его взглядом.
— Ни за что! Мое имя Гвиневра Лав Лемон Диллон, и я никогда не поменяю его. С меня хватит вымышленных имен и фальшивых паспортов, Томми. Ты хочешь изменить свое свидетельство о рождении на настоящее имя — Томас Джеймс Тэлбот?
Мы оба знали, что его свидетельство о рождении было подделано много лет назад, с целью заставить его считать, что он был братом Блу. Настоящее имя Блу было Кит Диллон, и в фальшивое свидетельство о рождении Томми вписана эта фамилия, Диллон.
Мы посмотрели друг на друга, и я поняла, что мы подумали об одном и том же. Томас Джеймс Тэлбот все равно не будет настоящим именем Томми. Воспитанный отчимом, Гризз, по-видимому, даже не знал настоящего имени своего отца. Попытка вернуться в прошлое и выяснить настоящее имя Гризза будет равносильна прыжку в бездну, а мы оба приложили немало усилий, чтобы добиться прогресса. И назад хода не будет.
Нет. Мы по-прежнему останемся Томми и Джинни Диллон.
Но возможно, было кое-что, что мы все-таки могли сделать.
— Знаешь, что, я думаю, нам надо сделать?
Он покачал головой, и широко раскрыл глаза в ожидании моего ответа.
— Мы должны послать к черту мое настоящее свидетельство о рождении вместе с нашими фальшивыми, с которыми жили все эти годы. К черту их все, — я замолчала на секунду, желая послушать, что он на это скажет, но Томми просто уставился на меня. — Я думаю, мы должны сделать все возможное для того, чтобы наши имена — имена, к которым мы привыкли и использовали — легализовать.
Я приподняла брови, с надеждой глядя на него. Томми не спешил отвечать, но немного погодя улыбнулся и понимающе кивнул.
— Да, — ответил он, — думаю, наш адвокат может конфиденциально подать ходатайство для того, чтобы на законных основаниях изменить наши имена на Томаса Диллона и Гвиневру Лемон.
Он зевнул и перевернулся на бок. Его веки потяжелели, но я поняла, что он заметил мою широкую улыбку, и улыбнулся в ответ, еще раз зевнув. Я могла сказать, что он был рад тому, что наша жизнь налаживалась, и мы двигались вперед. В конце концов, под этими именами мы обновили наши брачные обеты. Это то, кем мы были, и кем останемся навсегда.
— И еще одно, — продолжила я, — машины и байки. Теперь, как следует поразмыслив, я не хочу заниматься их продажей. Как думаешь, будет уместно, если я свяжусь с Акселем? В смысле, теперь он работает легально, и я знаю, что он возьмет их и даст нам справедливую цену.
— Я могу позвонить ему вместо тебя, — ответил он сонным голосом.
— До этого момента я справлялась со всем сама, Томми. Я смогу справиться с еще одним телефонным звонком.
— Это хорошо, Джин. У меня